Правила вождения за нос - Куликова Галина Михайловна - Страница 29

– Сколько лет мальчику? – спросил Фокин.

– Тринадцать.

– Не надо быть психологом, чтобы ответить, – пожал плечами Фокин. – Ребенок ограничен в контактах. Для него обратить на себя внимание посторонних – серьезный поступок. Кроме того, он, несомненно, был испуган тем, что видел. Поэтому затаился. Но прошло два года. Это большой срок. Все случившееся потеряло свою остроту. Кроме того, не имело лично для него никаких последствий. Мальчик успокоился. Однако я уверен, он часто вспоминал о том, чему стал свидетелем. Кстати, а что он, собственно, видел?

– Один человек сбросил другого с балкона, – с невозмутимым видом ответил Стас.

– Ах, вот как! – Фокин взялся за подбородок и некоторое время размышлял. – Что ж, думаю, я недалек от истины. Теперь, спустя два года, мальчик решил все рассказать. Наверное, маме, да? Или проболтался случайно кому-нибудь из немногих друзей?

– Да нет, он не проболтался. Дело в том, что мы искали его. Семья переехала в другой район. Мы опрашивали жильцов дома, где произошла трагедия. До сих пор считалось, что это несчастный случай. Правда, спустя два года опрос свидетелей казался малоэффективным. Однако же некая старушка вспомнила, что в доме напротив у окна день и ночь сидел мальчик, прикованный к инвалидному креслу. Мы начали искать, куда он делся, – и нашли. Представьте себе наше удивление, когда на вопрос, видел ли он, как человек упал с балкона, мальчик ответил: «Видел».

– И он может опознать убийцу?

– Допускаю, что да. Он дает хорошее описание. Конечно, это еще надо как-то запротоколировать. Но тут мать встала насмерть – не хочет связываться с милицией. Стресс, говорит, для ребенка пагубен. Но я уверен, этот вопрос мы все-таки решим со временем. У нас самих пока никакой ясности. Слишком много убийств, слишком мало улик.

– Понимаю, – пробормотал Фокин. – Это все, что вы хотели спросить?

– В сущности, все. Значит, вы считаете, показаниям мальчика доверять можно?

– Если он в здравом уме, думаю, да. Вряд ли он станет что-то придумывать. Ведь он уже довольно взрослый.

– Что ж, спасибо вам. У меня все. – Стас поднялся и пожал Фокину руку. – Вас проводить?

– Я сама его провожу, – заявила Вероника Матвеевна и прошла через всю приемную, покачивая бедрами.

Скрывая усмешку, Стас ретировался в свой кабинет. Настя сидела за столом, подперев кулаком щеку, и мечтала.

– Нашла что-нибудь интересное? – спросил он, усаживаясь напротив. – Что-нибудь необычное?

– Ничего необычного, – вздохнула та, снова раскрыв папку. – У меня возник только один вопрос. Почему ты возле Светкиного телефона поставил большой знак вопроса?

– Возле какого Светкиного телефона? – немедленно насторожился он.

– Да вот, сам посмотри.

Настя вытащила из папки бумажку, на которую Стас переписал номер телефона, обнаруженный в записной книжке жены. Он действительно поставил рядом с ним вопросительный знак.

– Этот номер есть у тебя там, дальше.

– Я его ни с чем не сопоставлял, – признался Стас и с усилием потер лоб.

Каким образом телефон ближайшей Настиной подруги оказался в записной книжке его собственной жены? Неужели Вика и в самом деле ухитрилась впутаться в дело с таким количеством убийств? Невероятно, просто невозможно.

– Хорошо, – Стас отложил листок с номером. – Давайте пойдем дальше.

Они пошли дальше, перебирая адреса, фамилии, заметки и памятки, сделанные самим Стасом, Тагановым и Пучковым. Был даже коротенький отчет Вероники Матвеевны о посещении кабинета Фокина. И еще фотографии.

– Ой, Регина! – неожиданно воскликнула Настя. – Как это вы ее выкопали?

– Выкопали? – переспросил Стас странным голосом. – Ты что, знакома с этой женщиной?

– Ну, как знакома? – испугалась его реакции Настя. – Это Светкина соседка.

– Не может быть! Она ведь из Дедовска! – раскипятился Стас.

