Вуду для «чайников» - Куликова Галина Михайловна - Страница 39

«Она не отстанет», – поняла Лайма, отчаянно надеясь, что впереди, на большом перекрестке, окажется милиционер и ее преследовательница не решится у него на глазах совершить преступление. Однако милиционера не было, и ни одной патрульной машины не попадалось навстречу.

Добежав до перекрестка, Лайма нырнула в подземный переход, и здесь преследовательница ее все-таки нагнала. Схватила за шиворот и рванула на себя. Лайма пролетела несколько метров и всем телом стукнулась о стеклянную стену магазинчика, торгующего бижутерией. Все сережки и подвески, выложенные на витрине, вздрогнули разом и задрожали, как будто с новогодней елки осыпались все стекляшки. Продавщица закричала, но потом увидела надвигающуюся мулатку и замерла с открытым ртом. Та набросилась на Лайму, прижала ее к стеклу и сомкнула шоколадные пальцы на ее шее.

– Помогите! – захрипела та. – Вызовите милицию!

Народ вокруг громко возмущался, кто-то и в самом деле принялся звонить в милицию, а несколько мужчин, увидев, что глаза жертвы вылезают из орбит, бросились на помощь и схватили страшную женщину за руки. Благодаря их усилиям Лайме удалось вырваться. Держась за горло и кашляя, она похромала дальше, понимая, что это может быть только передышка.

Так и получилось. Сзади она услышала короткие удары – хрясть! хрясть! И топот возобновился. Тем временем они снова очутились на улице, впереди была эстакада – длинная, как марафонская дистанция. Лайма видела, как мелькают ее собственные ноги, и понимала, что сейчас упадет. В боку кололо так сильно, словно она проглотила ножницы. Краем глаза заметила, как из-под моста выезжает грузовик, нагруженный большими белыми пакетами. Поскольку там, внизу, движение было плотным, машины ехали медленно. Лайма решила, что сейчас она или умрет, или отринет страх и прыгнет на эти пакеты. «Если в кузове цемент или стройматериалы, я погибла», – подумала она. У нее не было даже нескольких секунд на раздумье – грузовик уже появился почти целиком. Она оглянулась в последний раз, увидела несущуюся вихрем мулатку, подбежала к ограждению, встала на него и, визжа, как трепетная девушка, отправившаяся купаться в компании молодых людей, полетела вниз.

Огромные пакеты оказались блоками, сложенными из бумажных полотенец. Она приземлилась в самом конце грузовика. Еще пара секунд – и ее размазало бы об асфальт, а едущие позади машины докончили бы дело. Лайма перекатилась на спину, хватая ртом воздух, который казался колючим и драл гортань. Наверху, на фоне серого неба, прорисовывался черный силуэт с круглой шапкой волос. Грузовик дернулся, и силуэт начал медленно уменьшаться. И вот тут-то Лайма поняла, как ей на самом деле, оказывается, плохо. Дыхание никак не желало восстанавливаться, в боку по-прежнему сидели ножницы, а из воспаленных глаз текли слезы. Вдобавок ко всему нижняя губа лопнула и кровоточила, а шея болела так, словно на нее надевали раскаленный обруч. В груди стоял спазм, который она не могла ни выплакать, ни проглотить.

Она все еще лежала на спине, когда резво ехавший грузовик побежал медленнее, еще медленнее, а потом остановился вовсе. За ним приткнулся пикап, который Лайма не видела. Она вообще ничего не видела, кроме неба, повисшего на проводах. Пикап постоянно болтался поблизости, и его водитель подавал шоферу грузовика знаки, строил рожи и махал рукой. Услышав короткие сигналы, тот наконец сообразил, что с его машиной что-то не то, и причалил к тротуару.

Хлопнула дверца, и гортанный голос завопил:

– Чего там у меня?

– Тебе в кузов с эстакады свалилась женщина! – крикнул голос помоложе, стараясь перекричать рев дорожного движения.

– Иди ты!

– Нет, уж ты сам иди и посмотри.

– И где она?

– В кузове, ясное дело. Я все время сзади ехал, она точно не выпрыгивала.

– А если она мертвая? – похоронным голосом спросил водитель грузовика, который ненавидел дорожные происшествия, особенно когда ехал с грузом. Он работал на крупную зарубежную компанию, и ему было невыгодно попадать в истории.

– А везешь чего?

