Прислушайтесь к городу… - Стрелкова Ирина Ивановна - Страница 1

Прислушайтесь к городу…

Ирина Стрелкова

РАБОТА И ПРИЗВАНИЕ

Операция «Подросток»

Вечером в пятницу по всему Калининскому району проводится операция «Подросток».

К шести еду на Тулинскую, в 35-е отделение милиции. Татьяна Владимировна будет весь вечер там. Болен инспектор по делам несовершеннолетних, работающий в этом отделении.

На Тулинской современная Москва летит сплошным напряженным потоком мимо старых приземистых домов со сводчатыми сквозными воротами, мимо небольших магазинов, мастерских по разному ремонту. Дом, где помещается 35-е отделение, тоже староватенький и, по правде говоря, не шибко уютный внутри. Что-то редко встречаются в Москве отделения милиции, расположившиеся по-современному, мне, например, не приходилось видеть здание, построенное специально для милиции.

На втором этаже собираются участники операции «Подросток». За одним столом Татьяна Владимировна в кителе с майорскими погонами, за другим — меня знакомят — Люба Лыкова с завода «Серп и молот», она записывает, кто пришел, с какого предприятия.

Видно, что большинство прямо с работы, мало кому удалось забежать домой. Рабочие и инженеры, младшие и старшие научные сотрудники. Каждый оперативный отряд выделил в помощь инспекции по делам несовершеннолетних группу из трех человек. Возраст примерно около тридцати, но есть и помоложе. Двое бородачей из НИИ неподалеку от меня негромко обсуждают подробности какого-то острого эпизода, свидетелями которого они оказались на днях, когда их пригласили помочь работникам ОБХСС провести внезапную проверку склада. С другой стороны от меня идет разговор о заводских делах.

Обычный рейд, ничего особенного. Привычная обстановка для этих молодых людей с симпатичными интеллигентными лицами. В задачах своих и обязанностях они разбираются четко. Они потому и пришли в свои оперативные отряды, что там дело, четкое и необходимое, с видимым конкретным результатом. Кому-то помог, кого-то остановил, с кем-то пришлось вступить в небезопасное столкновение. Ну, допустим, не всегда успех, зато всегда ощущение, что чему-то научился, в чем-то стал лучше разбираться — в людях, в жизни, в своих собственных правах и обязанностях.

Татьяна Владимировна начинает давать самые краткие установки. Кончилось лето, подростки вернулись в Москву. Надо пройти по всем адресам несовершеннолетних нарушителей. Чтобы знали — про них помнят. Ну и, конечно, надо навестить все места, где любят собираться ребята, не обременяющие себя ни ученьем, ни каким-либо интересным делом. Скверы, «пятачки» перед клубами и кинотеатрами. Да и непременно детские площадки, потому что, сами знаете, беседки и грибки стали любимым местом сборищ…

На столе перед Татьяной Владимировной лежит список несовершеннолетних нарушителей, но я вижу, что ей нет нужды в него заглядывать. Наверное, если ее разбудить среди ночи, Татьяна Владимировна без запинки назовет всех подопечных, причем не только имена и адреса, детально разъяснит, на какой остановке сойти, где повернуть, какой подъезд, который этаж…

— Вы пойдете к М., — инструктирует она первую группу, девушек с «Серпа и молота». — Его все лето не было в Москве, жил в деревне у родственников. Но вот начал ли ходить в школу или болтается без дела? Мать вам правду не скажет. Если не застанете М. дома, зайдите попозже.

Совсем другой разговор со следующей группой.

— У Д. вас встретят неприязненно. Не реагируйте на грубости. Если не пустят в квартиру, придется уйти. С Д. положение очень трудное. Возможно, придется направлять его в специальное ПТУ. Нас интересует ваше впечатление о его семье.

Третья группа идет к подростку, мать которого уже лишена родительских прав. Младший братишка сейчас в детской больнице. Подросток вряд ли находится дома, есть сведения, что он где-то в Подмосковье.

— Ваша группа самая опытная, — говорит Татьяна Владимировна бородачам, которые вспоминали свою работу с ОБХСС. — Квартира, куда вы идете, стала местом постоянных попоек. В квартиру не входите, даже если пригласят. Только спросите хозяйку, где ее старший сын.

