Витязь в овечьей шкуре - Куликова Галина Михайловна - Страница 50

– Подождите-подождите, – поднял руки Вадим. – Я все-таки не понял фишки с его разоблачением. Вы догадались, каким образом убийца мог подать жертве термос с отравленным кофе. Но с чего вы взяли, что убийца – именно Козлов? Так мог сделать кто угодно! Взять пакет – протянуть мороженое. Я тоже мог. Почему вы меня, к примеру, не заподозрили?

– Вас я тоже подозревала, – отрывисто бросила Наташа. – Я подслушала ваш разговор по поводу изобретения. Вы спорили с братом – продавать или не продавать идею. Вы хотели продать, а Андрей Алексеевич препятствовал. Отличный повод – засадить его в тюрьму.

– А почему не убить? – спросила Лина с интересом. – Избавиться от проблемы?

– Ну... Потому что до этого же самого повода могла докопаться и милиция. А вот мотива разделаться с Алисой или с Людой у Вадима точно не было. Такого мотива почти ни у кого не было, – добавила она.

– Так как же насчет разоблачения? – напомнил Вадим.

– Видите ли, меня насторожила одна вещь. Как-то раз я звонила по телефону своей подруге, и мне показалось, что нас кто-то подслушивает по параллельному аппарату. В конце разговора я сказала ей, что сию секунду иду принимать душ. Вошла в ванную, включила воду, а потом вернулась за полотенцем. И увидела Козлова, который как раз выскальзывал из моей комнаты. Я подумала: вот кто подслушивал! Он решил, что раз я в душе, то можно спокойно войти и не попасться. – Она кинула взгляд на Покровского и добавила: – Я и сама в одной гостинице проделала такой же финт с душем.

– Этот тип забрался к вам в комнату? – удивился Стас. – Но зачем?

– Он нам самолично рассказал с Андреем Алексеевичем – зачем.

– Я из этого рассказа ровным счетом ничего не понял, – признался Покровский, только сейчас сообразив, что умирает от любопытства.

– А я вам объясню. Дело в том, что у меня перед приездом сюда, в Березкино, тоже возникли кое-какие проблемы. Даже не кое-какие, а очень серьезные. Меня перепутали с одной женщиной, которая была свидетельницей похищения человека. Свидетельницу надо было убить.

– Вы шутите! – воскликнул Генрих, который собирался съесть печенье, но, потрясенный Наташиным рассказом, забыл положить его в рот.

– Можно сказать, что здесь я скрывалась от своей смерти. Честное слово. Когда я в тот день звонила своей подруге, она рассказала, что возле моей двери дежурит качок, сильно интересующийся моим местопребыванием. Козлов же, который подслушал этот разговор по параллельному телефону, сразу понял, как можно меня устранить. А заодно и запутать следствие. Если сообщить бандитам, где я нахожусь, они явятся сюда и меня прикончат.

– Простенько и со вкусом, – пробормотал Стас.

– Сначала я подумала, – она обернулась к Покровскому, – что «хвост» привел за собой Ерискин. Но потом поняла – нет. Кто бы стал следить за Ерискиным, даже не смешно. Как в таком случае бандиты узнали, где я нахожусь? А на самом деле вышло вот что. Козлов позвонил своему приятелю, который что-то там был ему должен...

– Тридцать баксов, – вспомнил Покровский.

– Вот-вот. И сказал, что простит ему долг, если тот съездит по такому-то адресу и засунет в дверь простенькую записочку: «Дорогая Маша! (Таня или Маня). Извини, что не смогла с тобой встретиться, уехала за город. Если что – ищи меня в поселке Березкино, находящегося там-то и там-то, в доме номер пять по Липовой улице».

– Так тот тип, который влез в окно, вовсе вас не домогался! – осенило Покровского.

– Конечно, нет. Он пырнул меня ножом, но я держала в руках упаковку туалетной бумаги, которая и спасла мне жизнь. Нож я позже сдала в милицию.

– А откуда Козлов взял ваш адрес? – задала вопрос по существу Лина.

– Так он за этим и приходил ко мне в комнату! Чтобы заглянуть в паспорт и посмотреть, где я прописана.

– Ловкий парень! – восхитился Вадим.

