Самодельная ракета - Андерсон Пол Уильям - Страница 12

Когда вид в иллюминаторе замутился и поплыл, девушка закусила губку. Плакать — это не по-британски. И даже не по-дункански. И тут она обнаружила, что слезы выступили из-за дыма, клубящегося над трубкой герра Сиропа.

Инженер, проскользнув в дверь, закрыл ее за собой и прошипел:

— Тс-с!

— Сами вы тс-с! — огрызнулась Эмили. И добавила с раскаянием: — Ах, извините. Дурное настроение. Не знаю, что и думать.

— Ja. Я и сам не в тухе.

— Может, это из-за воды? Она ведь хранится в цистернах, да? Я хочу сказать, она ведь не бьет, пузырясь, из какого-нибудь замшелого источника, правда?

— Правта.

— Я так и думала. Наверное, это все из-за воды. Я хочу сказать: почему все так перемешалось в душе — вроде и грустно и в то же время не грустно совсем? Вы понимаете, что я хочу сказать? Боюсь, я сама не понимаю.

— Мисс Крофт! — заявил герр Сироп. — У нас неприятности.

— О! Вы хотите сказать — из-за Ро… из-за майора Макконнелла?

— Ja. Он происвел тщательную инвентарисацию. Стащил все инструменты и электротетали в шкаф и тершит ключи при сепе. Как мы теперь смастерим перетатчик?

— О, чтоб он провалился, этот майор Макконнелл! — воскликнула Эмили. — Я хочу сказать, чтоб он провалился на самом деле!

— Вы — моя послетняя натешта, — сказал герр Сироп. — Все теперь сависит от вас.

— О! — Эмили просияла. — Но это же замечательно! Я хочу сказать, я боялась, что мне здесь будет скучно, что мне придется просто сидеть и ждать, пока вы… И простите меня, но ваш корабль не очень эстетичен; я хочу сказать, здесь все выкрашено белой краской и кругом сплошные часы, и циферблаты, и еще эти штуковины, как бишь их?.. И я не нашла ни одной нормальной книги, только какие-то фолианты типа «Юпитерианской межзвездной лоции с эфемеридами» и еще журнал «Картинки для мужчин», где леди изображены совсем не в классических позах, то есть… — Она смутилась. — О чем это я? Ах да, вы хотели, чтобы я… Но это же колоссально! Просто здорово! — Она запрыгала от радости, туника ее вспорхнула, словно бабочка, а венок съехал набок. Потом она схватила герра Сиропа за руки. — Что я могу сделать? Вы хотите перевести какое-нибудь секретное сообщение на греческий?

— Нет, — сказал инженер. — Не сейчас. Э-э-э… — Он уставился в пол, залившись краской и ковыряя ковер квадратным носком ботинка. — Витите ли, мисс Крофт, если пы вам уталось как-то отвлечь Макконнелла от рапоты нат компенсатором… санять ево мысли чем-то труким, чтопы он не крутился все время в мастерской… Токта я потопрал пы ключи, стащил ис шкафа неопхотимые тетали и привел в исполнение наш план. Но тля этово нушно исолировать Макконнелла — переключить ево внимание на что-нипуть трукое.

— Понятно, — сказала Эмили, тронув пальчиком щеку. — Дайте подумать. Чем бы его заинтересовать? Он любит поговорить про звездолеты — мечтает стать межзвездным разведчиком, когда все это кончится, и, знаете, он говорит об этом с таким искренним воодушевлением, ну прямо как ребенок, меня так и тянет взъерошить ему волосы… — Она осеклась. — Нет. Не пойдет. Я хочу сказать, единственный, кто может поговорить с ним о звездолетах, это вы сами.

— Поюсь, я не совсем в ево вкусе, — многозначительно промолвил герр Сироп.

— Я хочу сказать, вы не сможете отвлекать его, потому что именно вам нужно будет работать у него за спиной, — продолжала Эмили. — Дайте подумать. Что же еще? А, вспомнила! Как-то майор Макконнелл обмолвился, что любит покер. Это такая карточная игра. А мистер Сармишкиду увлекается пермутациями. Так что, вероятно, они смогли бы…

— Поюсь, что Сармишкиту тоше не совсем в ево вкусе. — Герр Сироп нахмурился. — Кстати, тля молотой лети, такой сертитой на этово сумасшетшево кэла, вы слишком хорошо осветомлены о его пристрастиях.

Лицо у Эмили вспыхнуло.

