Влюбиться в лучшего друга - Куликова Галина Михайловна - Страница 30

Непонятным было самое главное: кому, собственно, хотел навредить автор этой замечательной фальшивки — Регине или Владлену? А, может быть, Марте? «Хорошо, допустим, удар был направлен против меня. И кому это нужно — бывшим консерваторским подругам? Ерунда. Кому-то из прежних отвергнутых поклонников — вряд ли, не тот контингент. Кому я вообще могла перейти дорогу? Разве что своей сменщице Олесе?» Олеся пела два раза в неделю, когда у Регины были выходные. Кто-то рассказывал, что эта девушка, приехавшая из маленького городка, где она выступала в караоке-баре для местной братвы, очень завистлива. Кстати, фото Регины в основном сделаны в ресторане, это тоже наводит на размышления.

Так и не придя ни к какому определенному выводу, она приняла очень горячий душ, завершив его ледяным обливанием. Это помогло успокоиться. Больше всего Регина боялась, что ей, в конце концов, придется объясняться с Виктором. После двух последних размолвок обрушить на его голову еще и разборки с бывшим любовником и его женой? Она себе даже представить не могла, какая последует реакция. Виктор не был патологическим ревнивцем, однако испытывать его чувства на прочность не хотелось.

Напряженность ситуации усугублялась еще и тем, что настырный Владлен теперь повадился караулить ее либо у ресторана, либо около дома. Если Виктора рядом не было, он непременно подходил и начинал нудные монологи о своей любви и страсти.

Однажды, подкараулив Регину после работы, он бухнулся перед ней на колени и схватил за руку, намереваясь поцеловать. В тот же самый момент девушка увидела, как за ближайшим деревом сверкнула вспышка. «Телефон или фотоаппарат!» — догадалась она и, оттолкнув Голосовского, бросилась в ту сторону. Однако догнать или же просто рассмотреть неизвестного папарацци ей так и не удалось — тот проворно скрылся за ближайшими ларьками.

Вся эта дурацкая выходка могла означать лишь то, что человек, который изготовил фотографии, не успокоился на достигнутом. Он продолжал плести свою интригу, цель которой по-прежнему оставалась для Регины неясной. Может быть, рассказать Виктору все как есть? Ведь они договорились ничего друг от друга не скрывать. Тогда уж он поговорит с Голосовским по-своему, по-мужски. А заодно и с фотографиями поможет разобраться.

В этом, конечно, был определенный риск. Поразмыслив, Регина решила, что ей нужен совет. И позвонила Олегу Скворцову. Кто, как не лучший друг Виктора, мог помочь ей в трудную минуту? Подсказать, говорить или не говорить жениху правду? Что он об этом думает?

Олег с самого начала будоражил Регинино воображение. Они странным образом познакомились, в этом знакомстве была и драма, и романтика. Кроме того, Олег почти сразу признался, что Регина ему нравится. Это показалось ей смелым, учитывая обстоятельства… Вероятно, Олега охватила нешуточная страсть, а к мужскому обожанию Регина хоть и привыкла, но все равно относилась с уважением.

И все же, когда во время их первой встречи в больнице она сказала ему: «Мы подружимся», то действительно думала лишь о приятельских отношениях. Ей казалось важным поладить с лучшим другом будущего мужа, только и всего. Однако Олег ее невероятно удивил, довольно быстро и без видимой причины потеряв к ней интерес. «Ну и ладно, — думала она. — Это даже к лучшему — меньше головной боли». Но все же подобная метаморфоза не могла ее не задеть, и советоваться с Олегом она решила не в последнюю очередь потому, что хотела еще раз встретиться с ним тет-а-тет. Ей нужно было убедиться, что он действительно больше не испытывает волнения, когда она рядом. И если так, попытаться понять, с чем это связано. «Было бы мне двадцать два, такого бы не случилось, — огорченно думала она, взвешивая в руке телефонную трубку. — Как бы повести разговор, чтобы он непременно приехал?»

Как она и предполагала, Олег не обрадовался ее предложению встретиться тет-а-тет.

— Если тебе нужно со мной посоветоваться, лучше сделать это по телефону, — сказал он полуофициальным тоном, каким разговаривают любезные консультанты в фирменных магазинах.