– Ловкий. Только здесь он допустил ошибку. Он понимал, что его могут застукать – дом большой, люди постоянно курсируют туда-сюда. Да и я могу появиться неожиданно... вся в пене. И он быстренько, на ходу изобрел предлог для незаконного вторжения. Вытащил из рамки, висящей на стене, фотографию Марины и положил ее себе под подушку. Якобы он такой влюбленный...

Марина немедленно воскликнула:

– Вот сволочь!

– Я сначала ничего плохого не подумала. И только потом поймала сигнал из подсознания: внимание, немотивированный поступок! Он собирается жениться на девушке, уже не просто познакомился с ее папой, но и остается в качестве гостя ночевать в доме. И у него нет фотографии Марины? Или он стесняется ее попросить?

Насколько я понял, – заметил Покровский, – ему даже в голову не пришло, что вы можете обратить внимание на такой пустяк.

– А я обратила, – с гордостью сказала Наташа.

– Но как, как он их убивал?! – воскликнул Генрих. – Я пытаюсь понять, и у меня ничего не получается.

– Помните, я сказала, что разгадка преступления прямо носится в воздухе?

– И еще вы сказали, – вставила Марина и процитировала: – «Я думаю, когда Алиса остановилась на той дороге и открыла дверцу, она ожидала увидеть совсем другого человека. И Люда тоже. Появление убийцы оказалось для них полной неожиданностью».

– Совершенно верно! Я еще спрашивала у тебя, Марина, не обещала ли ты каким-то образом содействовать Алисе в завоевании сердца твоего папы.

Марина покраснела до ушей, а физиономия Покровского сделалась удивленно-обиженной.

– Мною что, торговали за моей спиной?!

– Папочка! Она была такая хорошая! – воскликнула Марина. – Я так хотела, чтобы вы снова сошлись.

Наташа пристально поглядела на Покровского и посоветовала:

– Думаю, вам лучше все рассказать. Это, конечно, глубоко личное дело, но тут все свои.

Она хотела добавить – и у каждого рыльце в пушку, но промолчала. Если Покровский хочет смотреть на их делишки сквозь пальцы – его дело. Один Стас-ловелас чего стоит! Вероятно, у него какая-то патологическая потребность заводить романы с женщинами лучшего друга. Но уж когда она сама станет женой Покровского, Стас получит большой-большой щелчок по носу!

– Что рассказать? – насторожилась Марина. – Папа?

– Мы с Алисой встречались после дня рождения, – признался Покровский.

– Милиция об этой встрече, конечно, ничего не знала, – весело заметил Вадим.

– Я им не сказал. Потому что Алиса меня шантажировала.

– Чего она хотела? – спросила Лина так жестко, словно была главой крупной корпорации и вдруг узнала, что у нее появились серьезные конкуренты.

– Она хотела за меня замуж.

– Опять?! – не поверил Вадим.

– Я еще на дне рождения отвел ее в сторонку и намекнул, что повторный брак совершенно невозможен. Но она не поверила и дала мне «время подумать». Потом отыскала меня в гостинице, где я встречался с коллегами по бизнесу, и поставила ультиматум: или я женюсь на ней, или она рассказывает Марине, отчего мы развелись с ее матерью.

– Ты серьезно? – спросил Вадим, подпирая щеку кулаком. – Я думал, Маришка в курсе.

Стас, который до сих пор сидел развалясь, при этих словах выпрямился и покрылся сероватой бледностью, похожей на благородную сырную плесень.

– Конечно, я в курсе, – насупившись, сказала Марина. – Мама мне все объяснила. Я смогла это пережить.

– А в чем дело-то? – спросила Лина.

– Я тебе потом расскажу, – пообещал Вадим.

«Могу себе представить, что Лина сделает со Стасом, когда ей расскажут правду, – подумала Наташа. – Или, как всегда, ему все сойдет с рук?»

– Давайте вернемся все-таки к главной теме разговора! – попросил Генрих, которого меньше всего волновали дела сердечные – он и так все о них знал. Больше всего ему сейчас хотелось разобраться в том, как Козлов спланировал и совершил два убийства.

– Благодаря близким отношениям с Мариной, – продолжила Наташа, – Валере было известно о ее «подковерных интригах». Она собиралась замуж и очень хотела, чтобы отец женился. Чтобы она оставила его, так сказать, пристроенным.

Покровский схватился за подбородок и принялся мять его пальцами в сильнейшем замешательстве.