Брошенное королевство - Крес Феликс В. - Страница 33

— Не подводили?

— Никогда.

— А сейчас? Его благородие Делен, ты, госпожа?

— Сейчас… уже нет тех друзей, их не существует, каким образом они могут подвести? Подвел ли его Делен, мастер меча? Энита, ведь Делен уже не мастер меча, он муж и отец, причем прекрасный. Тевена? Тевена уже не бадорский резидент Крагдоба, она… путешественница немного старше тебя, у которой болит спина от езды верхом и которая постоянно скучает по своему дому. Я дала бы Глорму все, что у меня есть, но он не потребовал ничего, что я могла бы ему дать. Он рассчитывал лишь, что я поверну вспять время, а этого я никак не могу. Так что сегодня он со мной попрощался, поскольку я ему уже ни на что не гожусь. Приятная, но бесполезная. Я любила его таким, и хорошо, что он таким остался.

Лежащая в ручье девушка слушала ее, закрыв глаза.

— Когда-то… — задумчиво добавила Тевена, — возможно, Глорм все же кого-то подвел. Арму. Она просила его вернуться в Громбелард, а он этого не сделал. Он еще не знал, что должен вернуться. Но даже если он ее и подвел, то по той же самой причине, о которой я только что говорила. Его не было… Арма требовала помощи от его благородия Венета, знаменитого Рыцаря Без Доспехов. А рыцарь Венет не мог ей помочь.

— И в этом заключается дружба?

Армектанка посмотрела на небо.

— Не знаю… Есть ли вообще кто-нибудь, кто знает, в чем она в точности заключается? Возможно, прежде всего в том, чтобы не требовать от друзей того, чего они не могут дать.

Дартанка молчала, словно ожидая продолжения.

— И больше ничего нельзя о нем сказать? Это в самом деле все?

— Ну да… Пожалуй, все.

— Нет, госпожа, наверняка не все.

— Разочарована? Понимаю… Теперь хочешь немного легенд?

— Ваше благородие, ты описала мне не человека, а… какую-то машину.

— Угу. Мы друг друга поняли.

11

Таменат встал поздно, очень поздно, так как выпитый перед сном бокал вина за ночь приобрел размеры целого кувшина. Мучимый головной болью и тошнотой, а прежде всего разозленный, он не получил никакой помощи от едва живого хозяина, который, в отличие от гостя, встал очень рано и, спасаясь от мучительной смерти, с размаху вышиб клин клином. Досточтимый Оген лежал пьяный как свинья, а мнения озабоченных слуг полностью совпадали: ничто не могло привести их господина в чувство, стоило ему однажды запить. Сами же парни, хотя и довольно смышленые, не в силах были помочь разгневанному старику, который требовал ответа лишь на один вопрос: где его подопечная?

Этого никто не знал.

В пятый, а может, в десятый раз Таменат мысленно просил прощения у своего здравомыслящего сына, который столь доходчиво изложил ему в Ахелии некие соображения. Безумное существо, сидящее внутри прекрасной Риди, следовало постоянно держать в клетке или, по крайней мере, на прочной цепи.

Старый математик Шерни, хотя и достаточно раздражительный, все же умел здраво рассуждать и вовсе не был склонен по любому поводу рвать несуществующие волосы на голове. Однако чем дольше он думал о причинах, по которым не владевшая местным языком, не имевшая в Лонде никаких знакомых, ни в чем не нуждавшаяся женщина тайком выбралась ночью из дому и пропала… Чем больше он размышлял об этих причинах, тем в большую впадал панику. Что бы она ни совершила этой ночью, это была явная и несомненная глупость. Если вообще не безумие.

Она не пошла с кем-то поговорить, поскольку говорить не умела. По крайней мере, по-громбелардски.

Она не пошла слушать легенды о самой себе — по той же самой причине.

Она не отправилась в Громб искать стража законов, поскольку понятия не имела, где находится Громб; впрочем, она ни о чем не имела понятия.

Так что если она сейчас не продавалась в таверне морякам и не нанималась на корабль, это означало, что она делает нечто другое. Глупое или страшное.

Таменат верил или по крайней мере пытался и хотел верить, что княжна продается в таверне морякам. Он простил бы ее; если нужно, то даже похвалил бы и позволил оставить себе заработанные деньги — лишь бы только она не делала ничего другого.

Он познакомился с Ридаретой в обстоятельствах, мягко говоря, необычных, да и потом несколько раз имел удовольствие наблюдать последствия ее поступков. Но все это мало его волновало. Потеря какого-нибудь корабля или сгоревший дом в Ахелии — то были проблемы Алиды и Раладана. Просидев на Агарах несколько лет, старый математик начал со временем воспринимать необычный нрав княжны как нечто нормальное или, самое большее, нечто странное. А поскольку к нему она относилась с некоторым уважением, он нескромно полагал, что сумеет держать ее в узде.

Но нет. Не сумел. Если кто-то и воображал, будто ему под силу подчинить себе это «нечто», он ошибался, и притом сильно.

Он искал ее три дня — сперва сам, а потом с помощью обеспокоенного Огена и людей, бывших в распоряжении последнего. И если бы только людей! Он нанял добрую дюжину котов — но это тоже не принесло никакого результата. Если уж коты не сумели найти пропавшую княжну, это означало, что княжны не существует. По крайней мере, ее не было в Лонде.

