Правила вождения за нос - Куликова Галина Михайловна - Страница 15

– Кстати, какие у вас отношения с женой? – спросил Стас.

– Замечательные. В чем вы меня подозреваете? Почему меня все подозревают в супружеской измене? У меня что, какое-то особенно порочное лицо?

– Измена – не порок, – приободрил его Стас, – а естественная потребность мужского организма.

– Почему мы вообще говорим об измене? Я ночевал в гостинице. Один. И ваши идиотские инсинуации можете держать при себе.

– Ладно.

Стас лихорадочно соображал, как выяснить, о чем Воробьев умалчивает? Он настаивает, что ночевал в гостинице один. Может быть, это и есть вранье? И с ним все-таки была женщина? В их деле должна быть женщина, и здесь – тоже. Возможно, это одна и та же дама?

– Вы знакомы с Анастасией Шороховой?

– Нет. А кто это?

– Неважно. Значит, вы ночевали один?

– Есть же свидетели. Боже мой! Даже моя жена мне поверила! А вы...

Опа. Существует ведь и жена Воробьева. Если у него есть любовница, она может знать о ней. Ее просто нужно спросить об этом.

– Хорошо, – вслух сказал он. – Допустим, ночью пистолет пропасть не мог.

– Конечно, не мог, – подтвердил Воробьев и так явно расслабился, что Стас мгновенно понял: пистолет пропал именно ночью. И бизнесмен об этом знает. Он с кем-то встречался той ночью. С кем-то, кто вытащил у него оружие. Но по каким-то причинам он не хочет выдать этого человека. Любовница, начальник, шантажист – это может быть кто угодно. Но как он попал к Воробьеву? Это мог быть мужчина, снявший номер на том же этаже? Почему нет? Ребята искали женщину, а надо было проверять всех зарегистрировавшихся в тот день мужчин. Впрочем, почему в тот же день? Возможно, неизвестный уже некоторое время жил в этой гостинице, а Воробьев просто присоединился к нему? Стас понял, что с гостиницей надо разбираться как следует.

Он простился с повеселевшим Игорем Михайловичем и позвонил в агентство шефу:

– Сдается мне, что Воробьев знает, кто увел у него пушку, – сообщил Стас. – Съезжу-ка я в гостиницу.

В ней он еще раз опросил служащих, дежуривших в холле всю ночь и все утро. Они вяло пересказали Стасу свои показания. Затем, затолкав в нагрудный кармашек администратора новенькую купюру, Стас завладел регистрационным журналом и выписал из него всех, кто поселился в гостинице за последнюю неделю. Супружеские пары он отвергал как бесперспективные.

Кандидатов на проверку набралось восемь человек. Женщин – только две. Некая Регина Никонова, уроженка города Дедовска Московской области, и Нина Степанова, приехавшая из Новосибирска. Стас решил пока не искать сложных путей и отсек Степанову. Новосибирск слишком далеко. А вот Дедовск... Дедовск достаточно близко для того, чтобы поехать ночевать домой, а не жить в гостинице целых три дня. Что эта женщина делала тут три дня? Стас пометил в своем еженедельнике: «Встретиться с Никоновой».

Уже одно имя – Регина – возбудило впечатлительного Таганова:

– Если в деле о фамильном проклятии все-таки замешана женщина, то ей очень подошло бы имя Регина. Ты не находишь, Стас?

– Вижу, визит к господину Фокину повлиял на тебя отрицательным образом, – заметила Вероника Матвеевна. – Представляешь, Стас, наш Саня пытался заставить Фокина наслать темные силы на свою воображаемую жену.

– Ну и как он? – заинтересовался Стас. – Согласился?

– Нет. Уперся. Сказал, что в первую очередь следует измениться самому, тогда семейная жизнь наладится. А магией, дескать, он не занимается.

– Как же к нему в таком случае подкатиться?

– Есть у меня одна мыслишка, – заявил Саша. – В кабинете Фокина на стене в дорогой раме висит портрет. На нем изображена прекрасная женщина. Вот я и подумал: вдруг это Анна Ивлева? Надо навести справки.

– Наводить справки лучше через Фокина-младшего. Анастасия обещала пригласить его к себе в гости и поговорить о фамильном проклятии.

– Ты, конечно, собираешься присутствовать?

– Я напросился. В субботу она позвонит мне и скажет, на какой час назначена встреча.

– Позвонит? – вскинул брови Таганов. – А если твоя жена подойдет к телефону?

