Рога в изобилии - Куликова Галина Михайловна - Страница 23

– Кто следил за ней, пока меня не было? Они уже доложили вам? Пуля попала в сумочку. Как это могло произойти?

Алиса затаила дыхание и сжалась.

– Хорошо, я возьму это на себя. Опасно, конечно, но что поделаешь, если они оказались такими болванами!

Алиса развернулась и на цыпочках метнулась обратно. Влетев в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Дышала она так, словно пробежала милю, преследуемая бешеной собакой. Фред – предатель? Как он попал в телохранители к Элис? Том сказал, что Элис не согласилась, чтобы ее сопровождала служба безопасности мужа. И немудрено! Если у нее были любовники, это вполне разумное желание. Тогда она наняла Фреда. И теперь он подослал убийц, которые едва ее не пристрелили.

Алиса сжала виски, словно это могло помочь ее голове быстрее соображать. Да, но ведь Фред спас ее возле сочинского отеля, он буквально вытолкнул ее из-под колес того ужасного пикапа... А что, если Элис перед отъездом в Россию стала подозревать Фреда? Что, если ему необходимо было как-то снять с себя подозрения? И он со своими напарниками устроил этот спектакль. На самом-то деле ее никто не собирался давить машиной, они просто сделали вид...

Да, похоже, ее сестру обложили со всех сторон. Теперь уже Алиса не удивлялась, почему та предпочла исчезнуть навсегда. Но в чем причина? Причина всей этой фантасмагории? Кто стоит за покушениями? Кто нанял Фреда и других убийц? Кто пугает ее? А возможно, уже и не пугает? Если вдуматься в то, что она только что подслушала, получается, что на Лэйк-Шор-роуд убить ее должны были по-настоящему. И только случайность помешала этому.

Алиса стала клацать зубами. Выход, конечно, есть. Полиция. Стоит все рассказать полицейским. С самого начала. Какого черта она сидит и покорно ждет, пока ее прикончат? Тут Алисе впервые пришла в голову мысль, что никто, в сущности, даже не подозревает о том, что Элис скрылась, разыграв свое самоубийство. Для окружающих она никуда не исчезала. Уехала в Россию – вернулась из России. Никто, ни одна живая душа здесь, в Вустер-сити, не знает, что в Сочи произошла подмена.

Конечно, она не ведала, что ошибается. Потому что Энди Торвил знал. И этого было достаточно, чтобы выстроенный Алисой карточный домик рухнул. Первая карта уже упала, потянув за собой все остальные.

Галка Серегина позвонила мужу, взволнованная до невозможности.

– Ты сейчас где? – спросила она. – Говорить можешь? Меня просто распирает одна идея.

– По поводу расследования, я полагаю?

– Знаешь, какой момент мы не учли совершенно? Мы не выяснили, кого, собственно, хотят убить – Алису или ее сестру.

– А как же мы это можем выяснить, пока не найдем преследователей?

– Очень просто! – ликующе сказала Галка. – Если охотятся за Элис, а Алису перепутали с ней... Кстати, она именно так и думает... То убийцы ничего не знают о существовании Алисы. Или знают, но она им не нужна в качестве жертвы.

– Ну?

– Что «ну»? А если охоту ведут именно за Алисой, то начать ее должны были отсюда, из Москвы. Если это наши бандиты, отечественного, так сказать, разлива, им необходимо было первоначально выяснить Алисино местопребывание. Найти точку отсчета. Понимаешь? Что ты молчишь?

– Я думаю. То есть ты хочешь сказать, что если неизвестные вознамерились убить именно Алису, то про нее вначале должны были навести справки.

– Вот именно!

– И логично это сделать в том месте, где она прожила всю свою жизнь до замужества.

– То есть на улице Милашенкова! – подхватила Галка. – Так что тебе нужно поехать туда и спросить, не интересовался ли кто-нибудь в последнее время Алисой Соболевой. И если да, попытаться все выяснить об этом человеке.

– Почему столь очевидная мысль не пришла никому из нас в голову с самого начала? – удивленно сказал Денис. – Это же так просто.

– Просто, когда я тебя на ум навела.

– Ладно, не задавайся. Кстати, ты не в курсе, кому Алиса продала свою квартиру?

– Очень симпатичной молодой паре. Так что там с тобой, по крайней мере, поговорят вежливо.

