Вуду для «чайников» - Куликова Галина Михайловна - Страница 15

Он взял ящик и потащил его наверх, твердо решив на проклятую надпись не смотреть. Дождался Митю и, только когда повел его назад, бросил взор в интересующую его сторону. Теперь на двери было написано: «СТАРЫЙ ПЫТ». Витя почесал в затылке, вернулся обратно и засунул голову в подсобку.

– Иззи Израилевич! – крикнул он в прохладную, аппетитно пахнущую глубину. – Не подскажете, что такое «пыт»?

– Пытка? – переспросил Изя.

– Нет, не пытка. А «пыт». Просто «пыт»?

– Вы опять напились?! – закричал тот вместо разъяснения. – Я вам головы отвинчу!

Витя вздохнул. Его тяга к знаниям была практически втоптана в грязь. Митя уже прибежал снизу с последними бутылками пива, и они добавили на старое, решив, что мозги время от времени нужно все же прочищать.

– Пойди посмотри, что там, – предложил Митя, махнув бутылкой в сторону холла. – Или нет, обожди, я сам посмотрю.

Он сходил, посмотрел и, вернувшись, сообщил:

– СТАРЫЙ Т.

– Может быть, СТАРТ? – предположил Витя. – Физкультурный кружок. Или фирма, которая шьет трусы.

– Нет, не СТАРТ, а СТАРЫЙ Т, – уперся Митя.

– Лучше я сам.

За время их беседы надпись изменилась радикальным образом. Она стала лаконичной и представляла собой одно загадочное слово АРЫЙ.

– Может, это армянский ресторан? – вслух подумал Витя. И задумчиво повторил: – Арый...

Тут из подсобки появился Кеплер, подписал грузчикам накладную, заплатил за работу и выпроводил из помещения. Холл они проскочили, глядя себе под ноги. Изя высунул вслед за ними голову, увидел на двери Кудесникова одинокую букву Й и крикнул в спину своим орлам:

– Это вы на двери частного детектива вывеску ободрали?! Когда я закрывал кафе, все было нормально!

– Частный детектив? – удивился Витя и, обернувшись, поинтересовался: – Иззи Израилевич, а почему ваш частный детектив – АРЫЙ?

– Чего?

– Он АРЫЙ! Почему?

– Алкоголики! – возмутился Кеплер. – Допились до полного бреда! Шоферу-то догадались не наливать?!

...Пели, кажется, птицы. Или не птицы, а как они там называются? Нет, точно птицы. И почему такой яркий свет, прямо в глаза? Забыл шторы задернуть? Но, пардон, я, кажется, не дома, а... А где?

Лежащий на красивой деревянной лавочке, одной из тех, что с недавних пор украшают один из старейших московских скверов, мужчина приподнял всклокоченную голову и с трудом приоткрыл налитые свинцом веки.

– Бабуль, а там пьяный лежит, – раздался восторженный детский крик, – давай подойдем, посмотрим на него!

– Нечего там смотреть, – донесся сварливый голос, принадлежащий, видимо, бабуле. – Пьяный и пьяный, а может, чего и похуже!

– Бабуль, а чего похуже, чего?

– Похуже, и все. Наркоман, может.

– Бабуль, можно я наркомана живого посмотрю? Я их только по телевизору видел.

– Господи, этого еще не хватало! Пойдем, тебе говорю!

– Бабуль, а он живой?

– Живой, живой, вон глаза свои бесстыжие таращит. Пошли!

Ситуация идиотская – как в кино, книжке или анекдоте. Но, к сожалению, это было наяву. Мужчина со стоном повалился на лавку – он уже понял, в каком оказался положении. Не только идиотском, но и опасном. Вот сейчас бдительная бабуля вызовет сюда наркологов с милицией – и доказывай, что ты не верблюд. А как доказывать, если он не в состоянии вспомнить не только, как попал сюда, но даже как его зовут. Мужчина еще раз интеллектуально напрягся, но так и не смог идентифицировать себя ни с кем из живущих на планете Земля. Громко застонав, он чудовищным усилием заставил себя подняться и сел, почти припав грудью к коленям и закрыв лицо ладонями.

«Думать, – приказал он себе, – думать. Не может такого быть, чтобы я не вспомнил ничего. Я, кто бы я ни был, должен вспомнить хоть что-то».

Однако шло время, а устроившая забастовку память отказывалась включаться в мучительную работу мозга. Он припомнил даже слово «амнезия», которое вроде бы обозначало его нынешнее состояние, однако это не помогло.

