Откуда берутся дети? (СИ) - Риз Екатерина - Страница 25

— Пойдёмте домой.

Она была очень расстроена, Андрей это понимал. Шла впереди, опередив их на несколько шагов, словно стремилась поскорее укрыться дома. Они не заговаривали, но у подъезда он всё-таки передал ей на руки ребёнка, а сам подхватил велосипед. Ксения прижала сына к себе и поцеловала в лоб.

Свидетелем чего он стал, Андрей у Ксении спросить не решался. Она кормила его ужином, нервничала и хмурилась, думала о чём-то и ни на какие взгляды Говорова не реагировала. Рядом с ним крутился Ванька, он хоть есть и не хотел, но от Андрея старался далеко не отходить, а когда Говоров, наконец, отодвинул от себя тарелку, сразу забрался к нему на колени.

— Сколько дней ещё ходить в садик? — спросил Ванька, возя по столу машинкой.

Андрей пригладил его волосы.

— Один. Завтра сходишь — и выходной.

— Поедем в деревню?

Говоров замялся и посмотрел на Ксению, но она, кажется, даже не слышала, о чём они говорят, вся была в своих мыслях. Так Андрею показалось в тот момент, но очень скоро он смог удостовериться в обратном.

— Мы потом подумаем, хорошо, Вань? — сказал он, а тот без паузы спросил:

— А ты плохого дядьку прогнал? Он больше не придёт?

Тарелка упала и разбилась. Ксения присела на корточки и принялась дрожащими руками собирать осколки. Перед глазами всё поплыло от невыплаканных слёз. И чувствовала тяжёлый взгляд Говорова, который давил на неё, как каменная плита.

Ванька хотел соскочить с колен Андрея, когда Ксения принялась собирать осколки, но Говоров его удержал.

— Сиди. Ещё не хватало, чтобы ты порезался.

Ксения тщательно подмела пол, а потом посмотрела на часы. Ванька пробовал протестовать, когда понял, что его отправляют спать, жалобно посмотрел на Андрея, но тот лишь покачал головой. Демонстрируя своё явное недовольство, Ванька нехотя поплёлся в ванную, а Говоров замер у окна в напряжённой позе, ожидая появления Ксении. Пришло время кое-что прояснить… Просто потому, что ему неожиданно пришло в голову, что он ничего не знает о её жизни. В смысле, личной. И пока непонятно, кого именно он шуганул сегодня. А может это её любовник? Ведь может у неё быть любовник? Призадумался и ответственно решил — может. Может быть любовник, просто мужчина в её жизни, жених, в конце концов. И то, что Ванька его не любит… это ведь не факт. Да, со стороны Андрею показалось, что этот парень разговаривал с ней грубо, но чего между людьми не бывает? Ведь по всему было понятно, что она его появлению не обрадовалась. Он им помешал.

А если причина её нежелания общаться с ним помимо работы именно в этом? Поэтому и Ваньку уберегает. Потому что видит, что ребёнок привязывается не к тому, к кому надо.

Эти мысли сильно разозлили. Андрей пока Ксению ждал, столько всего надумал — и обвинений, и оправданий, что когда она, наконец, появилась, он был уже прилично на взводе и сразу уставился на неё обвиняюще, ничего не мог с собой поделать. Ксения, наверное, почувствовала его настроение, потому что замялась в дверях и глянула исподлобья.

— Я думала, вы уже ушли.

— Не попрощавшись? Как можно?

Она насторожилась. Взгляд острый, как бритва, обжёг Андрея, но лишь раззадорил.

— Кто это был?

Ксения опустила глаза в пол, а руки неосознанным движением сунула в задние карманы джинсов. Развернулась на пятках, уворачиваясь от требовательного взгляда, а Андрей, сам того не желая, вместо того, чтобы сосредоточиться на важном, вдруг уставился на её грудь, которую туго обтянула тонкая футболка. Всего несколько секунд, во время которых у Андрея неожиданно пересохло во рту, а потом Ксения отвернулась. И Говоров вновь почувствовал себя глупо. Глупо, чёрт возьми! Рядом с ней это становилось привычным чувством.

— Ксения, кто это был? — повторил он раздражённым тоном, не зная, как ещё перенести бурю нахлынувших некстати чувств.

— А почему вы разговариваете со мной в таком тоне? — справедливо возмутилась она.

Андрей заставил себя выдержать паузу и потом уже, более спокойным, как он надеялся, голосом, произнёс:

— Я просто хочу понять… во что я влез сегодня. Должен был я это делать или нет.

Ксения продолжала стоять к нему спиной и умоляла себя не плакать. Не сейчас, не у него на глазах.

— Не должны были, — сухо ответила она.

У него упало сердце. На самом деле упало, как ему показалось. Странное, незнакомое доселе ощущение дискомфорта и пустоты в груди. И ведь совершенно неясно отчего. Какое ему дело с кем она встречается? Но дело было… маленькое и незначительное… ведь так?

Но потом Ксения продолжила, и Говорову мгновенно полегчало:

— Я бы сама с ним справилась.

— Ты бы справилась, — не удержался он от ехидства. — Ванька перепугался до ужаса.

