Королева войны - Крес Феликс В. - Страница 108

Офицеры тщательно выбрали место, а солдаты северных легионов умело разбили укрепленный лагерь на расстоянии мили от леса. С боков и с тыла его прикрывали постройки большой деревни, был рядом и ручей, что означало достаточное количество воды для войска. На долгое пребывание в лагере не рассчитывали; поставлен он был скорее на всякий случай. Если бы что-то пошло не по плану, если бы противник, разворачивая свои ряды на равнине, все же остановил наступление армектанской конницы, пехота должны была куда-то отступить. Надтысячник — старый вояка, многое в жизни повидавший, — считал эти полевые укрепления совершенно излишними, однако не хотел ничем пренебрегать. Во-первых, солдаты лучше сражались, зная, что в случае чего можно отойти в безопасное место. Во-вторых, и даже в первую очередь, Вечная империя располагала только одной полноценной армией, и никто не имел права без необходимости подвергать ее риску.

Мелкий, но довольно широкий ров неровной и прерывистой линией окружал лагерь — один из самых простых и лучших способов сломать строй наступающей конницы. Ров этот усиливали невысокие насыпи из выкопанной земли. Преодолеть галопом подобное препятствие было совершенно невозможно, ни одно «острие» не могло удержаться в ситуации, когда часть наступающих вынуждена сдерживать коней раньше, чем их товарищи; впрочем, всяческие неровности, дыры и ямы являлись для конницы сущим проклятием. Края рва укрепили заостренными кольями; история войн учила, что каждый пехотинец должен иметь при себе один такой заостренный с двух сторон колышек. Воткнуть колышек в землю было делом нескольких мгновений; даже внезапно застигнутая врасплох противником, хорошо обученная пехота сразу же могла скрыться за лесом наклонных кольев, несколько уменьшающих стремительность первой атаки.

К полуночи лагерь был готов. От установки палаток отказались; погода стояла хорошая, и можно было не опасаться, что войско промокнет и замерзнет под открытым небом. В палатках в любом случае спали на земле.

Четвертая часть пехоты стояла во всеоружии, ожидая рассвета. Время от времени часовые сменялись, чтобы каждый солдат мог отдохнуть перед сражением. Не спали все всадники на равнине, готовые помешать врагу перейти в наступление под покровом ночи.

Еще до рассвета двинулись вперед легионы второй линии, постепенно стягиваясь к лагерю. Северные легионы должны были захватить край леса и взять на себя все бремя сражений, однако надтысячник Каронен хотел иметь под рукой резерв, а прежде всего намеревался увести все войско с равнины настолько быстро, насколько это возможно. Подтянулся обоз. Четырем резервным легионам досталась задача прикрывать его до тех пор, пока не появится возможность вывести повозки на дорогу среди деревьев. Прикрыть переднюю часть обоза было несложно — узкая дорога исключала неожиданную атаку тяжелой конницы, впрочем, ни один командир на месте Каронена не мог бы желать ничего более прекрасного, чем вид воинов в тяжелой броне на неповоротливых боевых конях, втянутых в безнадежную борьбу среди упряжек, повозок, деревьев, истекающих кровью в схватке с обозной прислугой и выходящей из леса по обеим сторонам дороги пехотой. При мысли о том, что его благородие М. Б. Йокес мог бы покуситься на лагерь, Каронен ощущал внутри приятное тепло.

Перед самым рассветом солдат подняли на ноги. Повара и помощники доставили из тыла еду, разнося котлы с горячим молочным супом по всем клиньям в легионах. До стоящей в строю конницы также добрались подручные с сухим пайком. Конники держали свою прислугу не в глубоком тылу, а в ближайшем соседстве от поля боя. Легкая армектанская конница не пользовалась обозными повозками — вместо этого на каждых пятнадцать человек приходилось четыре вьючных лошади, которых вели служившие при войске коноводы. Тыл конных лучников не мог обременять войско, предназначенное для вылазок в тылы врага, посылки передовых отрядов, скрытных переходов. Легкие конники всегда и везде имели свое имущество под рукой.

В укрепленном лагере старые солдаты с северной границы выскребали деревянными ложками остатки овсянки из мисок, прятали свой нехитрый скарб в сумки и лениво поглядывали на видневшийся на расстоянии мили лес, все четче вырисовывавшийся на фоне светлеющего неба. На равнине конные лучники жевали свои сухари, запивая привезенным конюхами пивом. Кувшины переходили из рук в руки. Офицеры шагом проезжали вдоль своих отрядов, готовые в любое мгновение отдать нужный приказ. Брошенные кувшины собрали бы мальчишки-подручные.

Светало.

Раздался сигнал к выходу. Свыше шестисот лучников из Третьего Северного легиона вышли из лагеря, разворачиваясь в строй слева от дороги. Издали послышался крик-приветствие четырехсот пятидесяти конников этого же легиона. Пехотинцы ответили таким же криком.

Двинулась пехота Первого Северного легиона, она, наоборот, выстроилась справа от дороги — почти триста лучников и двести восемьдесят щитоносцев. У них не было возможности обменяться приветствиями со своей конницей, стоявшей на левом фланге сил прикрытия.

Второй Северный легион, тяжеловооруженный, был почти лишен конницы — только резервная колонна командира состояла из трех конных клиньев. Почти семьсот щитоносцев и триста лучников двинулись прямо по дороге. Эти солдаты должны были ударить в самую середину, захватывая главную цель — начало лесной дороги.

Северный Конный легион, последний из четырех «пограничных», поддерживаемый центрально- и южноармектанскими отрядами, давно уже ждал наготове. Солдаты за ночь немного вздремнули, как и все всадники, по очереди сходя со спин лошадей и ложась в траве, не покидая строй.

Четыре прикрывавших обоз легиона вошли в покинутый лагерь.

В силе армектанских армий, состоявших из отрядов, которыми легионы обменивались словно кубиками в детской игре, вместе с тем крылась определенная слабость. Все солдаты служили войне-Арилоре, но только под ее знаменем… Армектанские легионы никогда не имели собственных боевых традиций, столь сильно сплачивающих отдельных людей. Армия завоевателей Шерера, прекрасно орагнизованная, состояла, однако, из солдат, не знавших, что такое боевой путь. Идущий на войну дартанский рыцарь забирал с собой память обо всех войнах, в которых участвовали его предки. В гаррийском флоте всегда существовал обычай, по которому новый корабль получал имя уничтоженного или затопленного предшественника, принимая память обо всех его победах и поражениях; команду по возможности комплектовали из моряков и солдат, служивших на том корабле. У армектанских сыновей великих равнин ничего подобного не было. Ни один лучник не мог сказать: «Мой легион отличился двести лет назад при завоевании Роллайны». Идущих к краю леса солдат собрали из всех военных округов пограничья и создали из них легионы в таком составе, который сочли наилучшим. То же касалось резервных легионов второй линии, собранных со всего Армекта. Клинья получили новых соседей в колоннах; из колонн составились новые полулегионы… Все это в любой момент можно было изменить; в течение одного дня путем реорганизации, объявленной командующим армией, могли появиться легионы исключительно конные или пешие, тяжелые или легкие, смешанные любым образом — так, как того требовала ситуация. Необычно грозной была военная машина, построенная так, что все ее части можно было произвольно заменять, и, несмотря на это, они прекрасно подходили друг другу и отлично взаимодействовали. Порой, однако, этим солдатам недоставало памяти о боевом пути легиона, в котором они служили. Недоставало хвастливых рассказов у лагерных костров, когда принимали гостя из более молодого по стажу подразделения, говоря, к примеру: «Мы, из легиона Орлов, никогда не отступали», а он слушал и клялся в душе, что вместе со своими товарищами из нового легиона Волков тоже скоро сможет так говорить. Не было никаких легионов Орлов или Волков, названия и номера давали в ускоренном порядке. Не было отличительных знаков и традиций… Все эти братья-солдаты служили в Армектанском легионе под знаменем Непостижимой Арилоры. Они шли на одно из самых выдающихся сражений своего времени, сражаясь ради империи, ради славы и ради себя, но не ради своего легиона. И потому пропадало впустую множество возможностей сложить прекрасные легенды.