Ангелы-хранители - Кунц Дин Рей - Страница 32

Скосив глаза, Лем вглядывался в сгущающуюся лесную тьму, стараясь уловить движение, которое, как ему показалось, он увидел там секунду назад.

Уолт продолжал:

— Вчера вечером УНБ просит предоставлять им отчеты о любых «необычных происшествиях, нападениях или убийствах, совершенных с особой жестокостью». Мы требуем разъяснений, но не получаем их.

Вон там. Что-то шевельнулось в сумраке вечнозеленых ветвей. Футах в восьмидесяти от края леса. Что-то там движется, крадучись, стараясь не выходить из темноты. Лем просунул руку за отворот пиджака и нащупал рукоять пистолета в кобуре под мышкой.

— Через день, — говорил Уолт, — мы находим этого бедного сукина сына Далберга, растерзанного на куски — происшествие необычное, и уж, конечно, «особая жестокость» налицо. И вот прибываете на вертолете вы, мистер Лемюэль Аса Джонсон, начальник южнокалифорнийского отдела УНБ, и мне становится ясно: вы прилетели сюда совсем не для того, чтобы узнать, какую закуску я предпочитаю за завтрашним вечерним бриджем.

Подозрительное движение в зарослях было гораздо ближе, чем в восьмидесяти футах. Лема сбила с толку игра света и тени между деревьями. Существо находилось футах в сорока от того места, где они стояли, когда внезапно оно бросилось прямо на них, ломая кустарник. Лем вскрикнул, выхватил пистолет и, спотыкаясь, сделал несколько невольных шагов назад, прежде чем занял огневую позицию, широко расставив ноги и держа пистолет двумя руками.

— Да это олень! — сказал Уолт Гейнс.

И в самом деле, из зарослей выбежал олень, остановился в нескольких футах от них и с любопытством взглянул на людей своими большими коричневыми глазами. Голову он держал высоко, а уши у него стояли торчком.

— Они так привыкли к людям в здешних местах, что стали почти ручными, — заметил Уолт.

Лем засунул пистолет в кобуру, ощущая противный вкус во рту.

Почувствовав неладное, олень повернулся и исчез в чаще.

Уолт не сводил пристального взгляда с Лема.

— А ты думал, это что?

Лем не ответил. Он вытер вспотевшие ладони о пиджак.

Подул холодный ветер, предвестник ночи.

— Никогда не видел тебя таким испуганным, — сказал Уолт.

— Это от кофе. Я сегодня выпил его слишком много.

— Иди ты знаешь куда.

Лем пожал плечами.

— Очевидно, убийца Далберга — животное, у которого полно зубов и когтей, настоящий зверюга, — сказал Уолт. — Но объясни мне, какое животное сумеет положить мертвую голову так аккуратно на блюдо посередине кухонного стола? Ничего себе юмор. Но животные не склонны к юмору, даже такому. Убийца Далберга оставил нам голову в качестве издевки. Так скажи мне, ради Христа, с чем мы имеем дело?

— Тебе не надо и не положено это знать, поскольку дело находится в моей юрисдикции.

— Бред собачий.

— Я здесь не командую, — сказал Лем. — Теперь расследование находится в ведении федеральных служб, Уолт. Я изымаю все доказательства, собранные твоими людьми, и все отчеты. Ни ты, ни твои люди не должны никому рассказывать об увиденном здесь. Ты заведешь папку на это дело, но в ней будет только один документ: служебная записка за моей подписью о том, что оно передается федеральным органам. Ты выходишь из игры, Уолт. Что бы ни случилось, никто не сможет тебя обвинить в этом.

— Дерьмо.

— Хорошо, пусть так.

Уолт возвысил голос:

— Я должен знать…

— Теперь твое дело — сторона.

— Подвергаются ли опасности люди в моем округе? Хоть это ты мне можешь сказать, черт тебя дери?

— Да.

— Подвергаются?

— Да.

— А если я буду бороться с тобой, чтобы заполучить это дело, смогу ли я как-то уменьшить эту опасность?

— Нет. Ничего не сможешь, — сказал Лем искренне.

— Тогда нет смысла бороться с тобой.

— Никакого, — согласился Лем.

Он зашагал к хижине, поскольку начинало быстро смеркаться, а ему не хотелось с приближением темноты оставаться слишком близко к лесу. На этот раз это был олень. А на следующий?