– Бумажные полотенца, слава тебе господи.

– Ну, значит, живая.

– Может, ее сразу мертвую бросили, – продолжал бояться шофер грузовика.

– Не, я слышал, как она орала.

Что-то лязгнуло, и в поле зрения Лаймы появились две головы. Она сглотнула и попыталась что-то сказать, но мулатка хорошо над ней поработала, и из горла вырвался только жалкий писк. Наконец оба мужика влезли в кузов. Лица у них были встревоженные, и оттого, что за нее кто-то стал вдруг волноваться, Лайма почувствовала такую страшную благодарность, что не сдержалась и заплакала. Тот самый кол, который стоял в груди, выскочил наружу, она издала басистый всхлип и затряслась от долго сдерживаемых слез.

Мужики подползли к ней на коленках, потому что ходить по качающимся тюкам было неудобно, и тот, что помоложе, спросил:

– Вы случайно упали? Это несчастный случай?

Лайма отчаянно замотала головой. Из нижней губы продолжала течь кровь, и она чувствовала ее соленый вкус.

– Надо мне заехать на стоянку и позвонить в милицию, – решительно сказал шофер.

Лайма страшно испугалась. Она предполагала, что мулатка могла запомнить номер грузовика и отправиться в погоню. Она хотела сказать: «Не надо останавливаться. Поедем сразу в милицию». Но спазмы и боль в горле мешали ей говорить, и получилось у нее совсем не то, на что она рассчитывала:

– Не надо... в милицию.

– А что же мне прикажете с вами делать? – завопил шофер, у которого на нервной почве заболел желудок. Старый гастрит неожиданно ожил и начал потихоньку грызть его изнутри.

– Давайте посмотрим, есть ли у нее что-нибудь при себе, – предложил молодой.

Поскольку сумочка Лаймы осталась в такси, при себе у нее ничего не оказалось, кроме визитки Репьева, которая затерялась в кармане.

– О! – воскликнул шофер пикапа. – Сейчас я звякну этому мужику, может, он ее знакомый. – Он повернулся к Лайме и повторил: – Это ваш знакомый?

Представив, что шофер позвонит Репьеву, Лайма зарыдала еще пуще.

– Если договоримся, я вас к нему отвезу.

Тагиров представил себе, как он придет в студию Шелепа, сядет напротив Эллы и скажет:

– Тебя зовут Элла Виганд. Твой муж – барон Фридрих Виганд, у вас двое детей, замок в Бургундии и загородный дом на побережье Тихого океана.

На самом деле он понятия не имел, кто ее муж. Он еще только ехал по адресу, который прочитала жена по телефону, и страшно нервничал. Появляться там самому было опасно. Следовало бы перепоручить дело членам группы «У», но все они были сейчас заняты, а ждать до завтра у Тагирова не было сил. Он не мог сказать, что Элла лишила его сна, но мысль о том, что она в один прекрасный день исчезнет из его жизни, сидела в нем, словно гвоздь в ботинке. Возможно, прежде, когда она помнила, что любит его, она готова была бросить гипотетического барона. Но что будет теперь?

Дом оказался большим и, как и ожидал Тагиров, с дорогими квартирами. Он и так знал, что муж Эллы если и не богат, то находится на пути к богатству. О чем он думал, когда целовался с ней? Он остановил машину подальше от входа, и к нему тотчас подошел знакомый курьер. Тагиров опустил стекло, и курьер подал ему конверт – ответ на срочный запрос. Конверт оказался неожиданно пухлым, и это было плохим знаком. Вероятно, что-то с этим Вигандом не так, иначе никакого досье на него бы не собрали.

Он разорвал конверт и вытряхнул содержимое на колени. Развернул лист и присвистнул. Виганда звали не Фридрихом, а Карлом. И полгода назад его убили. Застрелили возле офиса, несмотря на наличие двух телохранителей. Значит, Элла – вдова.

Он быстро просмотрел остальные документы. Никаких детей, надо же. Вернулся к началу и стал читать внимательнее. Все как всегда. Убийство заказное, убийца не пойман. Виганд – совладелец фирмы «Энерджин» по производству средств для похудания. После его смерти фирмой управляет компаньон – Зимин Андрей Иванович. Сорок пять лет, женат, ребенок от первого брака и т. д. и т. п. Версия о причастности Зимина к убийству Виганда не подтвердилась.