Скитания боевого мага - Бадей Сергей - Страница 27

Судя по лицам ребят, не я один придерживался такого мнения. Тартак прищуренными глазами насмешливо наблюдал за Малуром, который присоединился к беседе Сохтара и тана Тюрона. Он начал тоже в чем-то горячо убеждать нашего препода. Могут не стараться. Если тан Тюрон принял какое-то решение, то в этом он как скала.

Ну да! Так и есть. Вот тан Тюрон еще раз отрицательно качнул головой и, повернувшись к нам, решительно указал на портал.

Мы с Арантой стояли ближе всех, значит, нам первыми и идти. Тартак вкрадчиво приблизился к Малуру. Что это он задумал? Наставник тоже заметил маневр нашего тролля и вопросительно приподнял бровь. Тартак успокоительно ему кивнул и глазами указал сначала на Малура, а потом на рамку портала. Тан Тюрон усмехнулся и еле заметно кивнул ему, разрешая осуществить задуманное.

Ой! Что-то мне подсказывает, что Малуру не стоит завидовать в данный момент.

Я, сжимая руку Аранты, шагнул в рамку портала.

Глава 15

Попав в кабинет, я завертел головой в поисках ректора Гашаги. Аранта резко оттолкнула меня в сторону, и очень вовремя! Из портала с визгом вылетел Малур. Он попал точно в центр горы подушек, наваленных на пол. Барахтаясь в них, придворный причитал, что оставил во дворце наместника нечто крайне ему необходимое.

– Не скули! – добродушно пробасил Тартак, появляясь в кабинете.– Наместник с ближайшим караваном пришлет тебе все, что ты там забыл. Ты только напиши, что именно.

– Да туда гонец будет скакать дня три, не меньше, да оттуда еще надо все это доставить,– причитал Малур, выбираясь из подушек.

– Мы «летяшку» пошлем,– заверил его тролль, делая широкий и щедрый жест.

Из воздуха важно выплыли Харантэль и сопровождающие его лица. Я позавидовал невозмутимости эльфов. А ведь они-то в первый раз проходили через портал, но ни одной эмоции при этом не проскользнуло по их лицам. Наконец все совершили переход, и кабинет ректора в точности стал похож на земной цыганский табор. Гвалт стоял невообразимый.

Появился привлеченный шумом в своем кабинете и сам Гашага. Надо отдать ему должное, он тут же нацепил такую же невозмутимую маску, как и эльфы. Раскланявшись с прибывшими, он пригласил всех перебраться в его имение, каковое станет временной резиденцией нового посла. Всех – это эльфов. А нам предстояло снова поселиться у Тулина. Он еще до нашего путешествия к эльфам настаивал на этом. Его как ученого привлекала возможность пополнить свой багаж знаний. Да и за мной и таном Тюроном он наблюдал с необыкновенным интересом.

Тулин при встрече эмоций не скрывал. Он радостно обнимал каждого и жаждал подробностей о наших странствиях. Я не ожидал от этого в общем-то суховатого препода таких проявлений чувств. Он внимательно слушал нашу историю. Ахал при описании особо опасных событий. Заинтересовался эпизодом с дельфинами и возможностями использования их в различных ситуациях. Смеялся над историей о том, как Тартак преследовал матросов. При упоминании о твари под названием шрот он вздрогнул и коротко сообщил, что и люди изредка подвергались нападениям этого чудовища, всегда сопровождавшимся большим числом жертв. Но, Шаршуд миловал, вот уже лет двадцать об этом чудовище не было ни слуху ни духу.

Очнулось мое второе «я» и педантично заметило, что шрот – название неправильное. Это тварь из Нижних пределов. Оно попыталось воспроизвести ее имя, долго издавало какие-то непроизносимые звуки, запуталось, а когда хохот окружающих достиг уже совсем небывалых высот, сказало:

– Да ну вассс!

Короче, дракон оставил меня краснеть перед окружающими и спокойно улегся спать. Вот и верь после этого, что драконы благородны.

Но при описании самого боя Тулин с таким восторгом смотрел на меня, что мне стало даже неловко. Хотя чего уж там, мне это понравилось.