– Но что-то должно быть, – едва не плача, повторял сидящий на красивой лавочке мужчина, – обязательно должно быть. – Ведь надо как-то жить дальше, куда-то идти, но как и куда, бедолага совершенно не понимал.

Идея проверить карманы пришла не сразу – просто безумно захотелось курить, и он стал лихорадочно ощупывать себя в поисках сигарет. Нашел связку каких-то ключей и подумал – а вдруг там есть еще что-то, что укажет правильный путь. И такая вещь нашлась – во внутреннем кармане лежал одинокий паспорт. Мужчина обрадовался ему, как пленник пустыни, увидевший долгожданный оазис. Дрожащими руками открыл книжечку. С фотографии на него глянул холеный нагловатый субъект. Возможно, это был он сам, однако вспомнить этого мужчина не смог, зеркала же, чтобы свериться с оригиналом, рядом не было.

Так, а что же тут написано? Фирсов Виталий Сергеевич. Виталик, значит. В душе на это имя ничто не откликнулось, но все равно – приятно познакомиться.

Главное – на следующей странице. Вот – «МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА», прописан... Так, есть! Ниточка найдена, теперь добраться до квартиры – и все. А может, не все? Может, лучше врача вызвать? Ладно, там посмотрим, перво-наперво – домой.

Как добраться по указанному в паспорте адресу на общественном транспорте, вновь обретший имя и отчество Виталий Сергеевич тоже не мог припомнить.

«Надо тормозить машину, – решил он, – так не доеду. Да, а ведь денег у меня... Ни на машину, ни на троллейбус».

«Что же это – я без денег хожу по городу?» – ужаснулся он. Еще раз, на всякий случай, обыскал все карманы. Пачка сигарет, зажигалка, ключи, паспорт. Все. Нет, не все. Со второго захода в брюках, в заднем кармашке обнаружилась мятая и немного влажная пятисотрублевка. Обрадованно зажав ее в кулаке, он почти бегом устремился из сквера к шумящей рядом автомагистрали.

Интеллигентный владелец «Жигулей», притормозивший взять клиента, с удивлением выслушал зачтенный по паспорту адрес, однако отказывать не стал – мужчина был прилично одет и на пьяного или сумасшедшего не похож, да и деньги предложил хорошие.

По утреннему времени доехали достаточно быстро. Дом долго искать не пришлось, а подъезд оказался единственным. Почти оклемавшись физически, Виталий бодро шагнул в лифт, прикидывая, на каком этаже может находиться его жилище. Начал с четвертого и угадал. Трудность представляли ключи, которых на связке было семь штук, но по сравнению с тем, что ему уже пришлось пережить, это казалось сущим пустяком.

Однако до ключей дело не дошло. Обе двери указанной в паспорте квартиры – и металлическая, и роскошная деревянная – оказались приоткрыты. Из-за них доносился гул мужских голосов и сильный запах табака.

«Этого еще не хватало, – замер на месте Виталий, – грабят, что ли?» Но, опережая его дальнейшие действия, из-за приоткрытой железной двери показался здоровенный мужик. Увидев Виталия, он издал короткий крик, схватил его в охапку и поволок за собой в квартиру.

Сумел оглядеться Виталий, лишь оказавшись посредине небольшой кухни, где стояли или сидели на табуретках двое мужчин, которые сразу же стали что-то одновременно взволнованно говорить и приветствовать его дружескими рукопожатиями.

При этом ни кухня, ни мужчины знакомыми ему не показались. Он стоял и растерянно озирался, пытаясь понять, что здесь происходит и как это связано с его утренними приключениями в сквере и потерей памяти.

– Вы кто? – произнес вконец растерявшийся Виталий.

Немедленно установилась неловкая тишина.

Один из мужчин, дорого и модно одетый блондин, поднялся, подошел почти вплотную и, тревожно глядя на него, спросил:

– Виталик, что с тобой? Это же мы, это же я – Коля.

– Какой Коля? – вежливо поинтересовался Виталий, скорее удивленный, нежели испуганный происходящим.

– Скогарев. Виталик, да ты что? – стал трясти его за плечи незнакомый Коля. – Совсем рехнулся? Мы тут сидим, думаем, как его спасать, а он шляется где-то сутки да еще и дурочку валяет! Заканчивай балаган, нам тебя вытаскивать надо!