Влюбиться в лучшего друга - Куликова Галина Михайловна - Страница 7

— Так ты сначала расскажи, что за девушка, — попросил Олег, пытаясь усмирить пожар, пылавший в его сердце.

Он представлял, как Таня узнает о Витькиной женитьбе и как лицо ее потемнеет. Возможно, она даже расплачется. Да наверняка расплачется! Она любит этого обалдуя как сумасшедшая. Даже теперь, после того как Витька ее бросил, она наверняка продолжает его любить. Он по себе знал, что любовь не зависит от внешних обстоятельств, от разрывов и ссор, ей неважно, где ты находишься — в Москве или в Париже… Ты или любишь, или не любишь, другого не дано.

— Вообще-то я хотел устроить тебе сюрприз, — сказал Виктор, обиженно засопев. — Но раз ты так настроен… Я, пожалуй, сначала вас познакомлю. После этого с тобой будет легче разговаривать. Ты ее увидишь и сразу умрешь.

— Захватывающая перспектива, — проворчал Олег, понимая, что ему никуда не деться от этого знакомства.

— Такие девушки у нас практически не водятся.

— Никак ты подцепил экзотическую красотку где-нибудь в Индонезии?

— Она москвичка, — с кроткой улыбкой ответил Виктор. — И она лучше, чем какая-нибудь экзотическая красотка. Вот сам поглядишь!

— Ладно, погляжу, — сказал Олег. — И когда свадьба?

— Я еще не сделал официальное предложение.

— А ты уверен, что…

— Что она его примет? — Виктор самодовольно рассмеялся. — Совершенно уверен.

— Отважный ты парень, как я погляжу. Меня лично пугают скоротечные романы.

— Да ладно тебе! Ты все-таки не о чахотке говоришь, а о любви. Ничего не скоротечный. Нормальный. Мы встречаемся уже два месяца.

— Ого! — заметил Олег, который никак не мог справиться со своим скепсисом и раздражением. — Срок огромный. Значит, пока Таня была в Париже…

— Слушай, или ты прекратишь тыкать мне в лицо Таней, или я дам тебе по морде.

— Это ты заслужил по морде, — сказал Олег, швырнув на стол зажигалку. — Вы с Таней почти женаты, и пока она в отъезде, ты заводишь романчик на стороне.

— «Почти женаты», друг мой, это значит — не поженимся никогда. Как только ты встретишь девушку, которую тебе захочется повести под венец, ты поймешь это в ту же секунду. Тебе не потребуется времени на размышление. Тебя просто накроет, и все.

Официант принес им по чашке кофе, и Виктор насыпал в свою три полных ложки сахара. Олег же решил, что вполне обойдется несладким кофе. «Когда меня накроет, — повторил он про себя. — Разве меня уже не накрыло?»

Кажется, это случилось в шестом классе. Или в седьмом. Они ходили в поход, и Таня Волгина сидела у костра с обветренными губами и грызла хлеб, который они нанизывали на прутики и жарили на огне. Она распустила косу, и ее волосы в отсветах огня переливались, как водяные струи. Олег тогда почувствовал такую тяжесть во всем теле, словно его, как пустую форму, наполнили расплавленным свинцом. У него горели уши, и он молился только, чтобы никто ничего не заметил. Пожалуй, никто и не заметил. Кроме Тани. Она мгновенно поняла, что отныне и навеки Олег принадлежит ей безвозвратно.

Виктор вывел его из задумчивости, покаянно сказав:

— Я понимаю: мы дружили втроем, и ты хочешь, чтобы все оставалось по-прежнему. Но по-прежнему уже никогда не будет. Как только я признался Тане в любви, я все испортил. Надо было делать как ты.

— Что — как я? — вскинулся Олег.

— Оставить свои чувства при себе, — пожал плечами Виктор. — Тем более сейчас мне уже совершенно ясно, что это было кратковременное помешательство. Таня была такая красивая на первом курсе, оживленная, полная надежд! У нее от поклонников отбоя не было!

— Именно это тебя и завело, — заметил Олег, крепко сжав в руке чашку. — Поэтому ты пустил в ход все свое обаяние и обольстил лучшую подругу.

— Не понимаю, в чем ты меня обвиняешь. В том, что я сошелся с Таней, или в том, что разошелся с ней?

— И в том, и в другом, — честно ответил Олег. — Так ты совершенно точно решил жениться?

