Неведомые дороги (сборник) - Кунц Дин Рей - Страница 26

– Например?

Мотор холодильника. Дождь. Кофе, корица. Часы на стене: тик-так.

– Джой? – позвала Селеста.

– Удивить его нелегко. Он так решителен, так смел. Все у него рассчитано.

– Причина ясна. Ему есть, во что верить.

– Пи-Джи? – удивился Джой. – Да во что он может верить?

– В себя. Этот человек верит в себя, в свои ум, обаяние, хитрость. В свою судьбу. Это, конечно, не настоящая религия, но вера – истинная и дает ему гораздо больше, чем одну уверенность. Дает ему силу, власть.

Слова Селесты вдохновили Джоя, хотя он и не мог сказать, почему.

– Ты права. Он действительно во что-то верит. Но не только в себя. Во что-то еще. Доказательства тому перед глазами, их несложно увидеть, но я не хотел этого признавать. Он верит, он – истинно верующий, и, если мы сыграем на этой вере, тогда мы сможем выбить его из колеи и получить определенные преимущества.

– Что-то я тебя не понимаю, – в голосе Селесты слышалась озабоченность.

– Объясню позже. У нас слишком мало времени. Ты должна обыскать кухню, нам нужны свечи, спички. Найди пустую бутылку или банку и наполни ее водой.

– Зачем?

Он привстал.

– Сначала найди то, что сможешь. Фонарик мне придется взять с собой, поэтому приоткрой дверь холодильника. Верхний свет не включай. Лампы слишком яркие. Он увидит твою тень сквозь жалюзи и начнет стрелять.

Джой, пригнувшись, направился к открытой двери, оставляя Селесту в зеленоватом сумраке.

– Куда ты идешь? – спросила она.

– В гостиную. Потом наверх. Мне кое-что нужно.

– Что?

– Увидишь.

В гостиной он пользовался фонариком осторожно, дважды включал, тут же выключал, чтобы сориентироваться и не наткнуться на тела. Второй раз выхватил из темноты широко раскрытые глаза Бет Биммер, устремленные в далекое далеко, находящееся над потолком, над крышей, над облаками, может, и над Полярной звездой.

Чтобы снять со стены распятие, Джою пришлось залезть на диван, встать рядом с телом старушки. Длинный гвоздь вогнали не только в штукатурку, но и в дерево под ней. Шляпка гвоздя никак не хотела вылезать из гнезда на обратной стороне распятия, так что Джою пришлось попотеть. Он все время боялся, что тело Ханны упадет ему на ноги. Но в конце концов ему удалось и снять распятие, и избежать непосредственного контакта с покойницей.

Третье включение фонаря, четвертое, и Джой уже на лестнице.

На втором этаже дома Биммеров располагались три крошечные комнатки и ванная.

Если Пи-Джи наблюдал за происходящим снаружи, возможно, его заинтриговали действия Джоя.

Несмотря на преклонный возраст и палку, Ханна спала на втором этаже, и именно в ее комнате Джой нашел то, что искал. Миниатюрная керамическая статуэтка Девы Марии высотой в десять дюймов, подсвеченная трехваттовой лампочкой, вмонтированной в основание, стояла на треугольном столике в углу. Перед статуэткой – три маленькие рубиново-красные стаканчики-свечи, какие обычно ставили в церкви перед иконами и статуями святых, все потушенные.

Посветив фонариком, Джой убедился, что простыни на кровати белые, снял их, осторожно завернул в простыни статуэтку и стаканчики-свечи.

Вновь спустился в гостиную.

Ветер врывался в разбитое окно, подбрасывал занавески. Джой постоял у подножия лестницы, прислушиваясь, приглядываясь, пока не убедился, что около окна шевелятся только полотна материи.

Мертвые оставались мертвыми, и, несмотря на приток свежего воздуха, в гостиной стоял тот же запах, что и в багажнике автомобиля Пи-Джи, где лежала завернутая в прозрачную пленку блондинка.

На кухне Селеста приоткрыла дверь холодильника на несколько дюймов и в свете его лампочки все еще рылась в ящиках и на полках.

– Нашла пластиковую полугаллоновую канистру с водой, – доложила она. – Спички тоже. Свечи – нет.

– Продолжай, – Джой положил на пол добычу из комнаты Ханны.

Помимо дверей в гостиную и на заднее крыльцо, в кухне была еще третья дверь. Джой приоткрыл ее. Поток холодного воздуха принес с собой запахи бензина и моторного масла, подсказав, что дверь ведет в пристроенный к дому гараж.

– Сейчас вернусь.

Вспышка фонаря показала, что в гараже только одно окно, в задней стене, и оно закрыто клеенкой. Джой включил лампу под потолком.

Старый, но ухоженный "Понтиак" поблескивал хромированной решеткой радиатора.

На верстаке стоял большой ящик, как выяснилось, с инструментами. Выбрав самый тяжелый из трех молотков, Джой покопался в коробках с гвоздями, пока не нашел нужный ему размер.

Когда вернулся на кухню, Селеста уже обнаружила шесть свечей. Бет Биммер, должно быть, купила их, чтобы украсить дом или праздничный стол на Рождество. Три красные, три зеленые длиной в шесть дюймов и диаметром от трех до четырех, все они пахли воском.

Джой рассчитывал на простые, белые свечи.

– Ладно, придется обойтись этими.

Он развязал простыню, сложил свечи, спички, молоток и гвозди к тому, что принес из комнаты Ханны.

– Зачем тебе все это? – спросила Селеста.

– Мы внесем некоторые коррективы в фантазию Пи-Джи.

– Какую фантазию?

– Некогда объяснять. Пошли. Ты все увидишь.

Селеста несла в одной руке ружье, в другой – канистру с водой. Джой – узел с вещами и ружье. Если в Пи-Джи в этот момент напал на них, прицельно стрелять в ответ они бы не смогли. Скорее всего, вообще бы не успели выстрелить.

Джой рассчитывал на желание брата еще немного поиграть с ними, как кошка с мышкой. Пи-Джи наслаждался их страхом, подпитывался от него.

Вышли они через парадную дверь смело, не таясь. Они не стремились ускользнуть от бдительного ока Пи-Джи, наоборот, привлекали к себе его внимание, а следовательно, разжигали желание узнать, что же все это значит. У Джоя засосало под ложечкой: выстрел мог раздаться в любую секунду.

По ступеням крыльца они спустились в дождь, зашагали по дорожке к тротуару, повернули налево. Направились к Коул-Вэлью-роуд.

Вентиляционные колодцы, прорытые вдоль Северной авеню с промежутками в шестьдесят футов, вдруг дружно зашипели, словно кто-то одновременно включил несколько газовых горелок. Из них повалил зловонный, желтоватый дым, сквозь который прорывались языки синего пламени.

Селеста вскрикнула от удивления.

Джой уронил мешок, обеими руками схватил ружье, повернулся налево. Он так нервничал, что подумал, будто выброс огня из вентиляционных труб тоже работа Пи-Джи.

Но, если его брат и был где-то неподалеку, он ничем себя не выдал.

Языки пламени не просто поднимались над колодцами и разрывались ветром. Они превратились в факелы высотой четыре или пять футов, которые пылали над железными ободами. Горючий газ определенно вырывался из колодцев под немалым давлением, как вода из брандспойта.

Земля не гудела, как раньше, но яростное шипение газов в вентиляционных колодцах отдавалось неприятной вибрацией в костях Джоя. В этом шипении слышалась ярость, словно силы природы не имели к нему никакого отношения, а издавал его некий колосс, заточенный в аду. Причем шипел не от боли, а от гнева.

– Что происходит? – спросил Джой возвысив голос, хотя Селеста находилась рядом.

– Не знаю.

– Никогда такого не видела?

– Нет! – ответила она, в изумлении оглядываясь.

Вентиляционные колодцы превратились в трубы гигантской карнавальной волынки, которые выли, шипели, стонали, свистели и пронзительно вскрикивали, выводя безумную полуночную мелодию. Звуки эти эхом отдавались от измазанных сажей стен пустующих домов, от окон, черных, как пустые глазницы.

В мерцающем отсвете факелов, под проливным дождем метались чудовищные тени, накрывали Северную авеню, перемещались по ней, словно армия гигантов шагала по улице на восток.

Джой подхватил мешок. Чувствуя, что время уходит, взглянул на Селесту.

– Пошли. Быстрее.

Они двинулись по узкой улице к Коул-Вэлью-роуд, и выброс подземных горючих газов прекратился так же резко, как и начался. Факелы дернулись раз, другой и погасли. Мечущиеся тени растворились в окутавшей Северную авеню тьме.