Правила вождения за нос - Куликова Галина Михайловна - Страница 37

– Желтая шляпа! – вспомнила Настя. – Она осталась у тебя, бабушка?

– Думаю, тут и сомневаться нечего. Эта шляпа была на ней в ту ночь, когда погиб Торопцев. Василина Сергеевна не могла смириться с тем, что ее очаровательная внучка стала жить гражданским браком с человеком старше себя. Она всячески старалась воспрепятствовать этому союзу и образумить Торопцева. – Стас обратился непосредственно к ней. – Возможно, вы хотели, чтобы он поскорее женился?

Василина Сергеевна молча разглядывала пейзаж за окном. Ее старшая сестра, прикрыв рот ладошкой, переводила взор с одного детектива на другого, пытаясь понять их отношение к происходящему.

– Я смотрел на эту фотографию, на эти шляпки на голове у сестер, а Василина Сергеевна толкала меня сильным указательным пальцем к дивану, так что я едва мог устоять на ногах. И тут в моем мозгу будто что-то щелкнуло.

– Это произошло случайно, – глухим голосом проговорила Василина Сергеевна, обращаясь непосредственно к Насте. – Я действительно была возмущена тем, что Юра медлил с женитьбой. Я звонила ему еще до театра. Была полна решимости высказать все, что наболело. Он объяснил, что сегодня вечером не может встретиться, потому что едет за документами в подмосковный особняк.

– И ты рванула туда? – Настя наморщила лоб, пытаясь осмыслить сказанное.

– Пока вы слушали оперу, я ехала на электричке. Потом автобусом и пешком. Я ждала его в саду. Когда он подъехал, вышла к крыльцу. Он удивился. Мы начали подниматься по лестнице, и он сразу же заговорил насмешливым тоном. Пытался свести все к шутке, выставить меня дурой. Я не выдержала, начала его поучать... – Василина Сергеевна судорожно сжала кулаки. – Уже поднявшись наверх, мы остановились. Вернее, я преградила ему путь в комнату, потому что хотела поскорее высказаться. В общем, я вошла в раж. Не могу... – Она закрыла лицо ладонями и опустила голову.

– Короче говоря, – безжалостно продолжал Стас, – Василина Сергеевна приставила к груди Торопцева указательный палец, как она любит это делать. И толкнула его. Он потерял равновесие и полетел вниз.

– Но почему ты не вызвала «неотложку»? – одними губами спросила Настя.

– Потому что он сразу умер, – по-прежнему закрывая лицо ладонями, ответила старушка. – А я испугалась. Испугалась, что ты мне не простишь.

– Но ты же не специально!

– Это сейчас ты так говоришь! – воскликнула Василина Сергеевна, опустив руки и глядя на внучку повлажневшими глазами. – А тогда тебе было всего девятнадцать! Ты бы не простила меня, я знаю. Я чувствовала это.

– Но из-за тебя я думала, что насылаю проклятие на головы своих женихов! – закричала Настя и топнула ногой. – Я так страдала!

– Это была защитная реакция, правда, Василина Сергеевна? Она боялась, – объяснил Стас, – подозрений, доследования, всевозможных догадок. И придумала хороший ход – сделать из мухи слона, напомнить о фамильном проклятии, которое, как вы понимаете, нельзя осудить за непреднамеренное убийство.

– Это был несчастный случай, – вступилась за Василину Сергеевну старшая сестра. – Разве вы не понимаете?

– Но, бабушка, как же так? Вы поддерживали это заблуждение так долго... Постоянно говорили об этом. Почему?!

– Потому что ужас от содеянного не ослабевает с годами, – ответил вместо нее Стас.

– Я боялась все время, – подтвердила Василина Сергеевна.

– Но ты же меня любишь! Как ты могла допустить, чтобы я столько лет страдала?

– Когда второй твой жених исчез, тут я и подумала: это – божий промысел, – пояснила старуха, глаза которой уже высохли. Она явно не собиралась рыдать и падать ниц, чтобы вымолить прощения. – А когда третий богу душу отдал, я поняла, что это не я сама поехала в ту ночь к Юре на дачу, это меня проклятие повело.

– Так ты веришь в проклятие или нет? – растерялась Настя. – В голове не укладывается! Юра погиб у тебя на глазах, я чуть с ума не сошла, а ты...

– Тебе стало бы еще хуже, узнай ты тогда правду.

