Влюбиться в лучшего друга - Куликова Галина Михайловна - Страница 20

Перед мысленным взором Виктора, словно кадры кинофильма, пронеслись картины измены. У Регины есть кто-то еще. Какой-нибудь «покровитель искусств», седой и представительный, который каждую среду увозит ее на своем лимузине в загородную резиденцию…

Виктор беззвучно выругался. Оказывается, все вокруг обратили внимание на эту маленькую странность, а он, влюбленный дурак, ничего не заметил! Что же делать? Спросить у Регины? Но если это простое совпадение, она засмеет его. Показаться любимой женщине смешным — что может быть ужаснее?

Но и дурачком, который всему слепо верит и которого водят за нос, тоже становиться не хотелось.

Решение нашлось. Оно было старо как мир, но столь же и надежно. Слежка. Сначала Виктор подумал о том, чтобы нанять частного детектива, и даже пробежался по Сети в поисках приемлемых вариантов. Но потом решил — зачем привлекать чужих людей, да еще платить немалые деньги? Он и сам в состоянии проследить за Региной. В самом деле, не шпионка же она, чтобы профессионально шифроваться и ловко уходить от наблюдения.

Позвонив Доминику и клятвенно заверив его, что они обязательно поужинают завтра вечером, Виктор стал готовиться к первой в своей жизни оперативной разработке. Что же, это даже интересно. Немного удачи — и он будет знать правду, какой бы горькой она ни была. О любви он сейчас не думал, в нем проснулся настоящий охотничий азарт.

Однако все, что произошло потом, оказалось более стремительным, грубым и прозаическим. Регина, которая, по ее словам, должна была поехать к заболевшей матери в Лыткарино, привела Виктора от своего дома прямиком в Бутырский следственный изолятор.

Дождавшись, когда она выйдет из темной арки на шумную Новослободскую улицу, он окликнул ее.

— Витя? — изумилась девушка и испуганно отступила назад. — Что ты здесь делаешь?

— Допустим, я тут по делам. А вот что, интересно, ты здесь делаешь? — с трудом сдерживая злость, процедил Виктор. — Насколько я помню, ты должна быть сейчас далеко-далеко отсюда, у мамы в Лыткарино. А я встречаю тебя в столь странном месте…

— Почему в странном? Мама позвонила, сказала, что ей лучше, и я отправилась к моей школьной подруге.

— Твоя подруга — вор в законе?

— Вить, что это за шутки?

— Почему же шутки? Если она сидит в Бутырках, то наверняка крутая уголовница!

— Господи, да ты о чем? — испуганно посмотрела на него Регина.

— Прекрати, дорогая! — Это слово он сдобрил хорошей порцией яда. — Я видел, как ты отдавала передачу и договаривалась о свидании. Скажи честно, к кому ты ходишь сюда каждую среду? К бывшему любовнику?

— Значит, ты меня выслеживал? — внезапно успокоившись, спросила Регина.

— Допустим, — усмехнулся Виктор. — Понимаю, что любимым надо доверять… И все же — кто у тебя там?

— Брат, — спокойно глядя ему в глаза, ответила Регина. — Мой родной брат. Или, если угодно, сводный. У нас одна мать, но разные отцы. Ты удовлетворен?

— Ни в коей мере, — рявкнул Виктор, напугав пожилую супружескую пару, проходившую мимо. — Это так ты отвечаешь на мою откровенность? Я тебе рассказываю абсолютно все, а ты скрываешь, что у тебя брат в тюрьме.

— Ты можешь допустить, что мне не очень приятно об этом рассказывать? К тому же он не в тюрьме, а под следствием.

— Какое важное уточнение, — зло бросил Виктор. — Как мы хорошо, оказывается, разбираемся в тонкостях юриспруденции! Интересно, почему ты скрывала от меня такую важную информацию? Ведь это касается твоей семьи! Или вообще мне не доверяешь? А ведь мы с тобой собираемся пожениться!

— Ты в этом абсолютно уверен? — спросила девушка, у которой неожиданно задрожал подбородок.

Не добавив больше ни слова, она круто развернулась на каблуках и быстро пошла в сторону метро.

Прислонившись лбом к прохладному стеклу, Виктор смотрел вниз, во двор, куда выходили окна его кабинета. Ничего интересного там не было — газоны, кусты, припаркованные машины и детская площадка. На площадке под присмотром мам, бабушек и нянь копошилась детвора. Стайки голубей и воробьев то взмывали вверх, то вновь опускались на дорожку и бродили возле лавочек в поисках чего-нибудь съедобного. Облетающие деревья и хмурое небо, обещавшее скорый дождь, навевали меланхолию.

До деловой встречи оставалось чуть более трех часов, и нужно было хотя бы в общих чертах продумать рисунок предстоящего разговора с кровопийцами из «TopDevelopment». Однако сосредоточиться Виктору никак не удавалось. В голову постоянно лезли мысли о Регине, об их нелепой размолвке, а еще о том, как вернуть их отношения в прежнее русло.

Виктор уже сто раз пожалел о своей дурацкой слежке, а еще больше о своей несдержанности. Регина считала, что он был груб, несправедлив и вообще не имел права на упреки. Она дулась на него за это, и никакие его извинения не помогали разрушить внезапно возникшее между ними отчуждение. Хотя в глубине души Виктор и не признавал за собой никакой вины, но ради примирения был готов посыпать голову пеплом. Он стал чаще приносить Регине цветы, дарил подарки без всякого повода, несмотря на чудовищную занятость, звонил ей по нескольку раз на дню — но все без толку. Регина милостиво принимала все эти знаки внимания, но тень пробежавшей между ними черной кошки по-прежнему маячила на горизонте.

«Если это и есть тот самый худой мир, который лучше доброй ссоры, то пропади он пропадом! — в сердцах подумал Виктор. — Лучше уж подраться, чем вот так мотать друг другу нервы».

Продолжая глядеть во двор, он увидел, как белокурая малышка в розовой шапочке осторожно подошла к стайке воробьев и принялась крошить перед ними большой кусок кекса.

«Странно, а говорили, что все воробьи из Москвы исчезли», — удивился Виктор. Он вспомнил, как совсем недавно читал авторитетные утверждения каких-то умников, будто из-за бурного развития мобильной связи маленькие пернатые разбойники навсегда покинули мегаполис — не выдержали, так сказать, натиска высоких технологий. Доверчивые москвичи бились в истерике из-за того, что их дети и внуки никогда больше не увидят милого их сердцу воробышка, ставшего неотъемлемой частью традиционного городского быта.

«И чего только народ не придумает! — усмехнулся про себя Виктор. Ничего эти пичуги не испугались — вон они, прыгают себе, клюют что-то, купаются в пыли. И видали они этот технический прогресс…»

Жизнестойкие воробьи, плевать хотевшие на всякие мрачные пророчества, вдруг каким-то странным образом повлияли на его собственное мироощущение. Настроение улучшилось и, замурлыкав на мотив знаменитых Трофимовских «Снегирей»: «За окошком воробьи делят кекс малиновый…», он уселся за свой письменный стол с твердым намерением как следует подготовиться к предстоящей беседе. Быстро накидав тезисы, он достал из стола папку с необходимыми для ведения переговоров документами, полистал ее и не обнаружил в ней самого главного — проекта договора с прописанными в нем суммами. Этот документ относился к разряду конфиденциальных, и Виктор должен был сам забрать его у генерального директора Кроткова. А он забыл!

«Вот черт, совсем раскис из-за этих глупых любовных дрязг, — подосадовал на себя Виктор. — Но ничего, все как-нибудь наладится. Должна же Регина когда-нибудь оттаять. Главное — мы любим друг друга, а остальное — форменная чепуха».

Взбодренный своими собственными рассуждениями, Виктор быстренько связался с Кротковым и предупредил, что минут через пять зайдет за проектом договора.

— Заодно хочу с тобой кое-что уточнить, чтобы наши позиции были незыблемы. А то ведь эти гады из «TopDevelopment» порвут меня на части, если почувствуют слабину.

Поднявшись из-за стола, Виктор пересек кабинет, распахнул дверь и… замер на месте. По коридору, удаляясь в сторону кабинета Доминика Лорана, шла Таня. Несмотря на всю свою самоуверенность, Виктор смешался. Несмотря на то что он пообещал Тане вечную дружбу, встречаться с ней в ближайшее время ему совсем не хотелось. Может быть, потом, позже… Только сейчас Виктор по-настоящему осознал, как сильно Таня изменилась внешне. Прическа была новой, да и походка тоже. Она стала более грациозной, что ли.