Но Регину совет на расстоянии никак не устраивал. Ей страстно захотелось выступить перед Олегом так, как выступают актрисы в театре. Она заранее представляла, как будет ходить по комнате, нервно ломая пальцы, и даже закурит тонкую сигарету, которая хранится в красивой коробке, выложенной хрустящей бумагой. Закурит и тут же закашляется. А Олег посоветует ей поберечь голос и навсегда отказаться от табака. Может быть, даже распахнет окно прямо в промозглый вечер, чтобы ветер выдул из комнаты «всякую дрянь».

— У меня огромные неприятности. И если Виктор о них узнает…

— Какие неприятности? — насторожился Олег.

— Я не могу говорить об этом по телефону, — уперлась Регина. — В двух словах трудно объяснить, что происходит. Так что ты обязательно должен приехать. Кажется, меня втягивают в какую-то аферу. У меня на руках есть улики… То есть вещественные доказательства. Я хочу, чтобы ты на них посмотрел.

Ее сердило, что Олег не поддавался на уговоры. Он нравился ей, она на него рассчитывала… После очередной ссоры с Виктором она даже стала подумывать, не сменить ли ей жениха на его лучшего друга. Олег в ее глазах был благородным рыцарем, а Виктор — варваром-разрушителем. Если что-то шло не так, как он хотел, в нем просыпалась злая энергия, которая очень пугала Регину. А она была существом творческим и весьма хрупким…

— Ты ведь хочешь меня заставить решать твои личные дела за спиной Виктора. Выглядит это не очень хорошо, — продолжал увещевать ее Олег.

— Все это будет выглядеть еще хуже, если Виктор узнает обо всем первым! — возразила Регина. — Ты же знаешь его лучше всех! Вы знакомы всю жизнь. Потом, позже, ты ему все объяснишь. Только помоги мне сначала разобраться во всем самой.

— Неужели у тебя нет подруги, которой ты могла бы излить душу?

— Подруга может всего лишь выразить сочувствие, а мне нужна реальная помощь. Это дело требует мужского подхода!

— Скажу тебе откровенно — мне категорически не нравится, что Виктор ничего не знает о нашем знакомстве. Ты поставила меня в такое положение, что я и рассказать-то ему ничего не могу.

— Я поставила? — Регина ахнула. — По-моему, это именно ты сразу после знакомства привез мне цветы и повел гулять в парк.

Олег вынужден был с ней согласиться. Ему ничего не оставалось, как признать свое поражение. Явственно скрипнув зубами, он сказал, что через пятнадцать минут выезжает.

Да, он действительно планировал отбить Регину у Виктора. Однако рассчитывал сделать это в честном бою. Сначала нужно было рассказать другу о том, как он познакомился с его невестой, а потом уже объявить о своем намерении вступить в борьбу за ее любовь. Однако Регина взяла с него сначала одно честное слово, потом другое… Она опутала их обоих паутиной лжи, выпутаться из которой Олег до сих пор так и не смог.

Кроме того, все чаще он ловил себя на мысли, что ему хочется отказаться от контракта с самим собой, бросить глупую затею с женитьбой и снова обратить свой взор на Таню. Он чувствовал, что в конечном итоге вернется к своей настоящей любви. И испытывал в связи с этим то дикий восторг, то невероятное раскаянье.

Пока он был в пути, Регина бродила по комнате, переставляя вазы с цветами на более выгодные места и то и дело перекладывая диванные подушки. Несколько раз она подходила к большому зеркалу в гостиной, чтобы поправить волосы и подкрасить губы. Конечно, она не была легкомысленной дурой, и компрометирующие фотографии, которые запросто могли оказаться в руках у Виктора, ее действительно здорово взволновали. Однако не меньше волновалась она и по поводу своих женских чар, опасаясь, что они ослабли. Думать так было невыносимо.

На этот раз Олег приехал без цветов. Высокий, худощавый, в небрежно повязанном галстуке, с легкой щетиной на щеках, он выглядел очень привлекательным. Провожая его в комнату и усаживая на диван, Регина надеялась заметить в нем хоть какие-то признаки прежнего мужского волнения, но ничего такого не было и в помине. Олег был сосредоточен и серьезен, к тому же заранее предупредил, что у него мало времени. Он отказался от чая, от домашнего лимонада и даже от чашки вкуснейшего капучино, извергнутого дорогущей немецкой кофемашиной.