Холодный оружейник. Часть 2 - Чистяков Василий Сергеевич - Страница 20

 Логично. Клон слабее оригинала. Один удар, даже слабый - и я развеюсь.

 Команда Горо - четверка чунинов бежит по остаткам уничтоженных взрывными печатями деревьев. А затем - по воде, хотя у берега не понять, где в этом месиве сплывшее дерево, а где - вода. За спиной у Мито болтается свиток - главный компонент плана В.

 - Он превратился - докладываю, глядя, как среди пяти запертых и медленно задыхающихся в Водяной Тюрьме Теней Кисаме медленно превращается в гибрида. Отвратительное зрелище. Хотя этот гибрид, должно быть, весьма функционален. Интересно, работы нашего маньяка Амати, соединявшего рыб и людей и одно целое, вызваны слухами о как раз этой, малоизвестной особенности Самехады?

 Группа пробегает половину дистанции. Горо посылает полыхающий молниями и искрами хлыст в воду. Одна из Тюрем разрушается, а прекративший полыхать хлыст обматывается вокруг освободившегося бойца. Рывок...

 - СНИЗУ! - кричу со всех сил, стараясь предупредить своих, что Кисаме рвется вверх, прямо в центр построения остановившейся группы.

 Свиток на спине Мито превращается в труху, когда вылетевшая из воды когтистая лапа наносит удар. Мисака отлетает в сторону.

 Гнев. Какое странное чувство. Обжигающее. Лава течет от очага в голову и ноги. Откуда эти ощущения? Я же всего лишь клон.

 Я развеиваюсь от непроизвольного выброса чакры. Но точно помню - перед тем, как развеяться, я успел вбить покрытое Льдом колено в бледную морду Кисаме. Со всей дури. Со всей чакры.

 - Других вариантов все равно не было - оправдывался Горо - к тому же, так был шанс, что пересаженный Кисаме залечит раны Мито.

 - Которая теперь лежит в реабилитации и хлещет то одной чакрой, то другой - ядовито заметила Мэй - это уже не говоря о том, что трех наших убил Итачи, а еще одного, захваченного Кисаме, не спасли. Все, кроме Бъякуя, свободны.

 Четырнадцать человек молча уходят. В кабинете Мэй остается четыре человека - Я, Теруми-старшая и пара ее клонов.

 - Ты пойдешь на встречу с Учихой - категорично говорит она.

 Я киваю. Естественно, я пойду. Я ведь уже пообещал.

 - Жаль, что ты отказываешься говорить хоть какие-то подробности.

 - Я пообещал, Мэй. Мои секреты вряд ли принесут вред Кири. Так что в менталистах нет смысла.

 - Я ведь уже извинилась - в голосе Теруми сквозит напряжение. Она до сих пор не знает, что от меня ожидать. И не испытывает раскаяния - это вообще нам не свойственно. Ошибка - да, была. Но все обошлось - и просто надо удостовериться, что больше ее не будет. О чем я и говорю Мэй.

 - Не думаю, что в ближайшие лет сорок найдется идиот, готовый ставить поводок на Юкки.

 - Если бы не твое ходатайство, я все же потребовал бы его голову.

 - Намекаешь на ту нашу Сделку?

 - Да. Я. Хочу. Получит. Плату.

 - Какую?

 - Эдо Тенсей.

 Молчание. Что-то оно часто меня преследует. Неужели я так шокирую окружающих своими просьбами?

 - Возвращение в Тварный Мир - с непонятной интонацией замечает Мэй, опираясь о стол, за которым сидит, возясь с бумагами, один из клонов - техника, созданная Вторым Хокаге. Эксклюзивная сила, которую мы не можем использовать на полях сражений. Нас попросту сомнут - если станет известно, что кто-то еще получил доступ к этой технике. Мы - не Орочимару. Кири не может прятаться, как он. И нас, в отличие от него, могут посчитать угрозой всем Поселениям. Или ты забыл, почему в ту Войну за Тобирамой охотились все спецотряды?

 - Труп не покинет моего поместья. Обещаю.

 - Тогда зачем он тебе? Еще один страж?

 - Нет.

 Мэй удивленно складывает брови домиком. Играет. Для каге сильная эмойиональность нехарактерна. Если только это не часть роли - как у нынешнего Райкаге. Или старческая немощь Тсучикаге. Не верю, что эти политики чем-то сильно отличаются от своих коллег.

