Гвардия тревоги - Мурашова Екатерина Вадимовна - Страница 2

Четвертый пункт – дурацкие косички. Ну это уж – фиг вам, завтра же отрежу к чертям собачьим. Тем более что тетя Зина в этом вопросе на Таиной стороне. Папа считал, что у девочки-девушки-женщины должны быть длинные волосы, к тому же аккуратно убранные. Никаких патл. Старая школа. Мама до сих пор ходит с кичкой, от которой у ее сестры нос морщится, как у овчарки Рекса. У самой тети Зины аккуратная маленькая головка, стрижка коротенькая, мальчиковая, обалденно ей идет. Тетя Зина на восемь лет старше мамы, а выглядит – моложе.

Что там у нас есть еще? Темные, большие, но откровенно раскосые глаза со складкой на веках. А что вы хотите? Папа родился где-то в центре России, но мама-то с тетей Зиной – настоящие сибирячки, еще в середине 19 века кого-то из их предков сослали в Сибирь за вольнодумство или бунт, а он там взял и женился на красавице из местного племени. Но, может, в Петербурге раскосые глаза никого не интересуют?

Смешно, но ведь и это еще не все. Тая – круглая отличница. Пятерочница. Зубрилка. И это уж не по прозвищу, а по сути. В начальных классах, если получала четверку за контрольную, плакала безутешно. Даже учительница сердилась. Мама объясняла, что никто не может прожить жизнь, не сделав ошибок. Напрасно объясняла. Тая старалась, чтобы ошибок не было. В тетрадках – получалось. Папа ее старание одобрял и поддерживал. Она до сих пор не может лечь спать, пойти гулять или смотреть телевизор, если хоть один урок не сделан или сделан недостаточно хорошо. Задач решает больше, чем задают (чтобы хорошенько усвоить материал), рефераты пишет в два раза больше по объему, чем нужно (увлекается темой и не может остановиться), а все параграфы прочитывает по три раза, потому что память не очень хорошая.

Достаточно? Сто раз достаточно!

Значит, так: «толстая корова, китаёза, зубрилка». Это для начала. Питер – город творческих людей, так тетя Зина говорит. Стало быть, творческие люди одноклассники придумают еще что-нибудь свое.

«Будь готов!» – «Всегда готова!»

Тая улыбнулась себе в зеркало еще раз и удовлетворенно отметила, что улыбка у нее получилась хорошая – симпатичная, добрая и совсем не наглая и не испуганная. Именно та улыбка, которая нужна в сложившихся обстоятельствах. Еще самую чуточку потренироваться – и можно идти в школу.

Ветер дул в окна. Окна прогибались и пели. Пахло так, будто неподалеку разлили большую склянку с йодом. «Это водоросли пахнут, – объяснила тетя Зина. – Ветер с моря».

– Ветер с моря, ветер с моря, ветер с моря, – с удовольствием повторяла Тая в такт шагам. В самом словосочетании было что-то терпкое и вкусное. Там, где она жила раньше, моря не было. Только река и болота.

Тетя Зина все время убегала вперед, потом останавливалась и поджидала отставших родственников. У нее были очень длинные ноги, и она еще не привыкла ходить вместе с сестрой и племянницей. «Если бы только у меня были такие ноги, я бы вообще…» – начала думать Тая. Что именно «вообще», так и не придумалось, потому что тетя Зина, мама и Тая вместе с другими детьми и родителями сначала свернули в подворотню, а потом вышли в неожиданно просторный школьный двор.

Во дворе царила обычная для 1 сентября суета, точно такая же, как и в прежней Таиной школе. Крошечные первоклашки судорожно цеплялись ладошками за руки родителей. Разноцветные букеты крутились маленькими каруселями и шуршали целлофаном. Старшеклассники придирчиво оглядывали друг друга и делились новостями. От привычности картины Тая слегка приободрилась. Мама же, наоборот, выглядела растерянной среди блестяще-галдящего водоворота.

– Куда же нам теперь? У кого спросить? – обратилась она к сестре.

Тетя Зина приподнялась на цыпочки и зорко глянула поверх голов окружающих ее людей.

– Вон там! – указала она. – Табличка. 8 «А».

