Лицо в зеркале - Кунц Дин Рей - Страница 44

— Ты всегда любил вкусно есть и сладко пить, — замечает Тайфун и лукаво улыбается.

— Скоро все это закончится, — отвечает Данни. — А пока я на банкете, ни в чем не хочу себе отказывать.

— И это правильно! — восклицает Тайфун. — Я сам такой, Данни. Между прочим, отличный костюм.

— У вас тоже прекрасный портной.

— Разговоры о делах не способствуют аппетиту, — продолжает Тайфун, — так что давай прежде всего покончим с этим.

Данни молчит, но готовится к порицанию. Тайфун пригубливает вино, удовлетворенно вздыхает.

— Как я понимаю, ты нанял киллера, чтобы убрать мистера Райнерда?

— Да. Нанял. Этот парень звал себя Гектор Икс.

— Киллер, — в голосе Тайфуна послышалось удивление.

— Он был бандитом, которого я знал по старым делам. Мы изготовляли и распространяли шерм.

— Шерм?

— Пи-си-пи[39], транквилизатор для животных. Продается по рецептам. Марихуану смешивают с кокаином, а потом пропитывают пи-си-пи.

— У всех твоих деловых партнеров такие резюме? Данни пожимает плечами.

— Таким уж он был, тут ничего не изменишь.

— Да, был. Оба мужчины мертвы.

— Вот чего мне хотелось. Гектор убивал и раньше, а Райнерд заказал убийство собственной матери. Я не совращал невинного и не убивал невинного.

— Совращение меня не волнует, Данни. Меня треножит, что ты, похоже, не понимаешь рамок, в которых мы действуем…

— Я знаю, нанять одного киллера, чтобы он убил другого, несколько необычно…

— Необычно! — Тайфун качает головой. — Нет, юноша, это совершенно недопустимо]

Данни приносят устрицы и вино. Официант открывает бутылку «Пино Грего», наливает в рюмку на пробу, Данни одобрительно кивает.

Уверенный в том, что гул разговоров за столиками заглушает его слова, Тайфун возвращается к делу:

— Данни, ты должен действовать незаметно. Я понимаю, большую часть жизни ты был бандитом, это правда, но в последние годы ты порвал с преступным прошлым, не так ли?

— Пытался. В основном мне это удалось. Послушайте, мистер Тайфун, я же не нажимал на спусковой крючок пистолета, из которого убили Райнерда. Я держался в тени, как мы и договаривались.

— Нанимая киллера, ты уже вышел из тени. Данни проглатывает устрицу.

— Тогда я что-то не так понял.

— Я в этом сомневаюсь, — говорит Тайфун. — Считаю, что ты сознательно проверял, где пределы твоих полномочий.

Прикинувшись, будто всецело поглощен устрицами, Данни не решается задать очевидный вопрос.

Самый влиятельный студийный босс во всей киноиндустрии появляется в дальнем конце зала с величием Цезаря. Его сопровождает свита молодых сотрудников, мужчин и женщин, все с холодными, непроницаемыми, словно у вампиров, лицами, но при внимательном рассмотрении становится заметно, в каком они пребывают нервном напряжении.

Мгновенно заметив Тайфуна, король Голливуда энергично машет ему рукой.

Тайфун отвечает на приветствие куда более сдержанно, тем самым показывая, что в иерархической лестнице стоит на ступень выше. На лице Цезаря, понятное дело, отражается неудовольствие, пусть он и держит свои чувства под контролем.

Тайфун тем временем задает вопрос, который Данни не стал озвучивать:

— Нанимая Гектора Икса, ты вышел за пределы своих полномочий? — И сам же отвечает. — Да. Но я склонен дать тебе еще один шанс.

Данни проглатывает очередную устрицу, которая скользит по его пищеводу легче, чем предыдущая.

— Многие мужчины и женщины в этом баре, — продолжает Тайфун, — ежедневно обсуждают контракты, которые намерены нарушить. Люди, с которыми они ведут переговоры, отдают себе полный отчет в том, что их обманут или они получат обещанное не в полной мере. Со временем последуют сердитые заявления, за дело возьмутся адвокаты, будут составлены, но не поданы иски в суд, и в конце концов стороны придут к взаимоприемлемому внесудебному решению. После всего этого, а иногда и в процессе те же самые стороны обсуждают друг с другом новые контракты, с тем же намерением нарушить их.

