Дети бури - Кунц Дин Рей - Страница 18

– Я вас провожу.

– В этом нет необходимости.

– Мне не трудно.

Она собралась с мыслями, стараясь сделать это как можно быстрее, и сказала так спокойно и уверенно, как только могла:

– Нет, мистер Блендуэлл, это действительно не нужно делать. Пожалуйста, не беспокойтесь. Я бы с куда большим удовольствием пошла домой одна. Я собиралась осмотреть Дистингью одна, идти с той скоростью, к которой привыкла, и, таким образом, как мне нравится, создав себе некое эмоциональное представление об этом месте. Уверена, вы согласитесь, что такие вещи лучше всего делать в одиночестве.

Он улыбнулся.

Глядя на него, не в силах отвести взгляд от его темных глаз, она снова не смогла с уверенностью сказать, была ли эта улыбка признаком хорошего настроения или мужчина просто над ней издевался.

– Делайте, как вам нравится, – ответил он.

– Спасибо за кофе и бренди, – сказала она.

– Это пустяки.

– Простите меня за то, что я нарушила расписание Хетти.

Он продолжал улыбаться:

– Ничего.

Соня отвернулась и почувствовала себя гораздо лучше оттого, что больше не видит этой улыбки и этих глаз.

Она направилась к пляжу, спустилась по каменным ступенькам с лужайки на берег, сняла сандалии и пошла по песку, скользящему между пальцев. Когда девушка дошла до края тихо плещущего моря, она повернулась к "Морскому стражу" и двинулась прочь от "Дома ястреба" быстрой походкой.

– Приходите еще! – окликнул он.

Соня сделала вид, что не слышит.

Думая об отвратительных деталях, которые Блендуэллы так настойчиво ей рассказывали, она обогнула мыс и, как только убедилась в том, что Кеннет Блендуэлл ее больше не видит, бросилась бежать. Дыхание отдавалось в легких странными короткими всхлипами.

Глава 8

Оставшаяся часть недели прошла без особых событий. Соня продолжала наставлять Алекса и Тину, играла с ними и в свободные часы наслаждалась морем, песком и солнцем, постепенно забывая о всех предвестниках беды: об акулах, о человеке, стоявшем ночью под пальмами, о разговоре с Блендуэллами...

Ее дружба с Биллом Петерсоном продолжала крепнуть и по временам, ей казалось, перерастала в нечто большее. Хотя было ясно, что он нравится ей, а она – ему, Соня поклялась сделать так, чтобы их отношения развивались медленно и постепенно. Она восхищалась им, любовалась, изучала на расстоянии, когда Билл не мог этого видеть, но еще не была уверена в своей любви. Чаще всего ей казалось, что на самом деле всего этого нет. Впрочем, со временем, при наличии определенных условий, многое могло произойти, – когда она узнает его лучше.

Кроме того, Соня близко сошлась с Бесс Далтон, женой Генри. У этой жизнерадостной женщины всегда были наготове улыбка, смех, ласка; она могла развеселить даже Генри в те моменты, когда он находился в одном из своих угрюмых настроений.

Хельга, кухарка, продолжала вести себя тихо и застенчиво, оживляясь лишь тогда, когда разговор касался еды или ее готовки.

Лерой Миллз говорил мало и старался казаться незаметным даже тогда, когда был вместе с остальными.

Каждый раз, видя его, Соня пыталась сравнить телосложение рабочего с темной фигурой, которую видела под пальмами...

Во вторую субботу, проведенную в "Морском страже", Джой Доггерти вызвал Соню в свой полный воздуха кабинет в верхней части дома и выдал ей двухнедельный чек – как она надеялась, первый из многих. Хотя во время учебы в университете она часто бралась за работу, отнимавшую несколько часов в день, постоянно девушка еще нигде не работала; таким образом, получение чека можно было считать особенным событием, чем-то вроде вехи на пути к окончательной зрелости и самостоятельности. Поскольку большая часть денег, за исключением небольшой суммы на мелкие расходы, должна была оказаться на банковском счете (кроме жалованья, она получала стол и жилье, поэтому на себя приходилось тратить очень мало), Соне особенно приятно было видеть этот первый чек за работу, почти как тинейджеру, в первый раз получившему заработанные деньги.