Тулин заинтересовался было и «алмазным куполом», но, узнав, что это под силу лишь немногим магам, быстро утратил к нему интерес. Потом уже он сам поделился своими наработками и достижениями. Особенно внимательно мы отнеслись к сбивающему заклинанию. Его Тулин получил случайно, пытаясь отменить заклинание, произнесенное накануне. Короткое, но сильное, оно уводило в сторону любое поражающее воздействие противостоящего нам мага. Правда, ключевое слово не вписывалось в список нормативных выражений. Тулин торжественно поклялся, что никому, кроме нас, он не раскроет этого заклинания. Но девушкам говорить об этом отказался. Сказал, что ключевые слова такого рода ни один воспитанный человек при женщинах вслух произносить не станет.

Спать мы улеглись очень поздно. Аранта ностальгически вспомнила, как мы ночевали вместе у походных костров, но тем не менее отправилась на отдых в комнату, которую делила с Гариэль.

Зал приемов гудел сотнями голосов. Сегодня на представление Владыке нового посла эльфов собрались все, кто мог, а когда принесли носилки с худющим стариком, то я понял, что и те, кто не мог. Вообще, появление эльфов с посольством вызвало небывалый ажиотаж. А то, что только Нарадун был удостоен такой чести, подняло самомнение местных жителей на небывалую доселе высоту.

Харантэль со свитой маялся за дверью, ожидая, когда его пригласят. Он нервно косился на звероподобных бугаев из личной охраны Пресветлого, окруживших делегацию эльфов плотным кольцом. Харантэля можно было понять. Ни он, ни его сопровождающие оружия не имели. Порядок, однако.

Никто не мог появляться во дворце с оружием. Исключение было сделано только для Тартаковой палицы, обмотанной пестрой лентой с кокетливым бантиком на верхушке, и меча придворного палача. Даже наши рапиры, которые, как утверждал Тимон, были непременным атрибутом дворянства, и те пришлось оставить у Тулина в особняке. Никому почему-то и в голову не пришло, что каждый из нас является оружием сам по себе. Мы благоразумно об этом умолчали – как бы и нас не оставили дома.

Постепенно отдельные громкие возгласы исчезли, перейдя в ровный шелест приватных бесед. В ожидании выхода Владыки придворные делились новостями, сплетнями и слухами. Мы приткнулись около входных дверей. Впрочем, приткнулись – не совсем правильно. Мы обосновались – вот как можно было бы сказать. Придворные опасливо обтекали островок пространства, занятого нами. Когда Тартак, которому очень не нравились такие многолюдные сборища, изредка порыкивал, участок свободного пространства вокруг нас резко увеличивался. Чувство самосохранения у придворных было развито необыкновенно сильно.

Из двери напротив входной появились шестеро людей, обряженных в одинаковые белоснежные сарохи. У каждого в руках было что-то похожее на изувеченный саксофон, украшенный штандартом Пресветлого. Выстроившись по трое с каждой стороны двери, они поднесли эти изделия к губам и по неслышному приказу выдули что-то бравурно-маршевое. Это послужило сигналом для начала действа.

Придворные стали спешно занимать места согласно табели о рангах. Гашага ухватил тана Тюрона за руку и потянул его в передние ряды. Делать нечего! Вперед так вперед. Мы дружной толпой потопали за ними. Но никто из придворных не хотел расступаться перед Гашагой и нашим наставником. Судя по всему, у Владыки сейчас должно было быть хорошее настроение. Значит, попасться ему на глаза будет совсем не лишним. А вдруг ему придет в голову облагодетельствовать подвернувшегося ему придворного и чем-нибудь наградить. Работа локтями – это сословный вид спорта местных дворян. В этом великом искусстве они были профессионалами. Но мы-то не придворные. Мы не были не то что профессионалами, а даже любителями в подобных состязаниях. Продвижение резко затормозилось. Как ни пытался Гашага протиснуться, его не пропускали. Столпившиеся придворные злобно оттирали ректора Академии магических искусств локтями, не интересуясь даже, кто это там так активно пытается пробиться в передние ряды.

Ректор беспомощно оглянулся на наши угрюмые лица.

– Ну-ка! – шагнул вперед Тартак, которому надоело наблюдать за его беспомощными потугами.– Эй! Я иду!