Берсерк - Кумин Вячеслав - Страница 58

– Тогда что вы тут делаете?

– Долго объяснять! Вы что, не слышали, что был залп? Их нужно остановить! Может, они города с землей сейчас ровняют.

– Ничего, мои ребята позаботятся об этом. Они уже делают все для…

– Ваших ребят перещелкают, как в тире, еще на подходе. Это же профессионалы…

Кемплу показалось, что его слова стали доходить до майора. Он уже по-другому смотрел на защитную амуницию солдат и на то, что среди них находится один из его матросов, на пленного никак не походившего. Но тут как снег на голову свалился адмирал в парадной форме.

– А это еще что за белая ворона?

– Чего ты ждешь, Юсеф, убить их!

– Но, господин адмирал…

– Огонь! – не своим голосом заорал адмирал Гордон. – Я приказываю!

Но тут снова грянул залп корабельных орудий, матросы качнулись, чем воспользовались солдаты, бросившиеся в единственный оставшийся свободным проход, перед этим Кемпл успел бросить неактивированную гранату. Сзади чуть запоздало зазвучал треск автоматических винтовок. Кто-то упал, потом послышалось падение еще одного, более тяжелого тела, но остальные успели завернуть за поворот.

– Суки, Рыжего убили! – выкрикнул Баден-Баден и, передернув затвор, полез назад с явным намерением отмстить за смерть товарища.

– Не сейчас, – остановил солдата Кемпл. – Сначала дело. Проводник нужен, Марка тоже искромсали. Уходим, – приказал Кемпл, услышав приближающийся топот ног. – А то моей гранатой нас же еще и подорвут.

– Да я их!..

– Я сказал, не сейчас!

– Есть, сэр.

Четыре солдата спустились на нижнюю палубу, где должен был орудовать Медведь.

– Медведь, – повал Кемпл по радио. – Ты где?

– Э-э… понятия не имею… Вот матрос подсказывает, в районе пятой переборки. Тридцать седьмой отсек.

– М-да, хотел бы я знать, где это. Короче, так, Медведь, двигайтесь к арт-постам, мы сейчас там будем, только проводника найдем.

– Понял.

В одном из проходов послышались звуки боя и разрыв ручной гранаты.

– Нам туда, – указал Кемпл.

Спорить никто не стал. Миха осторожно высунул автомат. Картинка на бронестекле показывала, что матросы отчаянно отстреливаются, оттаскивая двух то ли раненых, то ли убитых. Дав знак остальным оставаться на месте, Кемпл пошел вперед. Матросы из-за треска своих винтовок ничего не слышали и испуганно отскочили, когда у них над головами начал стрелять Миха, заглушив все остальные звуки. Боевики с громкими воплями и проклятиями отступили.

Кемпл осмотрел матросов, один из них ему показался знакомым.

– Джо? – спросил Миха. – Джо Малкович?

– Он самый, а?..

– Пойдешь со мной. Знакомиться заново некогда.

– Ладно.

– Показывай дорогу к арт-постам.

– В этом нет смысла.

– Почему?

– Там мы им не сможем помешать. Они наверняка забаррикадировались и их хорошо охраняют.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Сразу двигаться к складу боеприпасов и заблокировать подачу снарядов.

– Показывай.

Солдаты спустились еще на один уровень.

– Вот за этой дверью начинаются склады, – показал Джо. – Там этих снарядов до черта и больше.

– Постой, – остановил лейтенанта Кемпл. Тот собирался открыть люк. – Медведь, ты где?

– Около арт-постов. Тут матросы штурмуют отсек, мы им помогаем.

– Оставь там кого-нибудь и спускайся, будем брать склад.

– Хорошо.

Через несколько минут Медведь прибыл на место.

– Я там Земена оставил.

– Нормально. Давай, Джо, открывай. Лейтенант Малкович навалился на колесо, и то нехотя поддалось.

В дежурном освещении показалась впечатляющая картина. Большие и длинные стеллажи со снарядами уходили далеко в глубь крейсера. Манипуляторы хватали снаряд и по потолочным рельсам подвозили к проему в полу, куда этот снаряд и опускался. И работали эти манипуляторы, не переставая.

– И чего тут заклинивать надо? – поинтересовался Миха Кемпл.