— Погоди-ка, — сказал Уолт. — Послушай, что я тебе скажу. Можешь не говорить ни «да», ни «нет». Просто выслушай меня.

— Валяй, — сказал Лем нетерпеливо.

Тени от деревьев медленно ползли по сухой траве вырубки. Солнце повисло над горизонтом.

Уолт вышел из тени на угасающий солнечный свет, засунув руки в карманы и глядя себе под ноги, как бы собираясь с мыслями.

— Во вторник вечером кто-то вошел в частный дом в Ньюпорт-Бич и застрелил человека по имени Ярбек, а потом забил до смерти его жену. Ночью следующего дня кто-то убил семью Хадстонов в Лагуна-Бич: мужа, жену и сына-подростка. Полиция этих районов пользуется одной и той же криминалистической лабораторией, поэтому не составило труда определить, что и в том и в другом случае использовался один и тот же пистолет. На этом открытия, сделанные местной полицией, заканчиваются, поскольку в обоих этих случаях УНБ также взяло расследование под свою юрисдикцию. В интересах национальной безопасности.

Лем не отвечал. Он уже пожалел, что согласился выслушать Уолта. Во всяком случае, Лем не руководил лично расследованием убийств ученых, которые, по его мнению, почти наверняка были организованы советской стороной. Он поручил это дело другим людям, чтобы высвободить себя для поисков собаки и Аутсайдера.

Заходящее солнце окрашивало все вокруг в оранжевый цвет. Окна хижины вспыхивали в отблеске пылающего заката.

Уолт сказал:

— О'кей. Потом появляется сообщение о пропаже доктора Дэвиса Вэтерби из Корона-дель-Мар. Никто не видел его со вторника. Сегодня утром его брат находит труп доктора в багажнике машины. Не успевают прибыть туда местные патологоанатомы, а агенты УНБ уже тут как тут.

Лема слегка обеспокоила быстрота, с которой шерифу удалось собрать и сопоставить информацию из разных районов, не входящих в состав его округа и, таким образом, не входящих в его компетенцию.

Уолт усмехнулся, но глаза его были серьезны.

— Не думал, что я сумею нарисовать такую схему, а? Все эти преступления совершены в районах, подчиненных разным полицейским управлениям, но для меня этот округ — один большой город с двумя миллионами жителей, поэтому я поддерживаю тесные контакты с местными управлениями.

— Ну и к какому выводу ты пришел?

— К такому, что удивительным образом в один день происходит убийство шести видных граждан. Это ведь графство Ориндж, не Лос-Анджелес. И еще более удивительным образом все шесть убийств имеют отношение к национальной безопасности. Любопытно, не так ли? Поэтому я сразу начинаю проверять всю подноготную этих людей в поисках того, что может их связывать…

— Уолт, ради Бога!

— И выясняю: все они работают или работали в заведении под названием Исследовательский комплекс Банодайн.

Лем не разозлился. Он не мог злиться на Уолта — они были ближе чем братья, — но проницательность этого верзилы на мгновение взбесила его.

— Послушай, ты не имеешь права проводить расследование.

— Я вообще-то шериф, ты не забыл?

— Ни одно из этих убийств — кроме Далберга здесь — не входит в твою юрисдикцию. Начнем с этого. А если бы даже они входили… когда в дело вступает УНБ, ты не имеешь права продолжать. Если уж говорить серьезно, это строжайше запрещено законом.

Не обращая внимания на его слова, Уолт продолжал:

— Я отправляюсь в Банодайн посмотреть, чем они там занимаются, и узнаю: генной инженерией, рекомбинацией ДНК…

— Ты неисправим.

— Конечно, нет прямых указаний на то, что в Банодайне работают на оборону, но ведь это ничего не значит. Это могут быть «слепые» контракты и проекты, настолько секретные, что их финансирование не проходит отдельной строкой в общественном бюджете.

— Боже мой, — раздраженно произнес Лем. — Неужели ты не понимаешь: с нами лучше не связываться, тем более когда законы о национальной безопасности на нашей стороне?

— Я просто рассуждаю.

— Ты дорассуждаешься до тюремной камеры.

— Послушай, Лемюэль, давай не доводить дело до расовых противоречий.