Реванш - Кумин Вячеслав - Страница 41

– «Косой», это «Дельфин».

– Слушаю…

– Наша цель – борт 7562.

– Понял тебя…

И зажимая «циклон» противника в «клещи», напарники открыли стрельбу. К ним присоединились еще два самолета, также выбравших 7562-й своей целью, и тот, полыхнув огнем, разлетелся на куски.

Противник в долгу не остался и, сев на хвост, вывел две машины из строя, так что теперь против четырех «кобр», одна из которых была «беременной», билось пять полностью загруженных «циклонов» и «циклопов», – последнее обстоятельство им, наверное, немного мешало, и они стремительно расставались с тяжелым боекомплектом, так что еще одна «кобра», завертевшись, вышла из боя.

– «Косой», это «Дельфин»…

– Слушаю…

– Перекрестный разворот.

– Понял…

И отстреливая ПРС, две машины закрыли машину командира, развернувшись навстречу противнику. Полетели ракеты, и, чтобы не напороться на них, противник сманеврировал, дав возможность майору Гастону добраться-таки до цели.

Пока вертелась раскрученная ими карусель, подоспела помощь, и пятерка поспешила ретироваться, так что в миг эйфории Крис не обратил внимание на огненную вспышку.

– «Косой», это «Дельфин»… «Косой», чего молчишь, это «Дельфин»…

– Позывной «Косой» уничтожен, – бесстрастно объявил БК.

– «Косой»…

Внутри словно все оборвалось. Но вдруг всколыхнулась надежда, и Крис затребовал у БК:

– Маяк! Работает ли маяк позывного «Косой»?!

– Ответ отрицательный.

– Черт!!!

Но бой продолжался, и Крис в порыве ярости бросил свою машину навстречу перерабатывающей станции. Ему самому казалось, что если они не подобьют ее, он бросит на фабрику свой самолет. И, наверное, в ту минуту он так бы и поступил, и стал бы катапультироваться – неизвестно. В ту минуту мозги работали плохо, и Крис мог совершить любую глупость.

– …«Дельфин», твою мать! Это «Кобра»!

– Слушаю, «Кобра»…

– Ты что, не видишь ни хрена?!

Только сейчас, выйдя из оцепенения, он увидел, что самолет командира атакуют сразу три борта противника. «Кобра» проявляла чудеса высшего пилотажа, уходя из-под обстрела, все еще не сбрасывая бомбы, но давался этот пилотаж все труднее. У остальных были схожие проблемы.

«Это какой-то кошмар… Бессмыслица… Идиотизм чистейшей воды…»

– Вас понял, «Кобра», иду на помощь.

– Наконец-то…

Крис, приблизившись к схватке, наложил контуры на первоочередную цель, сидевшую на хвосте «Кобры» и отстреливающую по жертве длинные очереди.

– БК… семикратное увеличение… – вдруг ни с того ни с сего приказал Форкс. Он даже и сам не понял, для чего это сделал.

– Выполняю…

Самолет-цель увеличивался рывками и наконец картинка стабилизировалась.

«Не может быть… – опустошенно подумал Крис, увидев хвост „циклопа", по которому он должен был отстрелять очередь. На хвосте была изображена „вздорная девчонка" – голова девочки с носом пуговкой, с двумя в разные стороны торчащими косичками с бантиками. – Она же должна быть в армии, в этих… как их… „Голубях мира"… Что она делает здесь?!»

В голове калейдоскопом пронеслись сотни различных картинок. Дженнифер одна… Дженнифер с ним… улыбающаяся и грустная. Ее тост за то, чтобы они не оказались на прицеле друг у друга. Но все же оказались… она оказалась на его прицеле… И вот он должен в нее стрелять.

– Стервоза…

– Почему не стреляешь, мать твою?!! «Дельфин»! – взревел в эфире командир. – Из меня решето делают!

– Стреляю…

Крис пустил ракету, потом еще одну, зная, что от двух посланцев Дженнифер увернуться не составит большого труда. После чего перевел пушечный огонь на другой самолет, дожимавший майора Гастона.

Избавившись от «прыщей», майор, что-то бубня в эфир в адрес Форкса, сыпля проклятиями и обещаниями, не сулящими ничего хорошего, пошел на сближение со станцией и сбросил свою бомбу. Первую из четырех, что добрались до цели из сброшенного десятка, – и более чем тридцати, что навесили на авианосце. Остальным до станции добраться не удалось. Но и этого хватило, чтобы на фабрике полыхнули взрывы, и можно было считать, что задание в целом выполнено, но вот с какими потерями, это еще предстояло выяснить.

– Всем вернуться на базу…

Сражение сразу как-то сразу завяло. Атаковать было уже некому и в принципе нечего, а защитникам нечего было защищать. Разве что только добирать премиальные, но тут уже и боезапас стал у всех заканчиваться. И словно на всех пилотов опрокинули ушат холодной воды, они стали расходиться по своим авианосцам. Прекратили перестрелку даже крейсеры и линкоры.

53

Форкс проехал по полу не менее двух метров от удара в челюсть, что отвесил ему командир майор Ставр Гастон. Самолет командира действительно сильно пострадал, и было непонятно, как он вообще умудрился что-то сбросить, да еще точно в цель, когда все датчики были разбиты вдребезги.

Майор злился и оттого, что потери были ужасными. Из своей эскадрильи он потерял десять человек, причем ровно половину навсегда, их тел уже не найти. И неизвестно, сколько человек из подранков сможет летать дальше. Общие цифры потерь еще уточнялись. И ему просто необходимо было выместить на ком-то свою злость.

– Когда, мать твою, я говорю «стрелять», ты должен стрелять! – буквально рычал майор, за грудки поднимая с пола Криса. – Так почему же ты, сволочь такая, не стрелял, когда этот гад меня на куски полосовал?!

– Сэр…

Сказать что-то еще Крис не успел, из глаз посыпались искры от очередного удара, и правый глаз залило что-то теплое и липкое.

– Что ты там вякнул?.. Я же тебя убью, гаденыша… Ну?

– Сэр… это был не «он»…

– А кто?

– Она…

– И что?! Если это она, то ей можно расстрелять майора Гастона?! Или, может быть, ты не стреляешь в женщин?!

– Не в этом дело… – просипел Крис после очередного удара Встать самостоятельно у него уже не было сил.

– А в чем?!

– Это Дженнифер, сэр… позывной «Стервоза»…

– И что дальше?

– Я учился с ней в одной группе, сэр… и…

– И? – зло переспросил майор.

– Я ее люблю…

– Твою мать… – Гастон бросил истязаемого на пол, так и не нанеся последнего удара, отправившего бы Криса в глубокий нокаут.

Похоже, такого оборота событий не ожидал никто. Ни майор Гастон, ни собравшиеся пилоты, наблюдавшие за избиением, ни даже Крис, который только сейчас понял, что любит свою одногруппницу Дженнифер Гилгуд, позывной «Стервоза».

– В лазарет его, – наконец произнес майор, устало глядя на дело своих рук – совершенно разбитое лицо пилота, кровавую маску. – А потом… потом на гауптвахту, на десять суток.

Кто-то непроизвольно охнул, и Крис даже с затуманенным сознанием его понял: десять суток это много. Это очень много. Форкс сам слышал, как кричали из-за стенки наказанные техники, посаженные «на губу» по пьяному делу. На второй день они уже начинали выть в голос и молотить по двери кулаками. Пилоты независимо от пола были ребятами покрепче, но и они больше пяти-шести суток не выдерживали и тоже начинали сходить с ума. Но на все это, по крайней мере сейчас, Крису было наплевать, что называется, с высокой колокольни.

Капитан медицинской службы пыталась протестовать, но Гастон оказался тверд и неумолим. Единственное, что удалось Спирс, так это задержать Форкса у себя аж на три дня. За что Крис ее отблагодарил, как мог…

Впрочем, Форкс понимал, что отделался довольно легко, могло быть и хуже. Майор Гастон мог его просто застрелить, и ему бы за это ничего не сделали… Да и прецеденты были. Крис думал о том, что Ставр ему не пустил пулю в лоб только потому, что потери и без того были огромными, и где-то он прав…

Карцером являлся пустой ангар с довольно символичным номером тринадцать. Комната десять на десять метров, высотой три метра Самым плохим в карцере было то, что здесь отсутствовал свет. Темнота стояла кромешная, хоть глаз коли. Но и это было еще полбеды… Совсем уж поганой вещью в карцере являлась тошнотворная невесомость. И держаться было абсолютно не за что. И при каждом повороте судна ты мог врезаться в стену в любой самый неожиданный, момент, и с этим невозможно было бороться. Если удавалось прислониться к стенке и как-то вжаться в нее, то очередное движение все равно отрывало тело, и ты врезался в противоположную стенку с чудовищной силой. Неудивительно, что после карцера многие отправлялись прямиком в лазарет.