Проклятие старых могил - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 11

– Ну, пусть под столом остается, – постарался как можно равнодушней произнести я, хотя, положа руку на сердце, мне совсем не улыбалось ночевать в одной комнате с этим могильным предметом, который к тому же столь странно себя ведет. С другой стороны, меня несколько успокаивало, что в комнате я сегодня буду не один. Но даже если бы Макса сегодня не было, я нипочем не признался бы Жанне, что боюсь этой бронзовой штуки.

– Ну ладно. Тогда я пошла, – двинулась она в переднюю. – Ждите нас с моим волкодавом в половине девятого.

– Ждем, – одновременно ответили мы с Максом.

Моя родительница, конечно же, спокойно Жанне уйти не дала. Не успел я отпереть замок, мать пулей выскочила из кухни, где у нее что-то активно шкворчало, и принялась уговаривать «Жанночку остаться с нами поужинать».

Той пришлось объяснить, что ее ждет к ужину больная Юлия Павловна.

Тут бы и отпустить ее с богом, но моя родительница немедленно заявила, что Жанна должна немножко подождать, и тогда она отольет «им с Юлечкой в кастрюльку супчика». Жанна ответила, что, мол, большое спасибо, но у них с матерью все есть. И супчик, и второе, и даже третье. На чем она и удалилась, а нас вскоре позвали ужинать.

Ровно в половине девятого раздалось три настойчивых звонка в дверь. Это Жанна с Пирсом зашли за нами. Мы с Котом, крикнув, что выгуляем Пирса и вернемся, быстро оделись и под причитания моей родительницы: «Поздновато гуляете, на улице уже темно, скорее возвращайтесь», – выбежали из квартиры.

– Не ходите, детки, в Африку гулять, – усмехнулась Жанна.

А Макси-Кот в ответ зевнул.

– Кажется, ты снова спать хочешь, – заметил я.

– Естественно. После такого-то сытного ужина, – еще раз зевнул он.

Обогнув дом, мы вышли во двор. Там оказалось полно людей с собаками. Время такое. Это все были знакомые Пирса, с которыми его связывали сложные отношения. С ротвейлером он, к примеру, дружил. А французского боксера Ролла почему-то ненавидел. Ролл как раз и попался нам первым. В виде приветствия они от души друг на друга, а вернее, враг на врага, порычали. Стремясь разрядить обстановку, мы оттащили Пирса в другой угол двора, где собралась более дружественная ему компания – уже упомянутый ротвейлер и еще один дог. Пирс явно испытывал привязанность к сильным мира сего. Жанна спустила его с поводка. Собаки начали носиться друг за другом.

Глядя на них, мы лениво болтали.

– Ребята, а интересно, что там такое делается? – вдруг указал во тьму Макс.

Мы с Жанной посмотрели. Там, где находилась строительная площадка, мелькали всполохи. Что-то вспыхивало и гасло.

– Ну, видели? – продолжал Кот.

– Подумаешь, – пожала плечами Жанна. – Небось строители в холме роются. Нас прогнали, а сами принялись за раскопки.

– А на фига им в темноте рыться? – спросил Макси-Кот. – Строители там целые сутки на месте. Ищи сколько угодно при свете белого дня. Гораздо удобнее.

– А не наше ли «дитя джунглей» там орудует? – вдруг посетила меня догадка.

– Это запросто, – поддержала Жанна. – По-моему, он даже не заметил, что его днем засыпало.

– Вернее, заметил, но не придал значения, – уточнил Макси-Кот.

– И я его расстроил. Монетку на зубы менять отказался, – добавил я.

– Вот наш Толик и затосковал, – снова заговорила Жанна. – Дождался вечера, чтобы злые дяденьки строители не засекли его, и попилил искать клад.

– Верно, – кивнул Макс. – С фонариком.

– А пошли посмотрим, – предложил я. – Заодно пуганем его как-нибудь, чтобы больше туда не шастал. А то еще, не дай бог, и впрямь его насмерть засыплет. Кто там ночью на помощь ему придет.

– Действительно, жалко будет придурка, – согласилась Жанна. – Пирс, ко мне!

Пирс подошел далеко не сразу. Они вели какой-то важный разговор с ротвейлером. То есть, верней, он вообще не подошел, а Жанне пришлось идти за ним и под его негодующие вопли пристегивать к поводку. Затем мы потащили отчаянно упирающегося пса по направлению к стройке.

Слева от нас темнело кладбище. Справа вдали светились окна многоэтажных домов, тянувшихся вдоль улицы Серебряные Пруды. Мы шли по пустырю, простиравшемуся до самых прудов. Они тут действительно есть. Целых два. Летом пустырь превращается в огромный зеленый луг. Но сейчас это было голое поле с островками грязного ноздреватого снега и пожухлой прошлогодней травы. Мы брели по асфальтовым дорожкам, пересекавшим поле в нескольких направлениях. Однако стоило сделать хоть шаг в сторону, под ногами немедленно начинало чавкать. Поле еще не просохло после зимы.

Кладбище кончилось. Мы подошли к забору строительной площадки.

– Ребята, вы не помните, где тут волобуевский лаз? – Я принялся ощупывать забор.

– Вроде должен быть тут, – тоже начал искать Макс.

Ему повезло первому.

– Есть, – прошептал он. – Давайте, только по-тихому.

Он раздвинул доски.

– А мы разве собирались сейчас туда лезть? – не выразила охоты Жанна. – По-моему, мы хотели только посмотреть. Вдруг там вообще не Волобуй?

– Пожалуйста, смотри, – по-прежнему придерживал доски Макс.

Жанна опасливо поглядела в темный лаз.

– Ну, что-нибудь видишь? – шепотом осведомился Макси-Кот.

– Ничего, – вынуждена была признаться девочка. – То есть свет-то мелькает, но с другой стороны тьма. Отсюда мы не разглядим.

– Что и требовалось доказать, – кивнул Макс.

– А если тебе, Жанка, идти не хочется, – вмешался я, – можете с Пирсом подождать нас здесь.

– Спасибо тебе, Федя, – ответила Жанна и с опаскою покосилась на кладбище. – Лучше уж с вами пойду, чем тут стоять.

– Тогда идем, – поторопил Макс.

Мы по очереди пролезли на стройплощадку. Оказавшись там, Пирс тихонько заскулил и начал тянуть Жанну обратно.

– Не нравится ему тут, – прошептала она. – Мне, впрочем, тоже.

– Предлагали же тебе не ходить, – откликнулся Макси-Кот.

– Там мне тоже не нравится, – она простерла руку в сторону кладбища.

– Тогда стой тут, – предложил я.

– И тут не хочу, – ответила Жанна и подхватила на руки Пирса. – И вообще, давайте скорей. Найдем этого придурка, постараемся пугануть, и домой.

Мы осторожно двинулись вдоль котлована. Стройку освещало несколько фонарей, однако холм находился в самой темной части площадки. Самое интересное, что, стоило нам пролезть на территорию, сполохи света исчезли. Видимо, как мы ни соблюдали осторожность, Толян что-то услышал и затаился.

– Может, переждем, пока он снова начнет шуровать? – я дернул Макса за рукав.

– Логично, – поддержал он, и мы укрылись за огромной бетонной трубой в ожидании дальнейшей Толяновой деятельности.

Однако Волобуй, кажется, законспирировался всерьез и надолго. Мы все ждали и ждали, но ничего не происходило.

– Он что там, уснул? – наконец не выдержала Жанна.

– Как говорится, вскрытие покажет, – мрачно сострил Макси-Кот.

Пирс тихо, но жалобно заскулил. У меня мороз побежал по коже. Может, впрямь, что-то там с Толяном стряслось? Определенно можно было сказать лишь одно: он по-прежнему оставался где-то за холмом. Ему никак бы не выбраться оттуда не замеченным нами. Значит, или и впрямь хитрит, или…

– Слушайте, может, пойдем и посмотрим? – посмотрел на друзей я.

– Что ты увидишь? – спросила Жанна. – Там ведь темно, а фонаря у нас нет.

– Зато есть Пирс, – стоял на своем я. – Если даже мы не увидим, то он учует.

– Святые слова, – поддержал Макси-Кот, и мы начали осторожно подбираться к холму.

Глава IV

ВСТРЕЧА У КОТЛОВАНА

Пробираясь сквозь завалы строительного мусора, мы шли вперед. Сполохи так и не появились. По-видимому, Волобуй в силу каких-то причин, фонарика больше не зажигал. То ли чего-то боялся, то ли фонарь испортился, то ли он уронил его. А сам продолжает отсиживаться где-то там, в темноте, за холмом.

Меня это, честно сказать, порядком удивляло. Волобуй не относился к числу людей терпеливых и вряд ли был способен столько времени ждать, не предпринимая никаких действий. Что же с ним произошло? Ответить на это можно было, только добравшись до места.