Похождения соломенной вдовы - Куликова Галина Михайловна - Страница 49

– Гости? – хохотнул Виталик. – Никогда! Борька говорит, что гостями могут быть только родственники, а у него, кроме Светки, никого нет. А от сослуживцев его уже тошнит. С партнерами по бизнесу и приятелями он ходит выпить пивка в Москве, мало ли мест? А здесь, за городом, хочет быть один. Это его твердая установка.

Я отчетливо поняла, что пора сматываться. Если меня будут расспрашивать и дальше, я завалю все дело.

– А вы сейчас в Москву? – спросил Виталик.

– Да, поеду домой, – весело ответила я. – Надеюсь, ваш автомобиль еще можно реанимировать. Желаю удачи в этом многотрудном деле.

Софья Павловна поднялась первой, я следом за ней.

– Только никому, пожалуйста, не рассказывайте, что я здесь побывала, следила за Борисом. Неудобно получается. Эта Светлана всего лишь сестра, а моя подруга подняла столько шуму.

– Конечно-конечно, – заверил меня Виталик.

Почему-то я ему не поверила. Вот будет номер, если он завтра же с утра нажалуется Скитальцеву и детально опишет мой облик. Тот меня сразу опознает, хоть я и назвалась другим именем. И в следующий раз я окажусь не в трубе на пустыре, а в каком-нибудь мрачном склепе на кладбище.

Домой мне удалось добраться, минуя отделение милиции. Можно сказать, это была моя маленькая победа. Однако не успела я переступить порог квартиры, как передо мной вырос Туманов номер два с телефонной трубкой в руке.

– Тебе звонила сестра. Просила срочно перезвонить. Мне не захотела рассказывать.

– Интересно, почему бы это? – ехидно поинтересовалась я. – Вы же с ней большие друзья.

Он оставил мою иронию без ответа.

– По-моему, у нее что-то случилось.

Я тут же догадалась, что у нее случилось. И оказалась права.

– Он опять пасется на газоне под окнами! – выпалила Катерина, едва заслышав мой голос.

– Да не обращай ты на него внимания!

– Да? Вот если бы тебе такое счастье! Смогла бы ты заснуть?

– Я бы смогла.

– Ты меня просто-напросто успокаиваешь.

– Конечно, успокаиваю. Ты мне, кажется, за этим и позвонила: чтобы я тебя успокоила, разве не так?

– Не так! Я требую, чтобы ты разобралась с этим дядькой!

– Не стану я с ним разбираться. У него на лбу не написано, что он имеет злые намерения. Причем конкретно по отношению к тебе.

– Значит, ты предлагаешь мне третью ночь подряд торчать у окна? Я не сплю, не ем...

– Ночью есть вредно, – тут же парировала я.

– Прекрати меня подкалывать! Это очень серьезно!

Я почувствовала, что переспорить сестрицу мне не удастся, и издала тяжелый вздох, с трудом вылезая из кресла, в которое успела плюхнуться во время разговора.

– Ладно, жди, сейчас приеду, – мрачно пообещала я, вдевая ноги в только что снятые сапоги.

– Что-то случилось? – спросил самозванец, вздернув бровь. – Я могу помочь?

– Не можешь, – помотала головой я. – Это так... Женские штучки.

– Значит, грубая мужская сила не нужна?

Я посмотрела на него, сощурив один глаз. Ох, мнится мне, он в курсе всего, о чем я разговариваю по телефону. По крайней мере, по домашнему. Вероятно, он намекает на то, что если я не Шварценеггер, то он вполне может его заменить. Странная ситуация! Просить человека, которого я считаю своим врагом, помочь разобраться с другим человеком, появление которого, как считает Катерина, напрямую связано с ним же самим. Нет, запутывать все до такой степени мне не хотелось.

– Ложись спать без меня, – сказала я, приняв окончательное решение.

– Можно подумать, что я когда-нибудь ложился с тобой, – пробурчал недовольный «муженек».

– Ценю твой юмор.

– Может, мне прямо сразу отправиться в отделение милиции? – ехидно спросил он. – Чтобы не утруждать тот палец капитана Щедрина, которым он набирает наш домашний номер телефона?

– Не стоит. Кроме того, пальцу Щедрина необходима тренировка – ловчее будет жать на курок.

– Тебе просто невозможно заткнуть рот, – пробормотал лже-Туманов.