— Киношный бизнес — сумасшедший дом, — отмечает Данни.

— Да, конечно. Но, дорогой мальчик, я не об этом.

— Извините.

— Я хочу сказать, что нарушение контракта, по существу предательство, есть неотъемлемая часть их личностной и деловой культуры, точно так же, как человеческие жертвоприношения считались общепринятой практикой в мире ацтеков. Но я предательства не потерплю. Я не настолько циничен. Слова, обещания, честность важны для меня. Очень важны. Я не могу иметь дел, да и не буду, с теми, кто дает слово, не собираясь сто держать.

— Понимаю, — кивает Данни. — Меня поставили на место, и правильно.

Тайфун явно огорчен реакцией Данни. На его пухлом лице отражается тревога. Его глаза, обычно весело искрящиеся, затягивает туман грусти.

Все чувства этого человека написаны на его лице, он ничего не прячет от других, и в этом одна из причин, по которым к нему тянутся люди.

— Данни, я искренне сожалею, если ты почувствовал, что тебя ставят на место. Такого намерения у меня не было. Я лишь хотел прояснить ситуацию. Видишь ли, я хочу, чтобы у тебя все получилось, очень хочу. Но если ты намерен добиться желаемого результата, ты должен действовать согласно тем высоким стандартам, которые мы первоначально обсуждали.

— Хорошо. Вы более чем справедливы. И я благодарен вам за еще один шанс.

— Да ладно, в благодарностях нет нужды, Данни, — Тайфун широко улыбается, к нему вернулось привычное веселое настроение. — Если ты добьешься успеха, значит, добьюсь успеха и я. Твои интересы полностью совпадают с моими.

Чтобы заверить своего благодетеля, что теперь они полностью понимают друг друга, Данни говорит: «Я делаю все, что только возможно, для Этана Трумэна… при этом не высовываясь. Но я ничего не предпринимаю против Корки Лапуты».

— Какое же отвратительное он создание, — Тайфун цокает языком, но его глаза поблескивают. — Миру просто необходимо милосердие Божье, пока в нем есть такие люди, как Лапута.

— Аминь.

— Ты знаешь, что Лапута наверняка убил бы Рейнарда, если бы ты не вмешался.

— Знаю, — говорит Данни.

— Так чего было связываться с Гектором Иксом?

— Лапута не убил бы его при свидетелях, и уж тем более в присутствии Рискового Янси. А раз Райнерда убили на глазах у Янси, значит, Янси вовлекается в эту историю, и куда глубже, чем при любых других раскладах. Ради Этана я хочу, чтобы Янси не стоял в стороне.

— Твоему другу понадобится вся помощь, которую он только сможет получить, — признает Тайфун.

Минуту-другую они наслаждаются вином и устрицами, молчание их нисколько не тяготит.

Нарушает паузу Данни:

— С «Крайслером» все вышло так неожиданно. Тайфун вскидывает брови:

— Ты же не думаешь, что к этому причастны наши люди, не так ли?

— Не думаю, — признает Данни. — Я понимаю, что такое случается. Очень уж неожиданно все произошло, нот и все. Но я смог обратить ситуацию себе на пользу.

— Оставить ему три колокольчика — удачный ход, — соглашается Тайфун. — Хотя ты подтолкнул его к выпивке.

Улыбаясь, кивая, Данни соглашается: «Похоже на то».

— Не похоже, а так оно и есть, — говорит Тайфун. Указывая, добавляет: — Ведший Этан сейчас в баре.

Хотя стул Данни обращен к залу, примерно треть длинной стойки у него за спиной. Он поворачивается, чтобы проследить взглядом за пальцем Тайфуна.

Позади столиков, за которыми нарушители контрактов общаются с друзьями, за стойкой бара на высоком стуле сидит Этан Трумэн, вполоборота к Данни, глядя в стакан с высококачественным шотландским.

— Он меня увидит, — тревожится Данни.

— Скорее всего, нет. Слишком уж он занят своими мыслями. Можно сказать, что сейчас он никого не видит. С тем же успехом он мог быть здесь в полном одиночестве.

— Но если он…

— Если он тебя увидит, ты выйдешь из положения так или иначе. Я рядом и всегда помогу советом.