Похождения соломенной вдовы - Куликова Галина Михайловна - Страница 63

– Слушай, а она тяжелая! – прокряхтела Катерина, подставившая под Барбару коленку. – Вот бы никогда не подумала. Когда она сидела на диване, выглядела совершенно эфемерной!

– Надо поскорее сматываться, пока старуха не заметила ее отсутствия. А то еще пустится за нами в погоню! – оборвала ее я, памятуя о записке, которая могла попасться на глаза Елене Бориславовне слишком рано. Не дура же она совсем! Сразу догадается, кто автор.

Пенсионер тем временем ни жив, ни мертв, прилепив выпученное око к глазку, наблюдал, как Катерина бестрепетной рукой засовывает вывалившиеся волосы Барбары поглубже в сверток.

– Думаешь, мы сможем уместить ее в багажнике? – спросила она.

– Если что, согнем ей ноги.

– Сама будешь сгибать, – буркнула Катерина. – Я не хочу больше ее разворачивать. А то, когда приедем, опять возиться.

Пока мы управлялись с багажником, пенсионер записал номер нашей машины. Так что нас остановили у первого же милицейского поста. К тому времени мы с Катериной повеселели, потому что основная часть плана удалась.

– А что, если платье мне не подойдет? – Я начала мучиться сомнениями.

– Тебе всегда надо о чем-нибудь переживать, не обратила внимания? – приструнила меня Катерина. – Рули и радуйся, что все складывается так удачно.

Когда парочка милиционеров со свирепыми лицами сделала нам знак остановиться, я не выдержала и буркнула:

– Как всегда, накаркала. Что у тебя за язык?

– Разве ты превысила скорость? – спросила Катерина. Однако, увидев пистолет в руке подошедшего к машине милиционера, тут же добавила: – Впрочем, думаю, скорость тут ни при чем.

– Наверное, они разыскивают опасных преступников, – предположила я шепотом.

– Но мы с тобой на них явно не тянем.

– Может быть, они думают, что преступники лежат у нас под ногами.

Милиционер взял нас на мушку. Катерина торопливо перекрестилась. Я на всякий случай последовала ее примеру.

– Приключения продолжаются, – напряженным голосом сказала сестрица. – Надеюсь, нас не начнут отстреливать, словно уток?

– Кажется, охотничий сезон еще не открылся, – пробормотала я.

Когда нас вытащили из машины и заставили положить руки на багажник, Катерина повернула ко мне голову и сказала:

– Не понимаю, почему от тебя сбежал муж? С тобой так весело!

– Что у вас в багажнике? – спросил кто-то сзади грубым голосом.

– Барбара, – незамедлительно ответила Катерина. – Она завернута в покрывало, и она неживая.

– Догадываюсь, что неживая. Значит, вы признаетесь в совершении преступления?

– Как быстро эта старая вешалка Елена Бориславовна настучала на нас ментам, – прошипела сестрица. – Я ведь говорила тебе, что она сильно привязана к этой чертовой кукле!

– Нас что, теперь будут судить как воровок? – жалобно спросила я, пытаясь оглянуться, чтобы разжалобить милиционеров своими большими честными глазами. – Мы ведь взяли Барбару ненадолго. Просто хотели покатать ее на машине. Она, бедняжка, так долго пылилась дома!

– Расскажите это своей старой шляпе, – насмешливо сказал милиционер и, обернувшись к своим, пояснил: – Они говорят, что украли труп для того, чтобы просто покатать его на машине.

– Труп?! – хором закричали мы с Катериной, синхронно разворачиваясь лицом к представителям закона.

– Вы что, чокнутые? – громко возмутилась моя сестрица. – Какой труп? Откуда взяться трупу? Это кукла!

– Не обзывай их, – предупредила я ее одной половиной рта. – Они только еще больше разозлятся.

– О чем она толкует? – спросил один милиционер у другого.

– О том, что у нас в багажнике кукла. Знаете, такая большая Барби, только для взрослых, – заискивающе добавила Катерина. – Не будете ли вы так любезны проверить?

– Конечно, они проверят, – прошипела я. – Не верить же нам на слово.

Обнаружив, что никакого тела в багажнике на самом деле нет, милиционеры почему-то разгневались. Все кончилось тем, что они назвали наше поведение безответственным и аморальным и по этому поводу потребовали у нас сто рублей.