– Жена? – глупо переспросил Стас.

– У него просто вылетело из головы, что он женат, – пробормотала Вероника Матвеевна. – Неужели не понятно?

На следующее утро его разбудил взбудораженный Пучков:

– Я оставил для тебя в агентстве видеокассету с допросом Чекмарева. Вскрылись новые факты в деле об исчезновении Павла Локтева.

– Чекмарев? – проворчал заспанный Стас. – Там что-то серьезное?

– Сам посмотришь, – буркнул Пучков. – Поезжай прямо сейчас. Вероника на месте, так что на кофе и бутерброды можешь смело рассчитывать.

– Ты не в курсе, как там Фадеев?

– Пока без изменений.

– Ладно, информацию принял, начинаю действовать.

Стас положил трубку, потянулся и, взбодрившись, быстро застелил постель. Если он сам этого не сделает, Вика и пальцем не шевельнет. Она в последнее время вообще игнорировала его комнату. Даже ночью сюда не заглядывала. «Наверное, у нее кто-то есть, – равнодушно подумал Стас. – Может, она наконец влюбилась по-настоящему, и мы тихо-мирно разбежимся?» Это была заветная мечта Стаса – застукать Вику с любовником. Мечта сулила свободу без скандалов и без чувства вины.

Он позвонил Веронике Матвеевне из машины, и она к его приезду сварила крепкий кофе, выложила из пакетов на тарелку свежие рогалики с джемом.

– Зачем ты женился, Стас? – спросила она, похлопывая его по плечу. – Кому нуж-на вертихвостка, которая даже не готовит завтрак?

– Это она так мстит мне за то, что я не прихожу домой на ужин, – пробормотал Стас с набитым ртом. – Мы с Викой стоим друг друга.

– Если ты считаешь, что смысл брака – добиться равновесия, то ты ошибаешься.

– А в чем смысл брака?

– Брак – это иллюзия обладания. Обладания тем, что тебе безумно нравится. Тем, что ты хочешь иметь в своем полном распоряжении. На некоторое время это успокаивает.

– А где кассета? – спросил Стас.

– У тебя в кабинете на столе. Только звук сделай потише. Там кто-то здорово орет. Шеф с утра меня уже напугал.

Едва пленка пошла, Стас сразу увидел лицо Чекмарева, взятое крупным планом. Оно было потным. От Вовиной сдержанности не осталось и следа – он разливался соловьем и рассказывал весьма интересные вещи. Он видел труп Павла Локтева. Парень загнулся от передозировки наркотиков.

– Квартиру снимал какой-то чех, я не знаю, как его звали, – тараторил Чекмарев. – Он уже давно слинял на родину.

– Можете показать квартиру?

– Могу. Конечно, я покажу. Но я ведь говорю – она была съемная, та квартира.

– Кто туда наведывался, кроме вас и Локтева?

– Да все, кому нужна была доза. Когда явился Пашкин отец, народ был в отключке. Не знаю, как он попал в комнату, как открыл дверь. Он просто появился, и все. Сначала тормошил Пашку, потом начал трясти меня за грудки.

– Почему тебя?

– Потому что я один еще держался на ногах. Он заставил меня помочь ему дотащить Пашку до машины.

– И ты безропотно подчинился?

– У него глаза такие были... ужасные. Он был злой, как дьявол. Мне не нравятся люди черной масти. Демонический тип. Я подумал, что Пашка кончился, и испугался. Я никогда больше не возвращался в ту квартиру.

– С какой стати отец Локтева спрятал тело сына?

– Он боялся за свою жену, за Пашкину мать. Все бормотал: «Пусть она думает, что Паша когда-нибудь найдется».

– Как отец Локтева обнаружил ваш притон?

– Я не знаю!

Стас взъерошил волосы на затылке. Дальнейшая запись оказалась практически бессодержательной. Там были крики, визг и бесконечные: «Я не знаю! Отпустите меня!». Он позвонил Пучкову и сообщил:

– Я посмотрел кассету. Думаю, Чекмарев сказал все. Надо ехать к родителям Локтева. Если отец действительно забрал тело сына и где-то тайком похоронил его, смерть одного из трех женихов Насти Шороховой получит разумное объяснение.

– Один – ноль в пользу версии нашей клиентки, – вздохнул Пучков. – Если Локтев умер от передозировки наркотиков, это означает отсутствие чьего-то злого умысла. Получается, проклятие работает.