— Только не вздумайте назвать меня коллаборационисткой! — крикнула она. — Когда захватчики высадились на Гренделе, я надела фригийский колпак и пошла по улицам с флагом, призывая грендельских мужчин примкнуть ко мне и вышвырнуть оккупантов вон. Но никто не откликнулся. Они сказали, что у них нет никакого оружия, кроме дробовиков. Как будто это имеет хоть какое-нибудь значение!

— Это имеет сначение, — примиряюще проговорил герр Сироп.

— Что же до общения с майором Макконнеллом — а что я могла поделать? Я хочу сказать, О'Тул назначил его офицером по связи с нами, грендельцами, потому что даже О'Тул вынужден был признать, что у Рори море обаяния, и, естественно, Рори многое приходилось обсуждать с моим отцом, одним из наиболее авторитетных граждан Гренделя, он же у меня викарий, вы знаете. А когда майор приходил к нам в дом, он был гостем, хоть и врагом, а никто из Крофтов не позволяет себе быть невежливым с гостем с тех пор, как сэр Хардман Крофт указал на дверь пуританскому констеблю в 1657 году. Я хочу сказать — это просто не принято. Конечно же, мне пришлось быть с ним любезной. И у него действительно очень приятный мелодичный голос, а любой дунканист высоко ценит музыкальность, но это еще не значит, что я коллаборационистка, потому что я возглавила бы атаку на их звездолет в любую минуту, если бы хоть кто-нибудь согласился мне помочь. А если я не хочу, чтобы кто-то из гэлов пострадал, так просто оттого, что думаю об их ни в чем не повинных родителях и… и возлюбленных, и вообще!

— О! — сказал герр Сироп.

Трубка у него потухла. Он усердно принялся раскуривать ее заново.

— Ну что ш, мисс, — сказал он, — в таком случае вы помошете нам и постараетесь отвлечь мысли майора от ремонта, верно? Это ваш патриотический толк. Просто-поощрите-ево-немношко-потому-что-он-в-вас-влюплен, о'кей? Спокойной ночи. — И, скрывая свое свекольное лицо за клубами дыма, герр Сироп удалился.

Эмили смотрела ему вслед.

— Боже праведный! — прошептала она. — Я хочу сказать — в самом деле?

Глаза ее вновь обратились к Гренделю и звездам.

— Нет, не может быть, — решила она. — Это обыкновенная лесть. Макрос логос,[45] если точнее.

Никто не ответил ей, но через минуту в коридоре загремели шаги и проникновенный бас осведомился:

— Эмили, вы здесь?

— О Боже! — воскликнула девушка, оглядываясь в поисках зеркала. Удовольствовавшись, за неимением оного, полированной хромированной поверхностью, Эмили поправила венок и золотистые волосы под ним. Она не позволит чужестранцу увидеть английскую леди растрепанной, и, честно говоря, она пожалела об отсутствии на корабле губной помады, интуитивно чувствуя, что воздержание от косметики вовсе не присуще истинным последователям дунканизма.

Рори Макконнелл появился в дверях, упершись плечами в дверные косяки и пригнув голову под притолокой.

— Ax, macushia,[46] наконец-то я вас нашел, — сказал он. — Поговорите немножко с усталым человеком, чтобы я смог уснуть, а? Я два часа копался в этой дьявольской машине, ничего не понял, ничего не сделал и теперь нуждаюсь в утешении.

Эмили обнаружила, что дышит так тяжко, будто пробежала длинную дистанцию. «Прекрати! — выбранила она себя. — Это все гипервентиляция. Неудивительно, что чувствуешь такую слабость и головокружение».

Гэл склонился над ней. В кои-то веки он не усмехался — ой улыбался, и было просто нечестно, что у варвара может быть такая нежная улыбка.

— Я и не думал, — пробормотал он, — что биение жилки на чьей-то шейке может быть таким обворожительным.

— Сегодня хорошая погода, не правда ли? — сказала Эмили, поскольку ничего другого ей в голову не пришло.

— Погода в космосе всегда хорошая, разве что чуточку монотонная, по-моему, — усмехнулся Макконнелл. Он обошел вокруг пилотского кресла и встал рядом с девушкой. Рыжие волоски тыльной стороны ладони майора щекотнули голое бедро Эмили; она сглотнула и уцепилась за кресло, чтобы не упасть.

В конце концов, ее долг — отвлечь его. Она была уверена, что даже Айседора Дункан, чистая и безгрешная, ее бы не осудила.