– Да она бывшая соседка! Светки и Степана Фокина. Когда они поженились, то, естественно, захотели жить отдельно, а денег было не особо. И друг, который уезжал в Казахстан на два года, разрешил им пожить в своей квартире в Дедовске. Вообще-то у Светки комната в коммуналке была. Но начинать семейную жизнь с двумя старухами-соседками им не захотелось. Потом уже отец Степана помог деньгами, ребята продали Светкину комнату и купили квартиру на Коровинском шоссе.

– А Регина Никонова? – напомнил Стас.

– А Регина была их соседкой по площадке там, в Дедовске. Веселая такая дамочка, ужасно общительная, правда, любит выпить.

Стас хотел поправить – любила, но не рискнул. Вот уж чего ему не хотелось, так это запугать Настю до смерти. Она и так вся на нервах.

– Как только у Степы со Светланой компания, Регина тут как тут. То ей соли надо, то полстаканчика масла. А уж, раз зашла, ее всегда угощали.

– А кто с ней больше дружил – Степан или твоя подруга?

– Не могу сказать. Они оба ее привечали.

– А Степан бывал у Регины дома?

– Вот уж не знаю. Думаю, если вы спросите у него про Регину, он вам выложит все в лучшем виде. И Светка все в подробностях может рассказать.

Стас, если честно, в этом сильно сомневался, но Насте опять же ничего говорить не стал. Дальнейшее изучение бумажек не принесло ничего нового. Но и того, что удалось обнаружить, было более чем достаточно. Доставив Настю к бабушкам и велев ей никуда не отлучаться, Стас вернулся в агентство и протрубил общий сбор. И выложил все в лучшем виде.

– Телефон Светланы Прохоровой в записной книжке моей жены! Это не просто интригующе, это подозрительно и тревожно. Надо срочно допросить Вику!

– Кстати, – вмешался Пучков. – Оперативники, проверявшие мужчин, зарегистрировавшихся в гостинице «Северная» примерно в то же время, что и Воробьев, пока никого не зацепили.

– Еще одно очко в пользу нашей версии. То, что мужчины здесь ни при чем. И в гостинице с Воробьевым встречалась именно женщина, – сказал Таганов.

– Или не встречалась с ним, а выслеживала его, – возразил Стас. – Если допустить, что он не врет и не знает, как исчез пистолет.

– Кое-что новое есть и у меня. По убийству Никоновой, – сообщил Пучков. – В ее квартире обнаружили тайничок в посудной полке. В тайничке лежали триста баксов и визитка – чья бы вы думали?

– Чья? – оживилась Вероника Матвеевна.

– Степана Фокина!

– А чьи на ней отпечатки пальцев?

– Самой Никоновой и еще чьи-то. Невыясненного лица.

Таганов присвистнул.

– Степан Фокин уверяет, что с Никоновой не виделся лет сто и уж точно не давал ей свою визитку, – продолжал Пучков.

– Я ему верю, – сказал Таганов.

– Минутку! – воскликнул Стас. – Мне надо сделать один звонок.

Он придвинул к себе телефон и набрал номер Насти. Поинтересовавшись, все ли у нее в порядке, спросил:

– Слушай, когда ты звонила Фокину, чтобы пригласить его к себе, откуда ты взяла его телефон?

– У меня есть его визитная карточка, – ответила Настя. – А что?

– Когда он тебе ее дал?

– Я уже не помню. Давно. Пару лет назад.

– И где ты ее все это время хранила?

– В визитнице, – сообщила та. – А визитницу – в письменном столе.

– Надо посмотреть, на месте ли визитка Фокина. Мы сегодня сможем это проверить?

– Конечно. Когда скажешь. Я ведь сижу тут по твоему распоряжению! А ты что, Степу проверяешь?

– Я всех проверяю, – серьезно ответил Стас. – Я сегодня еще позвоню.

Вероника Матвеевна, дождавшись окончания разговора, тотчас же спросила:

– Думаешь, визитку стащили у Шороховой? И отпечатки пальцев принадлежат ей?

– Я не верю, что Степан Фокин вместе с деньгами за прокат паспорта дал Регине Никоновой и свою визитку, – покачал головой Стас. – Зачем же ему так светиться? Впрочем, откуда он мог знать, что она спрячет ее вместе с деньгами? Кроме того, на деньгах ничего не написано. Кто заплатил и за что.

– Да уж, – пробормотал Таганов. – Не забудь, что у Фокина полно визиток. И он их, возможно, раздает направо и налево. У него ведь бизнес! А ты сразу почему-то Шороховой позвонил.