– Интересно, что аморального в том, что мы везем в багажнике манекен? – задумчиво спросила Катерина, припудривая лицо. После любого переживания ее рука непроизвольно тянулась к пудренице, из чего я сделала вывод, что ее нос имеет прямую связь с нервной системой.

– Может быть, они подумали, что мы приобрели Барбару в каком-нибудь секс-шопе? – предположила я.

– Зачем? – опешила Катерина.

– Ну... Не знаю. Придумай что-нибудь сама.

– Я не настолько осведомлена в этих делах, как ты полагаешь! – гордо ответствовала сестрица.

Я не удержалась и хмыкнула. В ее-то возрасте называть секс «этими делами»? Потрясающе!

Вспоминая людей в форме и их поведение, мы начали тихо хихикать, потом, слово за слово, смеяться в голос. И всю оставшуюся до дома дорогу прохохотали, представляя, что говорят о нас менты. Когда вылезли из машины, Катерина сказала:

– Это точно к слезам.

Ни мне, ни ей не пришло в голову, что бдительные граждане проживают повсеместно, а не только в подъезде Елены Бориславовны. Ничтоже сумняшеся, мы вытащили по-прежнему завернутую в покрывало Барбару из багажника и поволокли в подъезд. Вспоминая, как нас приняли за убийц, Катерина начала прикалываться.

– Смотри, ноги ей не сломай, – шипела она. – Бедняжка уже окостенела.

Мы застряли возле входной двери. В конце концов Катерина прижала ее ногой, и мы кое-как протиснули свою ношу внутрь.

– Учти, – заявила сестрица, – обратно мы ее так не понесем.

– А как?

– Как все люди делают в таких случаях: распилим и уложим в сумку. Ты что, детективов не читаешь? У тебя пила есть?

– Нет, только лобзик.

– Сойдет. А большая сумка?

– Сумки нет, есть рюкзак. C прорезиненным дном.

– Отлично! Кровь не будет капать на ступеньки.

Обняв Барбару с двух сторон, мы поставили ее вертикально и вошли с ней в лифт.

– Поверить не могу, что все мучения из-за какого-то вшивого приглашения! – не выдержала и подколола меня Катерина.

– Ты думаешь, оно того не стоит?

– Об этом мы узнаем позже, – заметила сестрица.

Капитан Щедрин и его товарищи, уверенные в том, что я окончательно слетела с катушек и в самом деле кого-то пришила, на строительной люльке поднялись к нашему балкону и перелезли через перила. Через окно они увидели, что мы с Катериной, разложив на столе предполагаемый труп и вооружившись колюще-режущими предметами, склонили над ним головы. Причем я особенно рьяно орудовала ножницами.

Мы с Катериной так увлеклись, что ничего не замечали. Поэтому когда за спиной раздался звон разбитого стекла и с криками: «Ни с места! Руки на голову! Стоять!» в квартиру ворвались представители правопорядка, мы жутко перепугались. Я от неожиданности начала икать, ноги у меня подкосились, и я упала в рядом стоящее кресло. При этом, как велели, забросила руки за голову. Катерина же начала визжать, закрыв глаза. Визжала она так самозабвенно и пронзительно, что милиционеры перестали выкрикивать угрозы и вообще перестали двигаться.

Разинув рты, они смотрели на Барбару, с которой нам уже почти удалось снять платье, подпоров шов на спине.

– Опять обман! – горестно сказал капитан Щедрин, глядя в нарисованные и потому ничего не выражающие глаза Барбары. – Но я все равно арестую эту заразу. – Он погрозил мне пальцем. – Хотя бы за мелкое хулиганство. Она издевается над милицией. Уверен, она делает это специально!

«Она», то есть я, поняла, что можно опустить руки и, разгневанная, поднялась в полный рост. Я уже открыла рот, чтобы накинуться на капитана и высказать ему все, что я думаю о его намерении арестовать меня за хулиганство, как вдруг другая, более заманчивая мысль пришла мне в голову. Надо сделать так, чтобы он почувствовал себя виноватым. На мужчин это так действует!

– Пы-подождите, ка... ка... капитан! – жалобно прижав руки к груди, сказала я, изо всех сил заикаясь. – М-мы не... не... не... не виноваты!