Ксения резко развернулась и возмущённо посмотрела на него.

— Да что вы учите меня? Я сама знаю, что лучше для моего сына, понятно?

— Не кричи!

— Я не кричу, — окончательно обиделась она.

Андрей вздохнул, сверля её недовольным взглядом. Потом решил сменить тактику и заговорил, старательно сдерживая гневные нотки.

— Я просто хочу тебе помочь, — сказал он. Ему очень хотелось, чтобы она его выслушала, чтобы попыталась понять… хотя бы попыталась. Но Ксения неожиданно отреагировала совсем не так, как он предполагал. И глянула на него так, что он на мгновение позабыл, кто перед ним стоит. Это была уже не его помощница, которая неизменно опускала глаза, когда он к ней обращался. Он впервые видел её настолько… не разозлённой даже, а разъярённой. Это слово пришло в голову неожиданно, но показалось очень подходящим. Хотя с именем разъярённой девицы никак не вязалось.

Говоров настолько засмотрелся на её ярость, что не сразу заметил слёзы в её глазах. Ксения уставилась на него, едва сдерживаясь, а взгляд из разъярённого превратился в презрительный.

— Помочь? — выдохнула она. — А кто вас просил мне помогать? Я просила? Нет. Мне не нужна помощь. Ничья. Особенно ваша!

— Почему "особенно моя"?

— Да потому что!.. — зло проговорила Ксения и отвернулась от него. Каким-то особенно безутешным жестом потёрла виски, словно тем самым пыталась вернуть себе самообладание. — Не надо нам вашей жалости, у нас всё в порядке… Идите домой, Андрей Константинович, я вам это уже говорила…

— Я ничего не говорил о жалости, — запротестовал Говоров. — Ты…

— Вам здесь не место!

— Может, хватит? — попытался он остудить её пыл, но это вызвало новый взрыв. Ксения повернулась к нему и одарила ещё одним презрительным взглядом.

— Вы всё врёте… только не знаю зачем.

Андрей вздохнул и присел на подоконник. Сложил руки на груди и посмотрел на Ксению с неподдельным интересом.

— И что же я вру, по-твоему? Я неискренен? Назови хотя бы одну причину для этого.

— Я её не знаю, — призналась Ксения, приходя в смятение от его спокойствия. Насколько она знала Говорова, он ещё несколько минут назад должен был психануть, возможно рявкнуть на неё и уйти, оскорблённый в своих лучших чувствах… Это было бы лучшим выходом из сложившейся в последние дни ситуации, и наверное в какой-то степени Ксения и добивалась такого исхода. Но он не кричал и не психовал, и уходить не собирался, хотя и злился. Она видела это по его глазам. Внешне спокоен, вроде бы даже насмешлив и равнодушен, а вот глаза злые — колючие и холодные. Ксения вдруг почувствовала жуткую усталость, горько усмехнулась. — Пожалели… Ну, конечно, надо же кого-то одаривать своими милостями… А тут как раз и подвернулась… мать-одиночка…

Андрей покачал головой.

— Замолчи, — тихо попросил он, но Степнову это, кажется, лишь подстегнуло. Всплеснула руками.

— Некрасивая, неустроенная… Что ещё? Бедная, одинокая? Я такое впечатление произвожу? И вы решили пожалеть… Но только не нужно ничего! Вы здесь не нужны! Как ещё вам это объяснить?

— Ксюш, замолчи…

Она отчаянно замотала головой.

— Господи, что же вы все лезете? Все учат, "помогают"… Мне ничего не нужно, я сама справлюсь!.. всегда справлялась. И сыну моему не врите! Потому что это мой сын!.. и он маленький, понимаете вы это или нет? — голос сорвался, и из груди вырвалось судорожное рыдание. Ксения задержала дыхание, чувствуя, как сердце колотится в горле. Сквозь пелену в глазах всмотрелась в лицо Андрея, ожидая его гневной реплики в ответ, ждала почти с нетерпением, потому что понимала, что ещё мгновение, и она разрыдается перед ним, в открытую. Лицо Говорова никак не удавалось рассмотреть, какое-то размытое пятно перед глазами, но Ксения всё ещё ждала, что он продолжит ссору, после этого его можно будет выгнать… Подняла руку, чтобы смахнуть слёзы, которые без спроса текли по щекам, а когда открыла глаза и подняла голову, всё изменилось. Андрей сделал шаг, потом ещё один и ей стало нечем дышать, когда он прижал её к себе. Большая горячая ладонь легла на затылок, и Ксения ткнулась в мужское плечо. Ткань рубашки оказалась совсем тонкой и Степнова тут же ощутила жар, исходящий от тела Андрея. Это оказалось так неожиданно, что она вместо того, чтобы возмутиться и попытаться оттолкнуть, жалобно всхлипнула и уткнулась носом в его плечо. От Говорова тянуло ровным, понятным теплом и пахло знакомым одеколоном. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что рубашка его теперь безвозвратно испорчена, на ней наверняка остались пятна от туши и слёз, но из-за этих мыслей Ксения только сильнее расстроилась.