Зимняя луна (Ад в наследство) - Кунц Дин Рей - Страница 25

Трое ребят - двое из них хромые - дошли до своей машины, которую припарковали недалеко от блока домов к северу. Они отъехали с визгом закрутившихся колес, оставляя облачко синего дыма позади.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ-УБИЙЦА.

ИЗ-ЗА ТЕБЯ ОВДОВЕЛА ЕГО ЖЕНА.

ИЗ-ЗА ТЕБЯ ОСТАЛИСЬ СИРОТАМИ ДЕТИ.

Хитер была больше возбуждена иррациональностью граффити, чем схваткой с тремя хулиганами. Джек не виновен: исполнял свой долг. Как предполагалось, он должен был отнять автомат у маньяка-убийцы, не прибегая к смертельному насилию? Ее охватило ощущение, будто вся цивилизация тонет в море безумной ненависти.

ЭНСОН ОЛИВЕР ЖИВ!

ЭНСОН ОЛИВЕР и был тот маньяк с "мини-узи", многообещающий режиссер, выпустивший три картины за четыре последних года. Не удивительно, что он снимал злые фильмы о злых людях. Со времени перестрелки Хитер посмотрела все три. Оливер превосходно обращался с камерой, и у него был мощный стиль рассказчика. Некоторые его кадры потрясали. Он, должно быть, даже имел талант и в свое время мог быть почтен Оскаром и другими наградами. Но в его работах было беспокоящее нравственное высокомерие, самодовольство и задиристость, которые, как теперь оказалось, были лишь внешними ранними признаками более глубоких проблем, вызванных чрезмерным увлечением наркотиками.

УБИЙЦА.

Она не хотела, чтобы Тоби увидел, как его отцу приклеивают ярлык убийцы. Ну, он видел это раньше. Дважды, и повсюду на его доме. Он слышал это в школе, и также дважды дрался из-за этого. Он был маленький, но мужественный мальчик. Хотя он и проиграл в обоих схватках, но, без сомнения, отверг бы ее совет подставить другую щеку и продолжал бы драться с еще большей яростью.

Утром, после того как она отвезет его в школу, то закрасит все граффити. Как и прежде, кое-кто из соседей поможет. Потребуется толстый слой краски на подпорченных местах оттого, что дом был выкрашен в желто-бежевый цвет.

Даже так это будет временный ремонт, потому что набрызганная краска включала в себя какой-то химикат, который ее проедал. Через несколько недель каждая надпись и картинка постепенно вновь проявится, как дух, чье имя написано на дощечке медиума во время сеанса, - послание от душ и из ада.

Невзирая на беспорядок в доме, гнев прошел. У Хитер больше не было сил, чтобы его поддерживать. Эти последние несколько месяцев совершенно подкосили. Она устала, так сильно устала.

Прихрамывая, она зашла в дом через заднюю дверь гаража и закрыла ее за собой. Также закрыла смежную дверь между гаражом и кухней и набрала код, чтобы поставить снова на охрану.

БЕЗОПАСНО.

Не совсем. Не всегда.

Поднялась наверх проведать Тоби. Он все еще глубоко спал.

Стоя в дверном проеме комнаты сына, слушая его сопение, она поняла, почему мать и отец Энсона Оливера не могли поверить, что их сын был способен на массовую бойню. Он был их ребенком, их маленьким мальчиком, их красивым молодым человеком, воплощением лучших собственных качеств, источником гордости и надежды. Она симпатизировала им в этом, жалела их, молилась, чтобы ей не пришлось испытать боль такую же, как и у них. Но страстно желала, чтобы они заткнулись и отстали от нее!

Родители Оли вера проводили эффективную кампанию во всех средствах информации, чтобы представить своего сына как доброго, талантливого человека, не способного на то, что ему приписывают. Они утверждали, что "узи", найденный на месте преступления, не принадлежал ему. Никаких записей, которые убеждали, что он покупал и регистрировал такое оружие, не существовало. Но полностью автоматический "мини-узи" был незаконным оружием. Оливер, без сомнения, платил за него наличными на черном рынке. Ничего загадочного в отсутствии чека или регистрации.

Хитер вышла из комнаты Тоби и вернулась к себе, села на край кровати и зажгла ночник.

