Руна смерти - Гордиенко Галина Анатольевна - Страница 30

Пока мы держались. Скорее всего, благодаря Вовану. Он после потери двух шестов на всех смотрел злобно. Связываться с ним не решился бы даже отчаянный Серега Орлов.

Зато ближе к вечеру впереди, наконец, показался берег. Еще через пару часов мы отчетливо увидели впереди темную ленту леса.

Это походило на мираж. Но с каждым шагом мелкие детали вырисовывались все отчетливее, и мы поняли, что действительно выбираемся из болота.

Недавнее отчаяние мгновенно исчезло. Уступило место робкой надежде, что наши мучения вот-вот закончатся.

Даже Лилька перестала ныть. Терпеливо двигалась за Вованом, беспрекословно выполняя все его распоряжения.

Кстати, последние события явно изменили мнение Кочетковой о нашем вожаке. Насмешливые взгляды сошли на нет, язвительные замечания – тоже. Лилька смотрела на Кузнецова чуть ли не восторженно. Хорошо, что смертельно уставший Вован ее внимания не замечал, иначе он смутился бы.

Впрочем, может, я и ошибаюсь. Языкастая Лилька ему никогда особо не нравилась. Просто мы – в одной команде. Вован к Кочетковой привык и терпеливо сносил все ее выходки. Он относился к Лильке, пожалуй, как… к младшей сестре.

Когда мы подходили к островку, выбранному для ночлега, нас догнал Гор. Волк неспешно бежал по нашим следам, опустив нос во влажный мох. Нагнал и приветственно ткнулся тяжелой головой мне в колени.

Я едва устоял на ногах, но крик сдержал. Почему-то сразу понял, кто это. Обернулся, и золотистые глаза напряженно блеснули. Гор смотрел на меня как-то странно, словно не узнавая. Я раздраженно буркнул:

– Не надоело за нами мотаться?

– Нет, – коротко отозвался дух.

Лена оглянулась. Ее глаза изумленно округлились. Она воскликнула:

– Смотри, опять пришел!

Я промолчал. Она с любопытством спросила:

– Ты его с собой в город возьмешь?

– Вот еще!

Волк явственно хмыкнул. Я торопливо добавил:

– Да он и сам из леса не пойдет. Комната для него – это клетка, ты ж понимаешь…

Остальные так устали, что на появление Гора никак не отреагировали. С наслаждением выбрались на твердую сухую землю и тут же попадали кто куда, почти мгновенно проваливаясь в тяжелый сон. Измученный трудным днем Серега Орлов на этот раз и не заметил, что улегся рядом с волком.

Я уже практически заснул, когда мне в самое ухо ткнулся холодный влажный нос зверя. Думая, что это случайность, я машинально отодвинулся. Гор снова подполз поближе.

Дыхание его показалось мне жарким, из пасти резко пахло свежей кровью. Меня вдруг затошнило, и я попросил:

– Слушай, держись от меня подальше, а?

Гость хмуро отозвался:

– И без того весь день держался на расстоянии, чтобы не мешать.

Я удивился:

– Чему?

Гор промолчал. Я приподнял голову и внимательно посмотрел на него: круглые немигающие глаза волка светились в темноте двумя золотистыми фонариками.

Мне стало не по себе. Стараясь скрыть невольный страх, я небрежно бросил, невольно повторяясь:

– Не надоело шпионить?

– Нет.

Янтарные глаза в лунном свете мерцали, как драгоценные камни. Я с трудом припомнил наш давний разговор, казавшийся сейчас нереальным, и спросил:

– Ну и как мы тебе? Изменились, нет?

Дух тяжело вздохнул. Помолчал немного и неохотно признался:

– Не пойму. Музыканта и девчонку словно сквозь стекло вижу, остальных – нет.

Сон неожиданно пропал. Я с интересом уставился на зверя:

– И что они? Ну, Витек с Лилькой?

– Обычные людишки, – пренебрежительно фыркнул волк, – такие же, что были и сотни лет назад. Жить хотят. О себе думают. Как и положено. А вот вы…

– Кто – мы?

Но Гор на мой вопрос не ответил, лишь задумчиво заметил:

– Жажда жизни – превыше всего. В таких примитивных мирах, как ваш, особенно. Остальное – наносное. Культура, то бишь воспитание…

– Чего?!

По-прежнему не обращая на меня внимания, Гор заключил:

– Припечет – и все должно слететь!

– Да что – все-то?!

– Ладно, еще день остался.

Последнее замечание духа меня встревожило. Я протянул руку и пихнул волка в мохнатый теплый бок.

– Говори, да не заговаривайся! Что за день?!

Волк негодующе запыхтел:

– Пока вы из болота не выбрались.

Я вспомнил его давнее предсказание и помрачнел. Гор вкрадчиво поинтересовался:

– Почему ты не хочешь, чтобы я тебя к реке вывел?

– Одного?

– Естественно.

– Тебе не понять!

– Почему?

– Раз спрашиваешь, значит, не поймешь.

Мы угрюмо помолчали, с нескрываемой неприязнью рассматривая друг друга. Гор хмуро протянул:

– Темноволосая девчонка – такая же дура, как ты?

– Что?!

Гор ядовито пояснил:

– Видел, как вы ягоды делили!

Пауза затянулась надолго. Мои веки постепенно отяжелели. Вырвал меня из наплывавшего сна задумчивый холодный голос:

– Вы двое – ладно, но вот русич и зубоскал… Они-то попроще!

Я обиделся:

– Что значит – русич? Мы все тут – русские. То есть россияне.

– Это-то и плохо, – непонятно пробормотал гость. – Вечная головная боль! Что за страна – каждой твари по паре…

– Ты о чем?

– Просто пытаюсь понять, почему русич вас держится. Один бы он давно из болота вышел. Вы лишь руки ему связываете. Впрочем…

– Что – впрочем?

– Дыхание смерти, и вся шелуха – долой.

– Да какое дыхание-то?! – с отчаянием воскликнул я, напрасно стараясь расшифровать бессвязные реплики явно ненормального гостя.

Но он и на этот раз не ответил. Лишь отстраненно заметил:

– Зубоскалу завтра выбирать придется. А выбор между жизнью и смертью – нелегок.

Я молча смотрел на волка. Гор неприятно усмехнулся:

– Те двое ясны мне, а эту пару я завтра проверю. Вы с темноволосой вмешаться не сможете – не дам.

Я неожиданно обозлился:

– Да что ты к нам прилип?! Достал уже!

Гор мягко пообещал:

– Завтра вернусь к себе. Если прав, то – надолго.

Я угрюмо фыркнул: неужели я скоро избавлюсь от этого ненормального волка? Перестану считать себя шизиком? Не буду ломать голову – где реальность, а где моя больная фантазия?

Я посмотрел на него вопросительно. Гор мотнул головой.

– Завтра! Все – завтра.

Мы долго лежали рядом, не в силах заснуть. Я с любопытством обернулся к Гору и прошептал:

– А с волком как же?

– Отпущу, – спокойно отозвался гость. – Пусть бегает.

«Может, сказать ему прямо сейчас о руне изгнания? – подумал я. – Пусть знает, что в любой момент мы можем избавиться от него, и здесь он просто из-за моей… моей… а, какая разница?!»

Мысль, что завтра мы выберемся из проклятого болота, взволновала меня. Я долго лежал на спине, разглядывая мерцавшие в темном небе звезды.

Сейчас казалось: через пару месяцев, а то и раньше, мы будем вспоминать наш неудачный поход со смехом. Даже ночная вылазка Витька за хлебом уже не покажется преступлением, а Лилькины нытье и эгоизм забудутся.

Я неожиданно понял, что совершенно не жалею об этих кошмарных днях, вырванных нами у вполне благополучного лета.

Не пойди мы в поход, я бы так и не узнал, что на легкомысленного Серегу можно положиться. И что глуповатый – внешне! – Вован гораздо надежнее талантливого Витька. И по-житейски мудрее.

А Лена…

Мое лицо жарко вспыхнуло.

Я покосился на мирно посапывавшего рядом со мной зверя и почему-то подумал, что наш разговор с ним – обычная выдумка. Мои собственные фантазии. Бред начинающего шизофреника.

Я столько раз мечтал о необычном, что теперь наделил прибившегося к нам зверя человеческим интеллектом. Напридумывал столько, что сам запутался.

Сам теперь не пойму – что Гору от нас нужно? Хочет доказать, что мы хуже, чем есть? Но мы не хуже. И не лучше. Мы – обычные.

В голове еще крутился наш странный и несвязный диалог, что-то неосознанно тревожило меня, но мысли постепенно путались, и я, наконец, уснул.