Стас некоторое время не вмешивался в их разговор, но теперь снова подал голос, обращаясь непосредственно к Пучкову и Таганову, которые так и просидели молча на диване.

– Итак, Торопцева мы вычеркиваем. Остаются Локтев и Самсонов.

– Это уже совсем другое дело! – возрадовался Пучков. – Немедленно возвращаемся в агентство и начинаем все сначала.

– Что будет со мной? – спросила Василина Сергеевна с надрывом в голосе.

– А что с вами может быть? – спросил Стас. – Молитесь, бабушка! В конце концов, это действительно был несчастный случай.

Настя подошла к Стасу и, схватив его за рукав, тихо, но настойчиво зашептала:

– Возьми меня с собой, пожалуйста! Я не хочу сейчас выяснять отношения с ними. Я должна сначала все обдумать. У меня в голове полная неразбериха. Пожалуйста, Стас! Потом мы можем поехать ночевать ко мне домой, ты будешь сам меня охранять...

Настя крепко держала его за рукав и не отпускала. В ее глазах застыла мольба. Стас колебался.

– Если ей не хочется оставаться, поедем все вместе, – пришел на выручку Пучков, который, кажется, лучше всех понимал ситуацию.

Настя мигом собралась.

– Ты не останешься? – жалобно спросила Василина Сергеевна, из-за плеча которой выглядывала испуганная старшая сестра.

– Я приеду позже. Когда все закончится.

– А они будут хорошо тебя охранять?

– Клянусь, – пробормотал Стас и легонько похлопал Василину Сергеевну по плечу. – И перестаньте казниться. Вот увидите: теперь, когда с ваших плеч упал такой камень, вам станет легче жить.

– Наверное... – вздохнула старушка и открыла дверь.

Настя устроилась рядом со Стасом на заднем сиденье. Ей хотелось прислониться к его плечу, чтобы почувствовать тепло его тела, но она не рискнула. Спустя какое-то время Стас сам взял ее за руку. В офисе он отвел ее в свой кабинет, усадил в кресло и поцеловал в макушку, как маленькую.

– Посидишь одна? Не станешь терзать себя понапрасну?

Настя не собиралась себя терзать. Наоборот! Она чувствовала, что череда трагических событий скоро завершится, и она обретет долгожданную свободу.

Стас возвратился к Пучкову и Таганову, которые уже вовсю обсуждали серию убийств, исключив из цепочки Торопцева.

– Кстати, Стас, – внезапно вспомнил шеф, – Вероника Матвеевна рассказала мне о мальчике-инвалиде, которого ты обнаружил. Он якобы сидел у окна и видел какое-то страшное преступление. Что это за мальчик?

– Подождите, – перебил Таганов. – А где у нас Вероника Матвеевна?

– Я готов для тебя горы свернуть! А ты! Ты! Мало того, что ты раздолбала мою «Тойоту», – возмущался Фокин, разгуливая перед Вероникой Матвеевной в полосатых трусах, – так ты еще подозреваешь меня в любострастии!

Она подозревала его в том, что, отыскав наследницу Анны Ивлевой, он влюбился в нее по уши. Поэтому и носился за ней с фотоаппаратом по городу. Вероника Матвеевна смотрела на него немигающим взглядом, как кошка на клетку с канарейкой.

– Правду, – потребовала она, когда Фокин совсем уж разошелся и даже топнул по паркету ногой в синем носке.

– Я всегда говорю правду! – рассвирепел он. – Да, я действительно разыскивал потомков Анны Ивлевой. И у меня даже была навязчивая идея породниться с кем-нибудь из них.

– Ты замыслил жениться на Анастасии Шороховой?!

– Упаси бог! Я замыслил познакомить ее с моим сыном. В конце концов он всего на год младше ее.

– А сам что же? – съехидничала Вероника Матвеевна. – Ты ведь у нас в самом соку! По пожарным лестницам взбираешься, как вошь по бороде!

– Что ты хочешь услышать? Что я не влюблен в Настю Шорохову? Так я не влюблен. Мне просто хотелось поиграться. Знаешь, есть у меня такая слабость – наблюдать за людьми, сводить их вместе, иногда даже сталкивать. Каюсь. Мне взбрело Степку женить на Анастасии. Ну, дурь нашла. Я подстроил все так, что они попали в одну компанию...

– Так-так, и что же случилось в компании?

Фокин хмыкнул и обескураженно развел руками.