Она отложила револьвер и занялась содержимым трех бумажников. Из водительских удостоверений узнала, что одному из ребят было шестнадцать, а двоим по семнадцать лет. Они действительно жили в Беверли-Хиллз.

В одном бумажнике, среди фотографий миловидной блондинки школьного возраста и осклабившегося в ухмылке ирландского сеттера, Хитер нашла переводную картинку двух дюймов в диаметре, на которую глядела некоторое время с недоверием, прежде чем выудить ее из пластикового кармашка. Это была одна из тех вещиц, что часто продавались на полке "забавностей" в канцелярских магазинчиках, аптеках, салонах аудиозаписей и книжных: дети украшали ими школьные тетради и бесчисленное множество других мелочей. Бумажное покрытие следовало отклеить, чтобы обнажить лицевую поверхность. Она была глянцево-черная, с гофрированными серебряными буквами: ЭНСОН ОЛИВЕР ЖИВ.

Кто-то уже торговал его смертью. Безумно. Безумно и странно. Что более всего раздражало в этом Хитер, так это то, что существовал рывок Энсона Оливера - легендарной фигуры, возможно, даже мученика.

Может быть, это следовало предвидеть? Родители Оливера не были единственными людьми, которые старательно полировали его образ со времени перестрелки.

Невеста режиссера, беременная его ребенком, объявила, что он вообще не пользовался наркотиками. Его дважды арестовывали за вождение автомобиля под кокаином: тем не менее, эти соскальзывания с пьедестала были названы чем-то давно пройденным и преодоленным. Невеста была актрисой, не просто красивая, но с ангельским, беззащитным личиком, которое гарантировало ей много места в теленовостях: ее большие, милые глаза всегда казались полными слез.

Различные сообщества кинодеятелей, связанных с этим режиссером, напечатали на целый лист некролог в "Голливуд Репортер" и "Дейли Вераети", скорбя об утрате такого творческого таланта. Заметили, что его спорные фильмы разозлили многих людей из власть имущих и возвестили, что он жил и умер ради искусства.

Все это намекало, что "узи" был вложен ему в руки, равно как кокаин и пентахлорфенол. Из-за того, что все те, кто проходили вниз и вверх по улице рядом со станцией Аркадяна, ныряли под крышу, едва заслышав звуки выстрелов, никто не мог свидетельствовать, что Энсон Оливер имел в руках оружие, исключая погибших - и Джека. Миссис Аркадян никогда не видела автоматчика, потому что скрывалась в конторе. Когда она вышла со станции с Джеком, то была совершенно ослепшей от дыма и сажи, которые запачкали ее контактные линзы.

Через два дня после перестрелки Хитер была вынуждена поменять номер телефона на новый, незарегистрированный, из-за того, что фанатичные обожатели Энсона Оливера звонили без перерыва. Многие из них вещали о преступном заговоре, в котором Джек фигурировал как наемный убийца.

Это было безумием.

Парень был киношником (Бога ради, не президентом Соединенных Штатов!). Политики, шефы корпораций, военные лидеры и полицейское начальство не дрожали от ужаса, но отстранились из страха, что некоторые воинственные режиссеры Голливуда соберутся ударить по ним своими кинофильмами. Черт, если они так чувствительны к этому, то, конечно, теперь страна вряд ли потеряет еще одного режиссера.

И все эти люди действительно верили, что Джек застрелил своего собственного партнера и троих других людей на станции, затем пустил три пули в самого себя, (все среди бела дня, где вполне могли быть свидетели)? Смертельно рисковал, доставил себе жуткую боль и страдания, и подстроил труднейшую реабилитацию только для того, чтобы история о смерти Энсона Оливера выглядела более правдоподобной?

Ответ, конечно, был - "да"! Они на самом деле верили в подобную нелепость.

Она нашла доказательство этому в другом пластиковом кармашке этого же бумажника. Еще одна наклейка, тоже кружок двух дюймов в диаметре. Черная подкладка, красные буквы, три имени одно над другим: ОСВАЛЬД, ЧЭПМЕН, МАКГАРВЕЙ?

Ее переполнило отвращение. Сравнивать нервного режиссера, который сделал три порочных фильма с Джоном Кеннеди (жертвой Освальда) или даже с Джоном Ленноном (жертвой Марка Дэвида Чэпмена) - это омерзительно. Но приравнивать Джека к парочке этих прославленных убийц было гадостью еще хуже.