Берсерк - Кумин Вячеслав - Страница 23

– Чисто! – повторил Миха.

– У меня тоже, – подтвердил Медведь.

– Медведь, стой тут. Я в подвал, а ты, Чума, на второй этаж.

Группа снова разделилась. Будь на то разрешение, Миха сначала бросил бы гранату, но делать это запрещалось – превышение власти. Подвал был пуст и не производил впечатления тюрьмы для заложников. В этом Миха убедился, простучав стенки и пол, так и не найдя пустот или фальшивой стены.

Дом оказался «чистым», группа выбралась наружу и направилась к следующему. БТР, зарычав двигателем, проехал с десяток метров и снова остановился, угрожающе повернув свои башни на противоположные дома. В небе по-прежнему стрекотали вертолеты, их звук то приближался, то удалялся.

– Дальше действуем тем же манером, – сказал Миха. – Давай, Кика.

Кика со всей дури стал долбить в дверь.

– А почему с центральной базы не участвуют? – спросил Медведь. – Быстрее вышло бы.

– Потому что эти солдаты обычные…

– В смысле?

– Они набраны отовсюду, но только не из тюрем. Если среди них потери, общественность недовольна. Когда недовольна общественность, недовольны политики…

– Когда недовольны политики, – продолжил за Миху Чума, – проблемы у военных чинов.

– Да, – подтвердил Кемпл. – А нас вроде как не жалко. К тому же смерть простого солдата обходится казне гораздо дороже. Мы же для всех отбросы общества. Когда отбросов становится меньше, довольны все; опять же экономия на похоронках…

Наконец дверь открыли; что любопытно, открыла опять женщина, и группа по отработанной схеме ворвалась в дом.

Здесь семья была больше. В основном женщины и дети. Мужчин оказалось двое, шестидесятилетний старик и десятилетний мальчик.

– Всем на пол. Руки держать на виду! – приказал Миха, поведя стволом. – Чума, держи их.

– Предъявите документы, – потребовал Чума, и женщина пошла к комоду.

Кемпл проверял этаж, стараясь не выпускать из виду семейку. Обстановка в доме была богатой. «Только по одному виду можно сказать, что они виновны в связях с арабийцами, – подумал Кемпл. – Иначе откуда здесь все это, если высокооплачиваемой работы нет. Ну а о помощи родственников можно не заикаться, знаем мы их родственников».

Дом проверили со всей возможной тщательностью. Группа шла к следующему.

– Ничего.

– А ничего и не будет, Кот, – уверенно сказал Кика. – Они уже давно ушли.

Осмотрели еще несколько домов с тем же результатом. Женщины, дети, старики. Молодых мужчин в селе было слишком мало.

– О, химики какие шустрые! – кивнул головой в сторону второй группы Медведь.

– Ну дык правильно, наловчились уже, – ответил Кика. – Они здесь больше года.

Кемпл посмотрел в сторону «химиков». Те обогнали их на дом.

– Открывай, карга старая! – кричал один из них, молотя ногой в дверь.

– Ладно, давайте дальше, – сказал Миха, увлекая группу за собой к очередному дому.

Впрочем, не успели они войти в ворота, как из дома, куда вошли «химики», послышался истошный визг.

– Молчи, сука, а то урою! – послышалось вслед за криком.

– Так, ребята, это уже форменный бардак, – сказал Миха. – За мной.

Группа проникла в дом, проверяемый «химиками».

– Куда прешь?! – попытался остановить Кемпла солдат, стоявший на входе.

– Что у вас происходит?

– Не твое дело, ефрик.

Миха дальше разбираться не стал, подсечкой свалил самоуверенного солдата на пол и добавил прикладом по каске, а потом пошел в глубь дома. Упавшего солдата, попытавшегося было подняться, прижал коленом Медведь, тот что-то прохрипел, но дрыгаться перестал. Вслед за своим командиром прошли Кика с Чумой.

В одной из комнат Миха увидел двух солдат, державших под прицелом парня примерно их лет и женщину, по всей видимости, его мать. Женщина без сознания валялась на полу с рассеченным лбом. Парень же был в пластиковых наручниках, он зло шипел и выкрикивал проклятия на своем языке.

Солдаты обернулись, проследив за взглядом пленника, но было уже поздно, Миха держал их на прицеле.

– Не ввязывайся не в свое дело, – сказал один из них.

– Это мое дело. Деревня находится у первого поста, и все проблемы, которые вы оставите здесь, придется расхлебывать нам. Чума, держи их; дернутся, стреляй.

– Хорошо. – Чума поднял свой автомат. Визг не прекращался, и Миха пошел искать его источник.

– Ну же, сучка, не трепыхайся, а то больнее будет, – донеслось со второго этажа.

Миха поднялся по лестнице. В комнате все было перевернуто, а на полу пыхтел солдат. Он сбросил шлем, но мешал бронежилет, и потому у насильника до сих пор ничего не получилось, только покраснел весь.

– Кончай бардак, – тихо велел Миха. Несмотря на свою возню, солдат услышал и, словно ошпаренный, отскочил в сторону, подхватив автомат. Девушка забилась в угол, впрочем, ее слез Миха не заметил: только взгляд, полный ненависти.

– Тебе что, больше всех нужно? – спросил солдат, застегивая штаны одной рукой, понимая, что повеселиться сегодня больше не удастся.

– Отнюдь. Но этого безобразия я тоже терпеть не собираюсь. Поэтому у меня к тебе предложение.

– Какое?

– Мы сейчас тихо-мирно расходимся, будто ничего и не произошло. Ну как?

– Они ведь все бандиты, ты понимаешь это?

– Вполне возможно, что ты прав, но без доказательств они такие же граждане Союза, как и все остальные. К тому же за такие действия тебе в любом случае накинут пятак или в штрафную переведут, – сказал Кемпл, начиная раздражаться. – Долго еще трепаться будем? Нам еще улицу до конца проверить нужно.

Впрочем, глухие автоматные очереди, донесшиеся откуда-то издалека, ответили на все вопросы.

31

Две досмотровые группы с первого и второго поста, забыв об обидах, бежали к месту перестрелки на окраине. Кто-то оттаскивал тяжелораненого бойца за угол соседнего здания, еще четверо обстреливали окна, откуда велся огонь.

– Барбос, что там?

– А, Кот! Это ты!? Да все то же – у кого-то не выдержали нервы, видать, вот и открыл пальбу, дурак! Попытался убежать, но его вроде бы загнали обратно и держат там.

– Что теперь?

– Да ничего. Но лучше отойти подальше, видишь, корректировщик в рацию что-то бурчит.

– Танки?

– Они самые.

Солдаты отходили на параллельные улицы, только три бойца продолжали вести обстрел из соседних домов. Легкие вертолеты зависли на месте, сканируя местность. Тяжелый – продолжал наматывать круги.

Вскоре с господствующих высоток блеснули вспышки; дом, где засел стрелок, разнесло по камешкам. И только после этого донесся раскатистый гром выстрелов двухсотмиллиметровых танковых орудий.

Барбос прижал рукой шлем, что-то выслушивая, потом повернулся к своим солдатам и сказал:

– Вертолетчики заметили движение в лесу. Кто-то уходит. Нам приказано организовать преследование. Со мной первое отделение; Кот, с тобой второе. Будем брать беглеца в клещи. Вперед.

Куда нужно бежать, можно было не спрашивать: направление показывал один из «шмелей», подключившийся к погоне. Кто беглец, неизвестно. Может, какой-нибудь пацан, испугавшийся взрывов, или наблюдатель из числа боевиков. А может, и стрелок, ушедший из дому по подземному ходу, чем черт не шутит?

– Как же его уроды из оцепления не заметили? – спросил Медведь.

– Сами, наверное, на взрывы во все глаза смотрели, – ответил Миха. Переговоры велись по внутренней связи. – Вот и не заметили, сопляки.

Погоня продолжалась. Вертолет, преследуя беглеца, медленно, но верно уходил вперед.

– Ну же, поднажмите! – прозвучал в наушниках голос одного из членов экипажа «шмеля». – Уйдет ведь, паразит!

– Ну так отсеките его, – предложил Кемпл. – У вас ведь бортовой пулемет и пушка на носу.

– Деревья высокие, мешают.

– Попробовать-то хотя бы можете? Глядишь, заметается.

– Ну хорошо, попробовать мы можем. Вертолет повис над лесом, раздался дробный стук десятимиллиметровой пушки, ему вторил крупнокалиберный пулемет.