Реванш - Кумин Вячеслав - Страница 27

34

– Я рад, что ты жив, парень! – не вынимая дымящуюся сигару изо рта, сказал главный механик; пепел слетал на пол, что было явным нарушением устава (ведь запросто могло произойти воспламенение, а там недалеко и до пожара) и вообще – курение на боевом посту. Но по всему выходило, что он плевал на правила и дымил, когда хотел и где хотел.

– Я тоже, Бубба…

– Что, хреново?

– Устал как собака, – кивнул Крис.

– Давай помогу.

Бубба поддержал Форкса, когда тот выбирался из кабины истребителя, и довел его до стульчика, на который Крис тяжело грохнулся. Теперь он дрожал уже сам: он подумал, что никогда так не уставал, даже на самых сложных, трудных тренажерах.

Накатил страх, банальный страх. В бою бояться было некогда. А вот сейчас…

Впрочем, он действительно легко отделался. Крис с какой-то отрешенностью наблюдал как чью-то машину заливают пеной, и та, окрашиваясь в оранжевый цвет, стекает на пол.

«Не „Косой"», – увидев на миг из-под пены номер машины, с облегчением подумал Крис.

– Окислительный бак пробили, – кивнул на это Бубба.

– Что с пилотом?

– В норме. Хотя еще минуту, и от машины ничего бы не осталось.

К пилотам-новичкам, которые оказались довольно близко друг от друга, подошел их командир.

– Молодцы! Справились с задачей!

– Рады стараться, сэр… – в разнобой ответили уставшие пилоты.

– Значит, торпедоносцы дошли до цели, сэр? – спросил Форкс.

– А хрен их знает! – беззаботно пожал плечами майор Гастон. – Это уже не наша забота. Мы должны были их прикрыть, и мы их прикрыли. А что там дальше с ними произошло… дошли они до цели или не дошли, смогли торпедировать судно или не смогли, лично мне глубоко наплевать.

– Ясно, сэр.

Крис кивнул. Жизненная позиция командира ему понравилась. Меньше переживаешь – лучше спишь. Тем более что они действительно выполнили свою задачу: довели… почти довели «ТКГ-2» до дистанции торпедирования, а уж попали те или нет, действительно не их забота.

– Кого подбили, сэр?

– «Кисточку» и «Горбатого»…

Крис кивнул. Он знал этих пилотов. Первый любил рисовать, а потому его прозвали Кисточкой, и на хвосте у него было нарисовано орудие художников. Горбатого прозвали из-за его легкой сутулости, впрочем, не помешавшей ему стать пилотом.

– Как они, сэр? Или… насмерть?

– Нет. Жить будут. Сейчас их вылавливают… Но Горбатому грозит кессонка.

«Разгерметизация, – понял Крис. – Почти верное увольнение на пенсию. Но, впрочем, все зависит от степени тяжести…»

– Но вы не расслабляйтесь, – уже уходя, сказал майор. – Выпейте чего-нибудь бодрящего. Возможно, нам вновь скоро на выход…

– Так точно, сэр… – чуть привстал Форкс.

– А вот и бодрящее… – Бубба протянул Крису большую чашку кофе.

– Спасибо…

Вдвоем они некоторое время наблюдали за действиями команды техников. Те возились с пробитым крылом. На подвески уцелевшего крыла уже навешивали новые ракеты, в картриджи добавляли боезапас к пушкам и пулеметам.

– Что-то серьезное, Бубба? – отхлебнув кофе, спросил Крис.

– Не… Всего две пробоины. Плевое дело. Мы уже их заклепали. Так что можешь хоть сейчас в бой.

Бубба отошел, чтобы руководить своими подчиненными. Его место занял Лагранж Руссо.

– Здорово, напарник, – поздоровался он с рукопожатием, будто давно не виделись.

– Здорово. Что там у тебя?

– Двигатель. Сейчас в темпе меняют. Говорят, новый выход через десять-пятнадцать минут.

– И что, успеют?!

– А то! Мой технарь сказал, что уже насобачился на установке двигателей. Говорит, дескать, у этой, то есть моей машины, судьба такая, что ей через выход движок пробивают, и, что характерно, – машина не взрывается.

– Мистика…

– Да ну ее на хрен. Ведь однажды может случиться и так, что взорвется. И никакая судьба не спасет.

– Не каркай…

Лагранж постучал себя по голове, так как нигде деревянной обшивки не имелось. Считалось, что голова для этого тоже вполне годится.

Крис вытянул руку вперед. Но нет, все в норме, она не дрожала, как после боя. Заметив этот жест, Лагранж усмехнулся:

– Я тоже едва из кабины вылез… Интересно, мне за пробитый двигатель штрафные очки снимут?

– Не снимут, – заверил его подошедший Бубба. Его команда уже все сделала, даже успела закрасить место пробоины (Крис заметил, что цветовой оттенок не совпадает, но мысленно махнул на это рукой) и уже отдыхала. – Тебя ведь не сбили. Пока сможешь долететь до ячейки, ты считаешься целым, даже этот засранец не получит взыскания, – Бубба кивнул на самолет, оплавленный окислителем. «Засранец» стоял возле своей машины и озадаченно чесал в затылке, видимо, не понимая, как вообще жив остался. – Хотя его машина уже просто большой кусок дерьма, и придется провозиться с пару недель, прежде чем она снова сможет летать. Но ничего, запчастей у нас до хрена и больше, так что все заменим, и будет лучше прежнего. Можете не сомневаться.

– Ясно.

– Ладно, отдыхайте пока. Вам еще повезло, что на фронтах затишье и у вас есть время. А то ведь бывало, летчикам даже из кабины вылезти некогда было, только войдут, заправятся, боеприпасом догрузятся и снова на вылет.

– Жуть…

Лагранжа всего передернуло.

Крис воспользовался наставлением Буббы и прикрыл глаза, хотя хотелось переодеться и подсушиться, мокрое от пота исподнее липло к телу, но было нельзя. Следующий выход мог состояться в любую минуту. Стульчик технарей оказался вдруг таким удобным, что Форкс и сам не заметил, как провалился в сон, как в омут, без сновидений, но все же дающий прилив свежих сил.

35

Старший офицерский состав наблюдал, как разворачиваются события на фронте. Артиллерийские обстрелы почти прекратились, так как вышла в бой малая авиация, и теперь не нужно было отчаянно маневрировать, уклоняясь от снарядов.

Торпедоносцы уверенно шли к своей цели, прикрываемые полусотней истребителей «циклон». Но долго так продолжаться не могло, и им навстречу вышло аналогичное количество «циклопов». Завязался бой. Он длился всего пару минут. Авиационное крыло майора Гастона потеряло две машины, но, к счастью, маяки катапульт работали, оповещая, что пилоты живы.

– Высылайте поисковиков, – чуть отвлекшись от боя, приказал адмирал Цвейкер.

– Есть, сэр.

– Будет хорошо, если вы еще тех трех голубков выловите…

На это полковник Крайс ничего не ответил, лишь хмыкнул, а еще подумал о том, как бы его летунов противник не выловил, ведь бой происходил все же ближе к вражеским кораблям.

Адмирал продолжил наблюдение. «ТКГ-2» отбивались от двух вившихся над ними «циклопов». Разлетались росчерками трассы снарядов, пускались даже какие-то оборонительные ракеты, что было самодельной установкой и чего не имелось в Битве за жизнь. Истребители также в долгу не оставались и применяли все бортовое оружие, какое у них только имелось.

Верткие «циклопы» повредили две машины, перебив двигатели, о чем доложили командиры торпедоносцев своему командованию. Но это не помешало им подойти на дистанцию пуска. Произвели торпедирование. Торпеды «галил» с обычными боеголовками начали свое движение.

«Одна да пройдет», – подумал адмирал Цвейкер, и, как показали дальнейшие события, он оказался прав. Почти прошла только одна торпеда.

Истребители, оставив в покое свои неповоротливые жертвы, на форсаже устремились за торпедами. Пилоты знали, что это страшное оружие, и хотели уничтожить их в самом начале, когда они еще уязвимы.

Две торпеды «циклопам» сбить удалось, когда «галилы» неслись по прямой, наращивая скорость. Большего истребителям достичь не удалось. Отстрелив разгонные блоки, торпеды перешли в режим рваного полета, создавая электронные помехи, и системы наведения «циклопов» уже просто не могли их поймать в прицел.

На торпеды переключились зенитные команды с близстоящих кораблей. Били широко сфокусированные лазеры, и еще две торпеды исчезли в ярких вспышках разрывов.