 Молчание затягивает. Наверное, надо пояснить.

 - Я не верю, что единственное, на что способна эта техника - призывать из мира мертвых более высококачественную смазку для клинков, чем можно вырастить здесь. С таки же успехом это может делать призыв.

 Я замолкаю, ожидая реакции Мэй. Та молчит сама. Видимо, ждет продолжения. Наконец, она бросает:

 - Продолжай.

 - Физическая форма соответствует периоду наибольшей силы. Ум хранит все знания, которым обладал этот человек при жизни. А значит, его можно не только послать на поля сражений - но и заставить поделиться знаниями. А лучше - убедить.

 Мэй говорит медленно, словно через силу. Хотя, по себе знаю - это просто она говорит то, что на самом деле думает. Чистую, а потому смертельно опасную, правду.

 - Великие мечи, сравнимые с величайшими творениями Скрытых Ремесленников. Мечи, сравнимые с великими сокровищами, оставшимися с древних времен. Маньяк-ученый, которого я сама, не подумав, сожгла бы Паром, а то, что останется - залила бы Лавой. Амати, которого ты пощадил, хотя любой другой на твоем месте, скорее, сжег бы его, поняв, чем он занимается. Взлом разума чужого дзинтюрики. Кража генетического материала. А теперь еще и призыв мертвых для обучения собственного клана.

 Ты чудовище, Хаку. Но... я рада, что ты наше чудовище.

 - Я знаю.

 Мэй чуть поводит головой, стряхивая, словно наваждение, откровенность и снова надевая очередную маску.

 - Я хочу, чтобы ты проведал Мито. И, по возможности, поселил к себе.

 - Мэй?

 - Все вопросы - к Юмико - отмахивается Теруми.

 Оч-чень интересно. И как это понимать?

 Лед покрывает меня, подобно броне. Лед -моя суть, часть меня. Я и есть Лед. Вернее, часть меня - и есть Он.

 Я стою на яшмовой плите, плоской плите, соединяющей горы, что стоят на горизонте. Куда ни посмотри - везде эти горы. Со всех сторон. И бесконечно далеко.

 Местами в плоском камне светятся запертой Лавой трещины. Точно вода горного озера, скованного Льдом.

 - Пришел-таки - зло говорит кто-то, и трещины передо мной начинают расширяться, взламывая яшмовый Лед снизу, открывая дорогу Лаве. Всего пара мгновений, пока то, что находится под ногами, дрожит, хрустит и ломается, открывая дорогу агрессору. Всего шесть секунд - и вот передо мной уже не отдельные трещины, а неправильной формы дыра, от которой, точно раны, расходятся ветвящиеся, ломаные линии трещин.

 А затем Лава в центре вспухает, обретая форму. Человеческая форма, светящаяся все тем же цветом раскаленного металла, просто трехмерный контур, лишенный индивидуальности, одевается в полупрозрачное кимоно из Пара.

 А затем в руке фигуры появляется нагината. Деревянное древко - ничего необычного, если бы не настоящие, живые цветы. И полупрозрачный наконечник, источающий белесый густой, точно туман, дым.

 - "Точно охлажденный газ", не правда ли? - смеется стоящая передом мной фигура.

 Секундой позже появившаяся в руке Изанаги отводит в сторону прямой выпад.

 - Кто ты? - спрашиваю я, отступая. Пар, должный поразить оставшегося на месте противника, не откликается. Значит, из оружия у меня - только Лед?

 Фигура - вместо лица гладкая поверхность, как он говорит, не понимаю - мгновенно появляется надо мной. И чудовищно сильный удар его нагинаты ,удар, от которого клинок Изанаги покрывается изморозью, отбрасывает меня вниз. А затем еще один буквально вбивает меня в яшмовую плиту подо мной.

 Фигура парит в небе. Нет, стоит на воздухе. Техника, созданная мной. Ясненько.

 Лава приближается ко мне, выступая из окружающих трещин, обжигая одним своим приближением. Любопытно.

 Я поднимаюсь на ноги. И ухожу в сторону, пропуская атаку сверху мимо себя. Фигура отлетает от меня, уходя от взмаха Изанаги.

 - Знаешь, почему Юкки сходят с ума? - издевательски спрашивает стоящий напротив.

 От нового удара я ухожу в сторону, оставив вместо себя клинок нагинаты. Каким-то немыслимым образом фигура исчезает за несколько сантиметров до касания с Изанаги. Техника перемещения?