Когда Денис позвонил, дверь распахнулась почти сразу.

– Извините за беспокойство, – заторопился Денис. – Я друг Алисы Соболевой.

– А! Вам нужен ее новый адрес? – улыбнулась симпатичная молодая женщина. – Она теперь в Америке.

– Нет, это я знаю. Мы только вчера общались с ней по телефону.

– Надо же! Надеюсь, у нее все хорошо? – Хозяйка улыбалась, но не приглашала Дениса пройти в квартиру. Он и то удивился, что она столь беспечно распахнула дверь перед незнакомцем.

– У нее все нормально. Она всего лишь просила меня узнать, наводил ли о ней кто-нибудь справки за последнее время? Ну... В течение года, например.

– Вы знаете, да. Буквально пару месяцев назад два раза приезжали и интересовались.

– Два раза?

– Один раз это был молодой парень. А другой раз – иностранец.

– Вы не могли бы их описать?

– Ну... Парню лет двадцать, одет довольно скверно, похож на студента-отличника. Зализанный чуб, массивные очки. Он сказал, что они вместе работали.

– Он не представился?

– Да нет. Когда Алиса оставляла адрес, то сказала, что его можно давать всякому, кто поинтересуется.

– Уверен, тогда она думала исключительно о друзьях, – пробормотал Денис себе под нос. – А иностранец?

– Он тоже не назвался. Был чертовски вежлив, я даже растерялась.

– Пожалуйста, опишите его как можно подробнее.

– Так. Значит, лет ему под пятьдесят. Одет был в длинный серый плащ. Лицо гладко выбрито, волосы темно-русые, на висках седые. Вот, в сущности, и все. Сказал, что разыскивает Алису Соболеву по личному делу. По-русски говорил правильно, но с сильным акцентом. Кстати, фамилию Алисы прочитал по бумажке. И вообще, у меня сложилось впечатление, что он действовал по чьему-то поручению. Это было видно. Знаете, когда человек не проявляет личной заинтересованности.

Выйдя из подъезда, Денис достал свой ежедневник, куда заносил все детали расследования, и, присев на скамейку, принялся торопливо записывать все, что только что услышал. На краю скамейки, где он умостился, сидела старушка. Вероятно, всех, кто оказывался от нее в непосредственной близости, старушка воспринимала как потенциальных собеседников.

– Опять весь двор перекопали, – ворчливо сказала она, глядя вдаль. – Трубы чинют. Горячую воду отключили еще в мае и все никак не подключут. Лодыри они. Поработают часа, почитай, два, и все. Приходют, уходют, а людям тут не пройтить.

– Угу, – машинально отозвался Денис.

– Вчерась, – оживилась старушка, – Павлика Семенова сын, Мишка, их трое в семье, этот самый младшенький. Так вот он полез за ихние загородки, и песком его завалило. Хорошо, ребяты старшие рядом были, вытащили Мишку. А то бы сгиб. И кажный год – все одно. Уж сколько лет, сколько лет – все копают, копают... Один раз, помнится, лет тридцать уж назад... В шестьдесят седьмом, у меня тогда еще Игорь в больнице лежал с аппендицитом, иностранец тут один шею сломал. Такое пальто у него было богатое, и сам весь из себя видный... Прямо на трубы упал, так и помер. А сколько шуму из-за него было! Милиции понаехало, начальства. Скандалили, ужас. А через пару дней все зарыли, как и не было ничего.

За время ее тирады Денис не произнес ни слова. Он в буквальном смысле слова превратился в соляной столб. Иностранец наверняка приходил к Татьяне Соболевой, которая переселилась сюда с Чистых прудов, как только побывала в роддоме и обзавелась младенцем. Значит, это был не чисто женский заговор. В деле участвовал мужчина. Иностранец. Кем он был? И как его смерть повлияла на дальнейший ход событий?

Старушка долго кряхтела, вспомнила попутно сотню историй из своей жизни и жизни всех соседей и родственников, но все же сообщила Денису, что ее Игорь лежал с аппендицитом в больнице в сентябре шестьдесят седьмого. Выходило, иностранец погиб сразу после возвращения Татьяны Соболевой из роддома.

Вернувшись домой и не застав жены на месте, Денис устроился у телефона и принялся названивать Ольге Авдеенко. Вдруг она передумает и что-нибудь скажет? Но Ольга, увы, не передумала.