– Вот эти манипуляторы. Проще всего прекратить поступление управляющих сигналов.

– И как это сделать?

– Вот там под потолком, туда еще лестница ведет, есть красный ящик, это блок управления. Тут их пятьдесят штук.

– Ясно. Ну что, ребята, начинаем. – Когда солдаты стали расходиться, Миха вызвал на связь своего капрала: – Ломонос, ты меня слышишь?

– Слышу.

– Бросай все дела и попробуй захватить суда «красных» и «зеленых». А то там наверняка еще полно взрывчатки.

– Понял.

Один солдат полез по лестнице и тут же спрыгнул оттуда за секунду до того, как она вся покрылась искрами от ударов пуль.

– Они здесь!

– Я это уже понял. Расстреливайте ящики из автоматов, раз их просто отключить не дают.

Солдаты стали расстреливать красные ящики. Из издырявленных корпусов вылетали целые снопы искр от перебитой проводки, и манипуляторы отключались один за другим.

Поняв, что задумал противник, боевики постарались этому помешать, но плотный ответный огонь заставил их отступить. Но и они не пропускали солдат дальше, чтобы те не уничтожили остальные блоки.

– Нет, Медведь!

Но было поздно, гранатомет покинула первая серия зарядов. Все непроизвольно застыли на своих местах, в самых нелепых позах и зажмурившись. Раздались стальные удары, а потом взрывы гранат. Все оттаяли, с трудом веря в то, что еще живы, и поспешили захватить новые рубежи; начались короткие перестрелки, раздавалась отчаянная ругань, и снова выстрелы, но теперь уже по блокам. И новая партия манипуляторов замерла.

Понимая, что по-другому выкурить боевиков не удастся, Миха, скрепив сердце, сказал:

– Давай, Медведь, но как можно осторожнее. Хотя… как тут осторожнее?..

– Нет проблем.

И снова гранатомет покинули гранаты, но уже более экономно. Снова взрывы и продвижение вперед.

Хотя ящики уничтожили еще не все, работа манипуляторов прекратилась, и вскоре этому нашлось объяснение.

– Командир, они уходят, – сквозь громкий треск автоматов и винтовок доложил по радио Земен. – Они пользуются спасательными капсулами крейсера, а не идут к своим судам.

– Ясно. Ломонос, как у тебя?

– «Красный» обезврежен; собственно, тут, кроме десятка обкуренных бородачей, и не было никого. Сейчас возьмемся за «зеленого».

– Ловушка…

– Чего?

– Уходи оттуда! Перебирайся на другой борт, быстро!

– Понял.

Казалось, прошла целая вечность, и Миха стал думать, что у него просто паранойя. Но вот крейсер сотряс сильнейший удар. Мигнул и погас свет, после чего включилось аварийное освещение.

– Раз живы, значит, все закончилось хорошо, – сказал Медведь. – По крайней мере, я так думаю.

Из-за объявленного режима радиомолчания, Первый слишком поздно узнал о том, что одна из его абордажных групп уже вовсе не его, а непонятно чья. Как такое вообще могло случиться, он не понимал, но было уже поздно что-либо отменять, и операцию продолжили, понадеявшись, что остальные две смогут довести дело до конца.

Орудийные залпы были подтверждением, что операция идет успешно. Бин Лашен смотрел на монитор своего ноутбука: информация поступала прямо с орбиты.

Залп следовал за залпом, но вот часть орудий замолчала, потом еще одна батарея, а вскоре от крейсера стали отделяться спасательные капсулы. Операция была провалена, и Первый нажал на кнопку ликвидации в пульте, но вместо синхронного взрыва трех судов раздался только один.

Крейсер исчез во вспышке взрыва. Когда огонь погас, то стало видно, что крейсер получил жестокие повреждения. Целые отсеки и сектора отсутствовали, а сам корабль медленно уходил с орбиты, падая на планету.

Первый надеялся, что раз не удалось осуществить план максимум, то сработает план минимум: корабль если и не взорвется, то хотя бы упадет на планету. Но этого не случилось, маневровые двигатели, те, что еще работали, сначала хаотично, а потом более согласованно удерживали «Барракуду» от падения. Потом включились маршевые двигатели, выдернувшие корабль из цепких лап планетной гравитации, и стало понятно, что крейсер уцелел.