— Да. И когда ты увидишь мою невесту, ты поймешь, почему я так тороплюсь.

— Ты упорно не называешь ее имени, — сообразил наконец Олег. — Судя по всему, я ее знаю?

Виктор рассмеялся.

— Нет уж, тайна так тайна.

Большой книжный магазин, куда Таня очень хотела наведаться после возвращения, находился далеко от ее дома. Но она пошла пешком и наслаждалась долгой прогулкой на полную катушку. Она соскучилась по Москве. И ей было что вспомнить. Закутавшись в шарф, Таня с удовольствием подставила лицо ветру и подумала, что у нее наверняка покраснел кончик носа. Обогнавший ее тип в наглухо застегнутой ветровке курил дрянную папироску. Ветер донес до нее убийственный табачных дух, искры полетели в лицо. «Дым отечества», — усмехнулась она про себя, замедляя шаг.

Ей было хорошо и чуточку грустно. Она шла неторопливо, огибая большие лужи, похожие на влажные переводные картинки с тоненькой цветной пленкой отражений. Иной раз Таня специально наступала в воду, чтобы разбрызгать огни и разбросать свернутые сухие листья, похожие на хрустящие вафельные трубочки. В Париже ей казалось, что по возвращении начнутся всякие события, встречи, но на самом деле жизнь текла по-прежнему, как будто она и не уезжала никуда. «Интересно, хоть кого-то по-настоящему интересует, есть я или меня вовсе нет?» — подумала она с детской страстностью.

И в этот самый момент увидела, что навстречу ей идет Наташка Сыромятникова. Вернее, улучшенная Наташкина копия.

— Волгина! — закричала Наташка еще издали и раскинула руки так широко, словно боялась, что ее бывшая одноклассница немедленно попытается от нее сбежать. Глаза ее зажглись веселым сумасшествием. — Это ты?!

— Я-то ладно, — махнула рукой Таня. — А ты ли это? Я тебя совершенно не узнаю! Что ты с собой сделала? До чертиков хороша!

Таня весело засмеялась, потому что похожая прежде на мешок с мукой Сыромятникова действительно превратилась в настоящую очаровашку.

— Я вытопила из себя двадцать пять килограммов жира, — гордо заявила Наташка.

— Двадцать пять?!

— Сразу жизнь наладилась! Наверное, потому, что мозги очистились. Чего ты смеешься? Знаешь, я поняла: лишний вес в первую очередь давит на мозги. Потому что все время думаешь только об одном: «Я толстая, я толстая, я толстая!»

— Но ты так сильно изменилась! — все никак не могла успокоиться Таня, не представляя, насколько изменилась она сама.

— Еще бы. Я столько сил на это потратила. А денег? Немерено!

— Красота требует жертв, — развела руками Таня.

— Я пожертвовала всем — едой, бабками, свободным временем. Ты ничего не замечаешь? Я себе нос исправила! Видишь? Он у меня теперь, как у Мэрилин Монро. В клинике валялась почти полгода с осложнениями. Но все обошлось. Потом я волосы нарастила, сделала операцию на глаза. Ты же помнишь, я косоглазая была, ходила в очках «минус шесть»! Еще мне все зубы поменяли и импланты в грудь вставили.

— А настоящее в тебе что-нибудь осталось? — захохотала Таня. — Ты всем-то не рассказывай! Особенно мужикам, а то они сдохнут от таких подробностей.

— Да нет, я только тебе. Потому что ты, Волгина, одна в классе нормально ко мне относилась, не издевалась. Я это дико ценю. У меня теперь другая жизнь началась, но я все время про школу вспоминаю. Это ж не учеба была, а форменный кошмар. Особенно физкультура! Самым страшным испытанием для меня был кувырок через голову на глазах у всего класса. Ужас, ужас! Помню, я начала переворачиваться и застряла как раз в стойке на голове. Мальчишки аж взревели от восторга. Издевались надо мной до самых каникул. Я даже травиться хотела с горя. Но мама вечером купила тортик, и я отошла. Кстати, я уж и замуж успела сходить — за Вовку Мальцева.

— Да ну? — удивилась Таня.

По ее мнению, Вовка Мальцев мог бы составить партию только девушке с бандитскими наклонностями.

— Представляешь? — продолжала тараторить Наташка. — Мы с ним развелись, потом снова поженились, а недавно опять развелись.

— Вот это да! — Таня только и успевала, что вставлять междометия и предлоги.