– Почему же? Настоящие мужчины затыкают его поцелуем, – ехидно сообщила я и захлопнула дверь прямо перед его носом.

Не знаю, как лже-Туманову, но мне наши пикировки стали в последнее время даже доставлять удовольствие. Сказать по правде, они чем-то даже смахивали на флирт. Интересно, а он сам это замечает? Я постаралась выбросить самозванца из головы и переключиться на ту ответственную миссию, которую взвалила на себя.

Итак, газон Катерины. Там должен шататься некий тип лет шестидесяти на вид, который появлялся здесь уже третью ночь подряд. Я решила, что обстановку нужно оценить издали. На улице было уже темно, горели фонари, и редкие снежинки медленно падали с неба, демонстрируя себя тем, кто был романтически настроен. Я не обращала внимания ни на снег, ни на холод, ни на пьяные выкрики из подворотен. Пристань ко мне шпана, ей станет здорово не по себе. Во-первых, благодаря аэробике доктора Вайса я научилась так высоко выбрасывать ноги, что могла расквасить нос сапогом, почти не напрягаясь. А во-вторых, я была доведена неприятностями до такого состояния, что шпана, уверена, испугалась бы одного звука моего голоса.

В кармане куртки у меня лежало много всякой всячины, в том числе и маленький баллончик с дезодорантом «Запах Сахары». Как это ни прискорбно, но если название хоть немного соответствует действительности, Сахара пахнет отвратительно. Я бы никогда не решилась опылить себя парфюмерным средством, которое мало чем отличалось от клопомора. Впрочем, стоило оно гораздо дороже. Поэтому я приберегла «Запах Сахары» на случай нападения. Если кто захочет на меня напасть, вот пусть он и нюхает это счастье. Правда, я не знала, успею ли в критической ситуации достать дезодорант из кармана, снять с него крышку, найти дырочку, чтобы точно знать, куда брызнет струя, и только потом нажать на кнопочку. Думаю, дело тухлое. Однако все равно. «Запах Сахары» в кармане как-то успокаивал.

Неизвестный тип действительно бродил по газону перед домом Катерины. На нем было короткое темное пальто и ужасная вязаная кепка с маленьким козырьком, которая даже издали придавала ему кретинский вид. До какой степени самовлюбленным нужно быть, чтобы терпеть себя в таком головном уборе? Я спряталась за дерево и стала наблюдать.

Неизвестный в кепке некоторое время петлял между песочницей и детскими качелями, потом остановился и задрал голову вверх. Я тоже посмотрела вверх и тут же увидела окно Катерининой кухни. Не надо было даже напрягаться, чтобы сообразить, где оно находится. Потому что моя сестрица спряталась за занавеской и выглядывала оттуда, оттянув ее в сторону одной рукой. Поскольку свет был включен, мою безмозглую сестрицу было отлично видно. «Интересно, – подумала я раздраженно, – как дети, рожденные и воспитанные одними и теми же родителями, могут разниться до такой степени? И ведь она старше меня! И считает себя мудрее, опытнее, практичнее и удачливее. Обидно».

Мне показалось, что незнакомец действительно смотрит на Катерину. Даже если он явился сюда по другому поводу, вполне вероятно, ее неподдельный интерес провоцирует его не сводить глаз с моей сестрицы. Это может быть кто угодно. Допустим, драматург, который прогуливает свое воображение, когда на улице почти нет прохожих и ему никто не мешает закончить сцену или придумать потрясающий финал. Или композитор, сочиняющий новые мелодии. Или любой другой работник умственного труда, которому необходимо хоть несколько часов в сутки ходить ножками и дышать свежим воздухом. Катерина просто перестраховщица. Впрочем, я все равно уже пришла на ее зов. Так и быть, выясню, кто он такой, этот дядька в кепке.

Я вышла из-за дерева и решительной походкой двинулась в сторону газона. Некоторое время незнакомец не обращал на меня внимания, но потом вдруг резко обернулся и замер на месте, глядя, как я иду на него грудью. Возраст его Катерина определила довольно точно. Он и впрямь был немолод. Но в отличие, например, от Берингова, который принадлежал к одной с ним возрастной группе, этот человек был стар душой и телом. Несмотря на пухлость, кожа уже обвисла на нем, нос был курносым, и все это вместе придавало ему сходство с бульдогом.