– Вы очень хорошо справляетесь, – сказал ей Джой. – Мы с Хелен думаем, что доктор Туми не мог бы рекомендовать никого лучше вас.

Она улыбнулась и опустила взгляд:

– Спасибо... Джой.

– Дети думают точно так же. Они просто без ума от вас и поэтому хорошо учатся.

– Мне они тоже нравятся, – ответила она. – Их легко учить, с ними легко веселиться. У обоих ясная голова, и любопытны они больше всех детей, с которыми мне приходилось встречаться.

Сам будучи в курсе талантов своих ребят, он кивнул и сказал:

– Хелен и я уже некоторое время мечтаем уехать отсюда вдвоем на небольшие каникулы: всего на неделю или две. У нас есть друзья в Калифорнии, и прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы пообещали их навестить.

Соня знала, что должно последовать за этим; мысль ей не нравилась, но она молчала.

– Сегодня мы идем на "Леди Джейн" в Гваделупу, а там на частном самолете примерно в одиннадцать часов улетим с островов. Он доставит нас прямо в Майами, а там через час будет коммерческий рейс в Лос-Анджелес.

Девушка кивнула.

Он добавил:

– Я напечатал примерное расписание наших переездов и оставил его Рудольфу, а вот это еще одна копия, для вас. – Джой протянул ей сероватый лист бумаги, отпечатанный на ксероксе.

Беря лист, она попыталась скрыть дрожь в руках и крепко сжала его, добившись того, что дрожь стала практически незаметной; и все же Соня не могла избавиться от мыслей об угрозах, обращенных к Алексу и Тине.

Джой Доггерти откинулся в кресле и сказал:

– Мы будем жить у друзей – их адрес есть вот здесь, внизу листа, здесь же напечатан номер телефона.

Соня взглянула на бумагу, увидела все это и, откашлявшись, ответила:

– Прекрасно. – Голос ее не звучал так весело и уверенно, как ей бы хотелось.

Он помедлил, как будто не зная, как сформулировать то, что должно было последовать за этим, повернулся взглянуть на синее небо за одним из огромных окон и, набравшись духу, сказал:

– Если по какой-либо причине вам нужно будет связаться с нами, не стесняйтесь звонить в любое время дня и ночи.

– Вы думаете, это понадобится? – спросила девушка. Голос ее звучал слабо, дрожал, но ей было все равно.

– Это очень сомнительно, – был ответ. Ей было любопытно, как...

– Все же эти дети ужасно подвижны и вечно скачут туда-сюда, будто парочка щенят. Если один из них упадет с кокосовой пальмы, или попробует слишком далеко заплыть за мели, или еще каким-нибудь образом пострадает, то мы конечно же хотим немедленно узнать об этом. – Он улыбнулся. – Мы не стремимся чересчур сильно защищать своих детей от всего, что попадется на дороге, но присматривать за этими разбойниками надо.

– Естественно, – ответила она.

– С другой стороны, они не слишком хрупкие, вовсе нет. Эти ребята гибче резиновой ленты и могут выйти целыми и невредимыми из любой переделки, думаю, как и большинство детей их возраста. Так что на вашем месте, Соня, я бы не проводил бессонные ночи, беспокоясь о них. Каждый ребенок получает свою порцию синяков и царапин: это часть взросления.

Она решила ничего не говорить об обстоятельствах, которые заставили семью Доггерти приехать на остров раньше, чем обычно, и очень удивилась, поймав себя на мысли, что все же начала этот разговор, как будто слова пришли на язык против воли, как будто голос вовсе ей не принадлежал.

– А как насчет человека, который... угрожал им?

Лицо Джоя затуманилось, но только на секунду. Он был из тех людей, которые редко огорчаются или пугаются (это было одной из причин, по которой Соне нравилось у него работать), и, кроме того, относился к тем, кто ни за что не покажет другим своего беспокойства даже в том случае, если и в самом деле его испытывают. Поэтому минутная хмурость очень быстро сменилась обворожительной улыбкой. Он снова откинулся назад в своем кресле и сказал: