Проклятие старых могил - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 13

– А где она стояла-то? – совсем обалдел я от недавно пережитого.

Макси-Кот тоже сейчас ориентировался в пространстве гораздо хуже обычного. Потому что сперва повертел в разные стороны головой, потом принялся теребить свой длинный нос и лишь после этого не слишком уверенным тоном изрек:

– Да где стояла, там и осталась.

И он указал вправо от того места, где возвышался холм. Нам опять повезло. Лестница и впрямь оказалась на месте. Мы тремя пулями взлетели наверх. И, невзирая на кромешную тьму, а также опасность вновь оступиться и ухнуть в котлован, опрометью кинулись к лазу в заборе.

Даже оказавшись за пределами жуткой стройплощадки, мы продолжали нестись почти до самого дома и лишь на подходе к собственному двору остановились перевести дух.

Здесь нас осветил яркий свет фонаря.

– Ну вы хороши! – по достоинству оценил я внешний вид Жанны и Макса.

– На себя посмотри, – усмехнулась Жанна.

– А я чего, такой же? – И я принялся вертеться вокруг собственной оси.

Результаты осмотра меня отнюдь не успокоили. Я выглядел ничуть не лучше друзей, а все трое мы сейчас являли миру еще более душераздирающее зрелище, чем Волобуй после котлована.

– Ох тетя Рита обрадуется! – Макс попытался перевести все в шутку.

Мне, в отличие от него, было совсем не до смеха. Как только мы заявимся домой, родительница сперва закатит истерику, а потом начнутся длительные расспросы, что, отчего, почему и зачем? Требовалось срочно изобрести какую-нибудь убедительную и правдоподобную историю. В противном случае можно будет считать, что весенние каникулы сегодняшним днем у нас и завершились.

Впрочем, Макси-Кот уже, в свою очередь, оценил серьезность ситуации.

– Ну что, Фома, будем врать тете Рите? – с озадаченным видом осведомился он.

Я задумался. После встречи с таинственным существом на холме котелок у меня варил плохо. Кот тоже идеями не фонтанировал.

– Можно, наверное, сказать, что мы свалились в овраг, – предложил он.

– Замечательно, Максик, – ответила Жанна. – Только где, интересно, ты видел тут овраг?

– По-моему, важно не что я видел, а что сказать, – возразил Кот.

– Сказать ты, конечно, можешь все, что угодно, но предки-то Федины знают, что здесь нет никакого оврага.

– Проблема, – сник Макси-Кот.

– Нет проблем, я придумала, – повеселел вдруг голос у Жанны. – Как известно, самая лучшая ложь – это полуправда. Скажем, что Пирс от нас во время прогулки удрал и поймали мы его только на стройплощадке, а там в темноте свалились и еле выбрались.

– Очень хорошо, – одобрил Макс.

Я тоже надеялся, что моя родительница сочтет подобную версию вполне убедительной. Конечно, нам с Максом все равно вломят, что ночью поперлись на стройплощадку, но хоть предлог благородный.

– А до завтра Маргарита Владиславовна успокоится, – словно прочла мои мысли Жанна. – Вы же с Максиком целы.

– Да вроде бы, – кивнул Кот и перевел разговор на самое главное: – А что все-таки это было?

– Во всяком случае, не Волобуй, – откликнулся я.

– Ты, Федя, так уверен? – внимательно посмотрела на меня Жанна. – А вдруг он нарочно вместе с кем-нибудь еще это подстроил?

– Слишком ты хорошо о нем думаешь, – сомневался я. – Пойми, это же почти то же самое, что целый спектакль поставить. Толян на такое вряд ли способен.

– Да и откуда он мог знать, что нам взбредет в голову ночью на стройплощадку идти? – привел еще один контрдовод Макси-Кот.

– Все равно, – стояла на своем Жанна. – Проверить не мешает. Вот сейчас вернетесь домой и позвоните ему.

– Так он тебе и признается, – сказал я.

– Там видно будет, – откликнулась Жанна. – Но позвонить обязательно надо. Ладно. Пошли. А то мы, пожалуй, даже по нашей версии долговато гуляем.

Она глянула на часы, и у нее вырвался стон:

– Кошмар! Без двадцати одиннадцать?

– Ка-ак? – И мы во весь дух понеслись к дому.