Тая немедля начала протискиваться в указанном направлении. Ее толкали с разных сторон, а один раз довольно сильно пнули в бок сумкой и сразу же басовито извинились откуда-то сверху. Мама с тетей Зиной быстро отстали, и это было правильно. Тая совсем неплохо чувствовала себя в возбужденной толпе детей и родителей, ничего не имела против чужих вполне добродушных прикосновений и сама действовала достаточно энергично.

Среди кучковавшихся вокруг таблички с надписью «8 «А» класс» родителей практически не было. Тая и это внутренне одобрила. Никого из будущих одноклассников конкретно не разглядывая («Глазеть неприлично!» – папин голос в голове) и даже не пытаясь ни с кем познакомиться (на это еще будет время), Тая закрутила головой, пытаясь отыскать классную руководительницу. Толстая отличница и зубрилка вовсе не была простушкой и по собственному опыту прекрасно знала, на кого ей следует ориентироваться в первую очередь. Почти все учителя Таю любили. Особенно нравились им ее аккуратные тетрадки и умные, подробные рефераты.

Почему-то классная руководительница никак не отыскивалась. «Может быть, не подошла еще…» – с некоторым удивлением подумала Тая, легко протиснулась в первый ряд, поудобнее перехватила букет разноцветных астр и стала внимательно слушать начавшееся выступление директора школы. Директор, как ему и положено, всех поздравлял, призывал к успехам и, справляясь с листками из толстой красной папки, говорил всякие хорошие слова про школу. Директор Тае тоже понравился (она его вроде бы видела, когда записывалась?). Он был немолодой, но, как сказала бы мама, «весь из себя видный мужчина». «Интересно, какой предмет он преподает? – подумала Тая и загадала: – Наверное, историю или математику».

После директора выступал какой-то депутат в костюме (Тая была одной из немногих, кто ему хлопал), потом читали стихи про осенние листья, которые Тая почти не разобрала из-за громкого шуршания в неправильно настроенном микрофоне, а в конце даже танцевали девочки в красных сапожках и сарафанах. У одной из девочек-танцорок была неправдоподобно длинная и толстая коса, мотавшаяся во время танца из стороны в сторону. «Искусственная, наверное, – вытаращив глаза, подумала Тая. – Не может такого быть, чтобы настоящая». Сама Тая накануне первого сентября обстригла-таки свои задорно торчащие косички и сделала по совету парикмахерши модную прическу «каскад».

– Понимаешь, тогда твое лицо будет казаться не таким круглым, – так мастер объяснила свой выбор, возражая против совсем короткой стрижки «под тетю Зину».

– А все остальное мое круглое куда денется? – слегка удивилась Тая.

– А все остальное круглое – это уже не по моей части, – резонно заметила парикмахерша. И Тая с ней согласилась – нельзя же хотеть всего сразу.

Парикмахерша, несомненно, оказалась права. С новой прической Тая действительно нравилась себе в зеркале чуть-чуть больше. Пряди рыжеватых волос слегка закрывали щеки, челка красиво пересекала невысокий лоб, и даже оставшиеся на своем месте глаза казались больше, длиннее и загадочнее.

Когда по усыпанной первыми желтыми листьями дорожке бодрой рысью пробежал рослый одиннадцатиклассник с очаровательной малышкой на плече (малышка широко улыбалась и ошалело звонила в перевязанный розовой ленточкой колокольчик), Тая поняла, что праздничная линейка заканчивается. Под торжественный марш все двинулись к школьному крыльцу. Тая даже не пыталась отыскать взглядом маму (обе они слишком маленького роста, чтобы увидать друг друга в толпе), но на всякий случай встала на цыпочки и приветственно помахала рукой в пространство – может быть, высокая тетя Зина заметит ее и передаст маме. Неожиданно Таин взгляд наткнулся на мальчика, который почему-то сидел сбоку и сверху от всех, на ступеньке пожарной лестницы. Рядом с ним на торчащем из стены крюке висела школьная сумка. В свободной руке мальчик держал голубую лилию на длинной ножке. Мальчик тоже поймал взгляд все еще размахивающей рукой Таи. На лице его отразилось удивление, потом он пожал плечами и вежливо помахал в ответ. Тая немедленно покраснела и опустила глаза. «Сам странный! – оправдывая себя, подумала она. – Чего, спрашивается, он на этой лестнице уселся, когда все нормальные люди на линейке стоят?!»