Осколки сердец - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 16

Я молча смотрел, как отец повернулся и ушел, а за ним спустя мгновение последовали другие вампиры.

Старейшина, глядя на меня, просительно сказал:

— Каин, отпусти ее, пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы и я изгнал ее из рода?

При этих словах Ал'лилель испуганно посмотрела на отца.

Такого я уж точно не желал для своей любимой. Быть всеми отвергнутой и бессильно ожидать скорой смерти — нет, это не та судьба, что я бы для нее хотел.

Тяжело вздохнув, я убрал заклинание, затем наклонился и поцеловал ее.

— Помни, сколько бы ни прошло времени, я всегда буду любить тебя. Это моя клятва тебе, любимая.

Ал'лилель широко раскрыла глаза, все еще не понимая, что произошло.

Как только я убрал заклинание, ко мне бросились эльфы и выхватили девушку из моих объятий. Она вырывалась, кричала, звала меня на помощь, но силы были неравны, и, закутав ее в плащ одного из воинов, соплеменники унесли Ал'лилель прочь.

От ее крика внутри у меня образовалась огромная, холодная пустота. Она ширилась и ширилась до тех пор, пока мне не показалось, что она проникла во все уголки моей души. Я был полностью опустошен, от меня осталась одна оболочка. Повернув голову, я следил за тем, как мою любимую уносят в Лес, затем лег на спину и решил умереть — жить было незачем.

Так я пролежал полдня — тело затекло, раны воспалились, ноги вообще не слушались, ребра при каждом вздохе терлись друг о друга, но смерть все не наступала.

«Почему отец не встал на мою защиту? Почему, вместо того чтобы защитить меня, он изгнал из рода?»

Я вспомнил, что говорили отец и Старейшина, и понял: такое решение он принял после слов Ал'гиела о том, что он уже отдал Повелителю двух дочерей и не отдаст третью.

«Если у Старейшины были другие дочери и их забрал отец, значит, они жили где-то у нас в замке», — подумал я и сразу вспомнил о странном сходстве Ал'лилель и моей матери.

«Интересно, а возможно ли такое, чтобы Повелитель взял в спутницы своей жизни эльфийку? — от одной только мысли об этом мне стало жарко. — Конечно, это труднопредставимо, но возможно. Значит, моей мамой вполне могла быть одна из старших сестер Ал'лилель? А если это правда, то что же, интересно, произошло в прошлом, если отец, вместо защиты собственного сына, изгнал его из рода?»

Ответов ни на один вопрос у меня не было. Чтобы получить их, требовалось расспросить либо отца, либо Старейшину. Отца спрашивать было бесполезно, для рода я теперь был никем, значит, остается Старейшина. Тот после всего произошедшего тоже будет не очень рад меня видеть. Ведь я теперь безродный вампир, за которого никто не будет мстить — просто завитушка руны на лук того, кто первым меня подстрелит.

«Ал'лилель… — При мысли о ней вспыхнула ненависть ко всем, кто вынудил меня отказаться от нее. — Молодец, Старейшина! — со злостью подумал я. — Ты знал, чем меня можно обезоружить. Я, безродный вампир, никогда не обрек бы свою любимую на подобную судьбу».

Я подумал о том, как она сейчас страдает, и в моей пустой оболочке, потерявшей смысл жизни, зажегся слабенький огонек.

«А я ведь теперь стал свободным вампиром! Пусть и не совсем таким образом, как хотел этого добиться, но ведь в конечном итоге вышло то же самое — я теперь свободен!»

Новизна этой мысли меня просто ошарашила. Ведь всю жизнь мне вбивали в голову, что вампир без рода — никто, просто временно живое, никому не нужное существо, и тут вдруг у этой аксиомы открывается другая сторона! Я свободен, причем свободен полностью и абсолютно, никому ничем не обязан, могу делать все, что только захочу, — отец был прав, сказав, что отныне я сам себе повелитель Слабенький огонек в груди вспыхнул ярким костром.

Пришла еще одна мысль.

«Мне нужно стать сильнее, — сказал я себе, — мне нужно стать сильнее всех, чтобы увидеть ее снова. Чтобы защитить от любой опасности и чтобы больше никто и никогда не смог отнять ее у меня.