Люба Лыкова отмечает в списке участников операции «Подросток», кто куда идет. Сама Люба остается дежурить у телефона. Можем поговорить, пока нет звонков.

— Наш завод взялся за подростков, живущих поблизости. Трудных у нас двадцать три человека. Трое школьники, остальные учатся в ПТУ. Скольких смогли устроить в цеха? Пятерых. Вы думаете мало? Очень много. Подростка ведь не поставишь рядом со сталеваром. Устраиваем в мастерские, в транспортный цех. Бригады, если честно, берут трудных, только когда нажмешь как следует. А что иной раз видишь? В транспортном шоферы на весь день уходят в рейс. Кому присматривать за подростком? Он и болтается…

Я слушаю Любу, и в памяти прокручиваются расхожие варианты нашей журналистики, ну и, конечно, кино — расхожие и как две капли воды похожие сюжеты…

Подросток, с которым никто ничего не мог поделать, приходит на производство и тут, разумеется, продолжает выкидывать свои номера. Но бригада — это вам не папа с мамой и не беспомощная феминизированная школа. В бригаде настоящие воспитатели, и они наконец-то (ценой всего лишь нескольких аварий — нет, нет, без человеческих жертв!) ставят парня на истинный путь. При этом остается неизвестным, как они на этом педагогическом отрезке времени управлялись с планом, с качеством. И что тем временем поделывал технический прогресс и как обстояло дело с отдыхом после работы.

Авторы, сочиняющие такие педагогические баллады, пытаются нас убедить, что воспитание, несомненно, важнее каких-то там болтов и винтов, если они останутся недозавинченными. Однако зритель и читатель все-таки остаются в сомнении. Оно, конечно, и так… Воспитание… Но плюнуть на план можно только где-то в другом месте, в тридесятом царстве, но не у нас на заводе.

— Мы считаем, что самое верное — работать с трудными подростками индивидуально, — убежденно говорит Люба. — Работать настойчиво и терпеливо. Ребята встречаются неплохие. Главные сложности с родителями. С иными и говорить не о чем. От них самих все несчастья. Но ведь придешь, бывает, в благополучную семью. Говорят: «Что вы, что вы! Наш Вовочка никогда…» А Вовочку задержали дружинники, не первый раз, за хулиганство.

У Любы Лыковой довольно солидный опыт работы в заводском оперативном отряде. Ее специальность — металловедение. Люба училась на заочном отделении. Ситуация, кстати, характерная для члена оперативного отряда. День у них у всех, как правило, загружен. Работа, ученье. Есть такой закон: если человек уплотнил свое расписание до предела, у него всегда найдется время для участия в общественной жизни, которого не хватает почему-то у многих.

Люба вспоминает своих подопечных.

Витя взялся за ум, поступил в приборостроительное ПТУ, мечтал стать летчиком. Прекрасный спортсмен, боксер, самбист. Но не прошел медкомиссию. В мальчишеской драке получил когда-то небольшую черепную травму. Вот и аукнулось. Теперь Витя надеется, что сможет работать где-нибудь на аэродроме.

Легкие случаи Любе что-то не вспоминаются. Их, кажется, и не бывает. Ходишь и ходишь к своему подшефному. В семье уже как своя, родная. А покоя нет. То дружки старые объявились, то еще что… Ходишь к нему и ходишь… Но вот наступает время твоему подопечному уходить в армию. Значит, все, порядок, парень на верном пути, а уж в армии сколько раз будет перебирать в памяти свою прежнюю жизнь. Самые лучшие письма от тех, с кем повозишься, помучаешься, приходят из армии.

— А Бориса родители всеми правдами и неправдами втащили в институт. Я говорила, пусть идет в армию. Куда там! И слушать не хотели. Ну и что? Прежняя компания, рестораны. Родители не сразу узнали, что он не учится. Тунеядствовал, отирался возле винного отдела. Теперь устроили куда-то. Жаль родителей. Но ведь, бывало, к ним придешь, а отец Бориса в амбицию. Я думала: вот как сына защищает! Теперь понимаю: не сына, свое спокойствие берег…