И ее действительно не было… Хотя, с другой стороны, она не убежала далеко.

«Сейла», изящная и быстрая как чайка каравелла, считалась одним из лучших агарских парусников. На ней не имелось вооружения, но она и не являлась военным кораблем. В море она выходила не слишком часто, и то почти всегда под командованием самого Раладана. Так было и на этот раз. Раладан опоздал на целых четыре дня, поскольку даже он не мог приказывать ветрам. Тем не менее он в конце концов добрался до Лонда и бросил якорь на рейде, так как платить высокие портовые сборы не собирался. Разозленная Ридарета два дня болталась по всем портовым дырам и закоулкам, пока наконец у набережной не появилась шлюпка с «Сейлы». В самое время, и даже, можно сказать, в последний момент… Коты Тамената ничего не добились, так как когда старику пришла в голову мысль нанять их для поисков, одноглазая красавица находилась уже на борту каравеллы, под опекой капитана Раладана.

Сперва она устроила страшный скандал, почти кипя от злости.

— Когда ты должен был быть?! Мне пришлось прирезать в переулке какого-то дурного шпиона, а потом два дня болтаться в залатанных лохмотьях, не высовывая носа из-под капюшона! Идеи этой твоей прекрасной толстушки когда-нибудь сведут меня с ума! Впрочем, сами идеи и то лучше, чем их исполнение… Два дня! Я, как глупая шлюха, жду два дня того, кто должен быть здесь уже давно!

Раладана нелегко было вывести из равновесия, и уж тем более — его приемной дочери. Пока она шумела, он покачивался на каблуках, засунув руки за пояс и уставившись куда-то в сторону горизонта. Она замолчала, чтобы набрать воздуха, и тогда он сказал:

— Заткнись наконец, Рида.

Она заткнулась.

Он предложил поговорить в капитанской каюте на корме, из которой на это время вынужден был убраться его заместитель, для всех — фактический капитан «Сейлы». Сперва, однако, он велел подать ей горячую еду, вино и подобающую одежду, так как переодетая нищенкой она действительно выглядела кошмарно. Пока она занималась собой, он снова начал размышлять, что, собственно, ему следует ей сказать. В его жизни был период, когда он играл в интригана, но не считал эту игру удачной. Теперь он думал о том, сказать ли Ридарете все (ему очень этого хотелось), или же последовать советам супруги (что, в свою очередь, подсказывал ему рассудок). В конце концов он выбрал второй вариант, поскольку это никак не могло причинить вреда Ридарете, даже напротив — вероятнее всего, предотвращало немалые глупости, которые она могла бы совершить.

Как Таменат, много лет назад оказавший агарским властям неоценимые услуги, так и его сын, который почти год пользовался их гостеприимством, наивно полагали, что «громбелардское предприятие» — дело почти личное, по существу никого не касающееся — может, лишь диких горных бродяг, пусть даже еще имперского трибунала и легионов. Но уже Рбит мог уверенно сказать кое-что о том, как все выглядит на самом деле, ибо в лице… или морде? — снежно-белой красотки принимал у себя в саду посланницу самой королевы Дартана. Княжна Ридарета надоедала Глорму, а потом Таменату из-за каприза, вернее, сперва из-за каприза, поскольку, когда вернулась на Агары эскадра Раладана, дела пошли быстрее. Ее высочество княгиня Алида откровенно скучала на своем острове, и даже Таменат, ежедневно наблюдавший ее скуку, хотя и хорошо знал Алиду, начал забывать, кем она была на самом деле. А была она прежде всего влюбленной в политические козни интриганкой, не имевшей в свое время достойного противника во всей Морской провинции. При ее участии лишались своих постов судьи трибунала, и в довершение всего сам гаррийский князь-представитель отправился в петлю, когда вспыхнуло восстание. Подобная личность не могла упустить такую мелочь, как угроза (а может быть, надежда), что полулегендарный король разбойников наведет свои порядки в дождливом Громбеларде. Не было мелочью и таинственное путешествие его отца… А Ридарета, готовая разбивать о скалы вверенные ее опеке корабли и видевшая не дальше собственного носа, могла, однако, когда ей давали такую возможность, быть настоящим демоном. Независимо от того, как изменила эту женщину грозная мощь Рубина, она все же оставалась родной дочерью величайшего пирата в истории, и в ее жилах текла ядовитая кровь отца. Она прекрасно годилась на роль капризной (ибо так оно и было) и ленивой (на самом деле) девицы, готовой со скуки сопровождать мудреца Шерни хоть на край света. Но тот факт, что мудрец этот весьма желал ее общества, сам по себе заставлял задуматься. И ее высочество Алида, госпожа на Агарах, не упустила эту «мелочь», тем более что знала некоторые тайны однорукого великана. Раладан не мог прийти в себя от удивления, увидев новое — собственно, старое, лишь забытое — обличье жены, которая выгоняла его в море, хотя до сих пор поступала как раз наоборот. Но и он умел действовать, а также думать. Ему требовалось немногое, чтобы понять, что говорит Алида.