Сегодня я был слишком слаб, чтобы противостоять всем, — признался я сам себе, — но я стану сильнее, даже если за это время Ал'лилель забудет меня. Я все равно с ней встречусь, хоть бы и для извинения за свою сегодняшнюю слабость».

Произнеся эти слова как клятву, я решил, что никто и ничто меня не остановит в этом стремлении и отныне девизом моей жизни будет фраза: «Цель оправдывает средства». Теперь я должен рассматривать все происходящее со мной только с позиции: поможет это стать мне сильнее или нет, остальное должно быть для меня несущественным. Только так я смогу обрести настоящую Силу.

«Все, нужно действовать», — твердо решил я.

Получив ориентир, мозг сразу заработал в поисках выхода из сложившейся ситуации. Для регенерации мне нужна была кровь, а рядом имелось только тело мертвого Поглотителя, к которому я бы раньше ни за что не притронулся. Но теперь у меня были иные принципы жизни, поэтому я подполз к трупу и, с трудом подавляя тошноту, наклонился и впился клыками в холодное горло. Полукровь-полуслизь была отвратительна на вкус и ужасно воняла, к тому же она успела порядком загустеть. Мне приходилось прилагать значительные усилия, чтобы высосать ее. Рот заполнился привкусом гнили, снова и снова подкатывала тошнота.

«Кровь нужна для того, чтобы я выжил и стал сильнее, значит, я должен выпить все», — твердил я себе и продолжал глотать отвратительную жидкость.

Полностью опустошив Поглотителя, я откинулся на спину и принялся прикидывать, где взять еще крови. Домашние животные замка отпадали, в Лес я соваться не мог, значит, оставалось только одно — добраться до реки и, найдя какое-нибудь бревно, поплыть по течению. Так я и сделал. Перекатываясь с боку на бок, я скатился с откоса и долго разыскивал необходимое транспортное средство. Наконец углядел подходящее дерево, зацепившееся кроной за кусты, а комлем наполовину погрузившееся в воду. С трудом отцепив его от кустов, я лег на него и, оттолкнувшись, медленно поплыл по течению. Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что регенерация уже началась. Для поддержания процесса необходимы были время и кровь.

Плыл я долго, всю ночь и утро следующего дня Река была широкой, и бревно никак не могло никуда пристать, а грести руками у меня не было сил. Голод начал ощущаться все сильнее, организм требовал ресурсов для регенерации.

В полдень мне наконец повезло. Река сделала широкий поворот, и бревно вынесло на мель. Просмотрев местность вокруг, я почувствовал ауры многих животных. Голод стал просто нестерпимым. Я быстро пополз к ближайшему животному, предварительно свернув свою ауру. С трудом выбравшись на пригорок, я увидел спящего под деревом человеческого детеныша и несколько пасущихся на полянке овец.

Раньше я, конечно, кормился у человеческих слуг, живших в нашем замке, но те отдавали часть своей крови добровольно, так как им за это отлично платили. Все были довольны: вампиры сыты, а люди за пару лет работы зарабатывали столько, что, оставив замок, могли купить себе ферму. Всего несколько дней назад я бы и помыслить не мог напасть на человеческого ребенка, но теперь, после появления нового смысла жизни и принесенной клятвы, я отключил в себе все воспитанные во мне нормы поведения.

«Его кровь сделает меня сильнее», — только об этом я и думал, впиваясь ребенку в горло.

Вкус крови был божествен, я пил, пил и никак не мог остановиться. После гадости из вен Поглотителя эта кровь была подобна лучшему вину, которое я пробовал на праздниках в нашем замке.

Опустошив мальчика, я почувствовал прилив сил. Регенерация продолжилась, и я почувствовал, что ребра начинают срастаться, а раны понемногу затягиваются.

«Что же это ноги никак оживать не хотят?» — подумал я, прежде чем приступить к овцам.

Скоро вся отара была уничтожена, и по моим жилам заструился такой огонь, что через несколько минут я начал чувствовать покалывание в ногах.

«Так, теперь надо избавиться от тел», — подумал я и, дождавшись, когда окрепшие ноги смогли меня хоть как-то поддерживать, принялся рыть обломком какого-то плоского камня яму на отмели.