Ничего себе, вышли собачку прогулять! Да они там, наверное, уже на ушах стоят. И Юлия Павловна у себя в квартире – тоже. А у нее еще температура.

Ошибся я только в одном. Наши предки стояли на ушах не по отдельности, а вместе. Оказалось, моя родительница, начав волноваться, успела сбегать к Тарасевичам, где до полусмерти перепугала Жаннину мать, которая после этого уже не могла нервничать одна и переместилась со всеми своими тревогами к нам. Поэтому, едва позвонив в дверь, мы удостоились весьма торжественной встречи.

Когда же в ярко освещенной передней предки нас рассмотрели, шум значительно усилился.

– Ты меня в гроб вгонишь! – выпуская изо рта густые клубы табачного дыма и одновременно ероша нервными движениями короткие темные волосы, кричала Юлия Павловна на Жанну.

– Федор, это невыносимо! – заглушая ее, орала моя родительница.

– Совсем распустился! – вторил ей предок.

И только Макси-Коту, как всегда, повезло. Его родителей тут не было. Поэтому на него никто не орал. Может быть, именно поэтому он первым нашелся и начал объяснять ситуацию.

– Конечно, нехорошо вышло, – дипломатично изрек он. – И очень жаль, что вы так волновались. Не могли же мы бросить Пирса в беде!

– А что с Пирсом? – опустила голову Юлия Павловна.

– Теперь уже ничего, – быстро проговорил Макси-Кот. – Но могло кончиться очень плохо.

– Почему? – воскликнула Юлия Павловна и уронила на ковер сигарету. – Ой, извините! – Она резко нагнулась за сигаретой, и у нее мигом слетели с носа очки.

Когда и то и другое было подобрано, расспросы продолжились. Впрочем, мы уже выиграли время и, почувствовав себя гораздо уверенней, рассказали, дополняя друг друга, как, ловя удравшего Пирса, попали на стройку и там свалились в котлован.

– Какой ужас! – заломила руки Юлия Павловна.

– А позвольте узнать, каким образом вы попали на стройку? – строго осведомился мой отец. – Там ведь сплошной забор и запертые ворота.

– Да в заборе дырка, – не стал скрывать Макси-Кот.

– Безобразие! – закричала моя родительница. – Надо позвонить и сказать, чтобы забили.

– А как вы из котлована выбрались? – поинтересовался отец.

– По лесенке, – пояснил Кот. – Там стояла.

– Небось не вы первые свалились. Вот лесенку там и поставили, – как в воду глядел мой предок.

– Ах, Юрий Федорович, как вы можете так говорить? – в ужасе всплеснула руками Юлия Павловна и несколько раз подряд чихнула.

– А что я такого сказал? – растерялся отец. – Ладно, вернулись, и слава богу. А теперь быстро снимайте с себя всю эту грязь! И чтобы больше на эту стройку ни ногой.

Я начал снимать шапку и вдруг почувствовал, что она почему-то прилипла к волосам на затылке. Дернув ее, я вскрикнул от боли. Мать заорала:

– Федя! Что у тебя с головой?

Проведя рукой по затылку, я нащупал большую шишку и корку запекшейся крови.

– Федя! Быстро в ванную! – продолжала вопить моя родительница. – Тебе не больно?

– Нет, – поторопился заверить я. – Да и не было больно. Видишь, я только сейчас заметил. А когда упал, ничего не почувствовал. Видно, обо что-то ударился и поцарапался.

Не говорить же ей, что от удара я вообще потерял сознание. Тогда каникулам и впрямь кранты. По врачам затаскают.

Юлия Павловна, Жанна и Пирс ушли к себе. А меня поволокли в ванную промывать и мазать йодом голову. К счастью, предок мой убедил мать, что ничего страшного, обыкновенная шишка, а ранка совсем небольшая. Поэтому к тому времени, как мы с Котом собрались ложиться спать, предки почти успокоились.

Привычно устанавливая в моей комнате раскладушку, Макс спросил:

– А интересно, как там наш веночек?

С этими словами он полез под мой письменный стол. До меня донесся шорох пластикового пакета, пожертвованного Волобуем, куда мы убрали перед уходом из дома венок.

– Никаких изменений, – сосредоточенно проговорил Макси-Кот. – Такой же темный и позеленевший. Наверное, какой-нибудь Менделеев это бы объяснил, но я не могу.

Я тоже не мог, поэтому перевел разговор на более реальную почву: