Сошествие тьмы - Кунц Дин Рей - Страница 25

— Вы найдете возможность добраться до него в тюрьме, — закончила Ребекка фразу, которую Карамацца не стал бы произносить вслух. — То есть мы его арестуем, но он никогда не предстанет перед судом — его убьют в тюрьме!

Карамацца не стал опровергать эту мысль, но они-то знали, что это сущая правда.

Обращаясь к Карамацца, Джек сказал:

— Вы убеждены, что Лавеллем движет жажда мести. Но за что он мстит вам? Что заставляет его строить планы по уничтожению всей вашей семьи вплоть до внуков?

— Я не стану этого говорить. Не могу. Потому что скомпрометирую себя.

— Вернее говоря, выдадите информацию для обвинения, — заметила Ребекка.

Джек вложил фотографию Лавелля в конверт и заметил как бы невзначай:

— Я хочу поговорить с вами о Доминике.

Дженнаро Карамацца вдруг словно бы ссохся при упоминании имени убитого брата.

Джек быстро добавил:

— Я имею в виду, что он, похоже, скрывался в этом отеле, зная, что за ним охотятся. Почему же он не забаррикадировался в своей квартире или не обратился за помощью к нам? В этом плане, видимо, ваш дом в Бруклине превращен в неприступную крепость?

Старик ответил:

— Да, мой дом — это действительно крепость.

Он медленно моргнул — раз, два, — совсем как настоящая ящерица.

— Это крепость, но она не гарантирует полной безопасности. Лавелль уже добрался до моего дома.

— Вы хотите сказать, что он успел убить кого-то прямо в вашем доме?

— Да.

— Кого?

— Джинджера и Пеппера.

— Кто это?

— Мои собаки, пара папильонов.

— А-а-а...

— Ну, такие маленькие собачки, вы знаете.

— Я не уверен, что точно представляю, как они выглядят, — сказал Джек.

Ребекка пояснила:

— Это миниатюрные спаниели с длинной шелковистой шерстью.

Карамацца оживился:

— Да, да, очень игривые. Все время играли и гонялись друг за другом.

Любили сидеть на руках и ласкаться.

— И они были убиты в вашем доме?

Карамацца взглянул на Джека.

— Да, прошлой ночью. Растерзаны на куски. Каким-то образом — мы до сих пор не знаем как — Лавел-лю или кому-то из его людей удалось пробраться в дом, убить моих дорогих маленьких собачек и уйти совершенно незаметно.

Он хлопнул костлявой рукой по кейсу, голос его сорвался на фальцет:

— Черт возьми, это абсолютно невозможно. Мой дом буквально запечатан.

Его охраняет целая небольшая армия!

Он заморгал быстрее, но заговорил несколько спокойнее, чем прежде:

— Джинджер и Пеппер были такими ласковыми, они даже почти не лаяли.

Собаки не заслужили такой смерти. Это были два маленьких невинных существа.

Джек сидел ошарашенный: этот убийца, этот патриарх наркобизнеса, рэкетир с внушительным стажем, ядовитый и опасный человек-ящерица, не оплакавший гибель своего брата, на грани истерики из-за смерти двух собачек!

Он взглянул на Ребекку. Та пристально смотрела на Карамацца — с удивлением и отвращением, как смотрят на какую-нибудь тварь, выползающую из-под камня.

Старик продолжал:

— Ведь они же, в конце концов, не были сторожевыми собаками, никогда ни на кого не нападали и не представляли никакой опасности. Просто пара симпатичных маленьких спаниельчиков...

Не зная, как обращаться к главе мафии, Джек решил остановить Карамацца, вернуть его из истерическо-патетического состояния, куда он мог ухнуть. У Джека еще были вопросы.

— Говорят, что Лавелль использует против вас черную магию.

Карамацца кивнул:

— Он это тоже говорит.

— И вы верите?

— Похоже, он настроен весьма серьезно.

— Но сами-то вы верите в это?

Карамацца посмотрел в окно на бушующий вокруг лимузина снег.

Хотя Джек и ощущал, что Ребекка недовольно щурится, он твердо повторил вопрос:

— Вы верите в это?

Карамацца повернулся от окна.

— Верю ли я, что черная магия работает? Если бы месяц тому назад кто-нибудь задал мне этот вопрос, я рассмеялся бы ему в лицо, но сейчас...

Джек подсказал:

— Сейчас вы думаете, что, может быть...

— Да, действительно. Чем черт не шутит...

Джек заметил какую-то перемену в глазах старика. Они стали такими же злыми, холодными и настороженными, как и раньше. Правда, в них появилось и кое-что новое: страх. А к таким ощущениям этот старый и коварный ублюдок явно не привык.

— Найдите его, — сказал Карамацца.

— Постараемся, — ответил Джек.

Ребекка быстро добавила:

— Это наша работа.

Ее тон и слова как будто хотели отвести мысль о том, что в своих действиях они могли руководствоваться заботой о Дженнаро Карамацца и его кровожадном клане.

— Остановите его, — попросил Карамацца.

Его тон никогда еще не был таким мягким по отношению к полицейским.

Никогда. Он даже был на грани того, чтобы сказать "пожалуйста".

Черный лимузин отъехал от тротуара и вырулил на дорогу, оставляя после себя глубокий след на снежном покрове.

Джек и Ребекка минуту-другую провожали взглядом удалявшийся "Мерседес".

Ветер стихал. Снег все еще падают, более густой, чем раньше. Снежинки лениво опускались на землю, и у Джека создалось впечатление, что он попал в один из новомодных стеклянных домов, в котором, если его потрясти, начинается метель.

— По-моему, нам лучше вернуться в управление. — услышал он голос Ребекки.

Джек вынул фотографию Лавелля из конверта и сунул ее себе в карман.

— Что ты опять придумал? — насторожилась Ребекка.

Вместо ответа Джек протянул ей конверт.

— Я буду в управлении примерно через час.

— Когда?

— Ну, в четырнадцать ноль-ноль.

— Куда ты собрался?

— Есть одно место, куда мне нужно заглянуть.

— Джек, мы должны сейчас заняться формированием специальной группы, должны подготовить...

— Начинай без меня.

— Но для меня одной там слишком много работы.

— К двум, это самое позднее, я буду на месте.

— Джек, черт возьми!

— А пока ты справишься со всем без меня.

— Сейчас ты понесешься в Гарлем, так ведь?

— Ребекка, послушай...

— Конечно, в эту чертову лавку колдуна.

Джек ничего не ответил.

Ребекка продолжала:

— Я знаю, ты летишь туда, к этому Карверу Хэмптону, этому шарлатану, мошеннику.

— Он не мошенник. Он верит в то, чем занимается. Тем более что я обещал ему забежать сегодня.

— Это же полный идиотизм.

— Ты так думаешь? Но ведь Лавелль действительно существует. У нас есть даже его фото.

— Ну и что? Это же не значит, что в нашем деле замешано колдовство!

— Значит.

— Ладно, поступай как хочешь, но как же я доберусь до управления?

— Бери машину, а я попрошу патрульных меня подбросить.

— Джек, черт возьми!

— У меня предчувствие, Ребекка.

— Дьявол!

— Я чувствую, что... то, что окружает магию, — и необязательно ее реальное проявление, а именно то, что ее окружает, — имеет отношение к нашему делу. И предчувствие говорит, что это наша единственная зацепка.

— О Господи!

— Умный полицейский всегда прислушивается к своим предчувствиям.

— Но если ты не вернешься в управление к обещанному сроку, если мне придется заниматься всем одной, а потом предстать перед Грешемом...

— Я буду в четверть третьего, самое позднее — в половине.

— ...то я тебе этого никогда не прощу, Джек.

Он встретился с ней взглядом и, немного поколебавшись, сказал:

— Может быть, я и мог бы отложить визит к Карверу Хэмптону до завтра, если бы...

— Если бы что?

— Если бы знал, что ты готова уделить полчаса, ну, пятнадцать минут, чтобы посидеть и поговорить о том, что произошло между нами вчера. Пойдем куда-нибудь?

Ребекка отвела взгляд.

— Для этого у нас сейчас нет времени.

— Ребекка!

— У нас много работы, Джек.

Он кивнул.

— Ты права. Начинай работу по спецгруппе, а я переговорю с Карвером Хэмптоном.

Джек пошел в сторону полицейских, стоявших у патрульных машин.