Невеста из коробки - Куликова Галина Михайловна - Страница 53

Когда из подземного перехода появилась светлая голова, Орехов переступил с ноги на ногу. Чтобы Мила не подумала, будто бы он нервничает, он тут же повернулся к своей машине и, открыв дверцу, достал из-под сиденья тряпку. Потом наклонился и принялся усердно протирать переднее стекло, краем глаза отслеживая перемещение блондинки по тротуару. Только когда она подошла совсем близко, он бросил на нее скучающий взгляд и лишь тогда понял, что это вовсе не его жена.

– Привет! – растерянно сказал Орехов, и его рука с зажатой в ней тряпкой упала вниз. – Ты как тут оказалась? Где же Мила?

– Здравствуй, Илюша! – мягко поздоровалась Татьяна и, привстав на цыпочки, потянулась, чтобы поцеловать его в щеку.

«Именно в этот момент, – рассказывал позже Илья следователю, – я увидел мотоцикл, который с ревом вырвался из тоннеля и помчался по шоссе в нашу сторону. Татьяна стояла к нему спиной. Возле нас мотоциклист неожиданно притормозил и выхватил оружие. Я дернул Татьяну вбок, но опоздал...»

Мотоциклист был одет во все черное. На голове у него красовались не колготки и не бандана, а массивный шлем с пластиковым щитком. Орехов, конечно, не разглядел за этим щитком лица убийцы. Однако он настаивал, что убийца молод. «Не знаю, почему мне так показалось. По фигуре, по манере держаться, по рукам, может быть», – пожимал он плечами.

К утру Татьяна все еще была жива, но врачи по-прежнему не давали никаких обещаний. Мила то безостановочно рыдала, то впадала в беспамятство. Над ней хлопотала вызванная мама. Ольга уехала к Татьяниной семье, предварительно позвонив Борису в квартиру наверху. Николая оставили дежурить в больнице.

Выслушав плохую новость, Борис подошел к зеркалу в коридоре и пытливо поглядел в отразившиеся светлые глаза:

– Мы с Костиком взялись за дело, которое оказалось нам не по зубам, – рассудительно заявил он сам себе. – Ничего не узнали, ничего не раскрыли, наркотика не обнаружили. При нашем попустительстве погиб Саша Листопадов. Теперь подруга Лютиковой попала под пули. Следует признать собственное поражение и сдаться властям, – подытожил он.

Ему потребовалось несколько часов, чтобы обнаружить в своем ближайшем окружении человека, родственник которого работал следователем прокуратуры. Звали следователя Алексеем Игоревичем Вихровым. Год назад он отметил свое сорокалетие. Когда он появился перед Борисом, тот попытался в уме охарактеризовать его, представляя, как вскоре расскажет об этом человеке Константину. Характеристика вышла следующей: «Очень устал от своей работы, но, несмотря на это, все еще чертовски азартен, жаден до информации и готов к немедленным действиям».

«Действия – вот чего не хватало нашему расследованию», – думал Борис, рассказывая Вихрову всю историю с самого начала.

– Мы как-то незаметно встали на сторону Лютиковой и заняли оборонительную позицию, – корил он себя. – А надо было атаковать противника, пугать его, будоражить, двигаться вперед и вперед, заставляя его совершать ошибку за ошибкой, заставляя его нервничать.

Вихров ничего на это не ответил, но по выражению его лица Борис понял, что тот не одобряет ни его патетики, ни дилетантских порывов.

– Ладно, я этим займусь, – пробормотал Вихров. – Тем более одна из фамилий, которые вы назвали по ходу дела, мне знакома. Человек проходил свидетелем по делу о наркотиках. И остался чист.

– Кто? – воскликнул потрясенный Борис.

– Пока не могу сказать.

– И я его назвал?

– Ваша главная задача сейчас – выйти из игры. Живите своей обычной жизнью и не лезьте к Лютиковой.

– Но я не могу! – воскликнул Борис.

Вихров посмотрел на него глазами многомудрой совы и покладисто спросил:

– Почему?

– Мой брат, Константин...

– Это который сейчас в больнице?

– Вот-вот. Он влюблен без памяти. Когда его увозила «неотложка» – буквально на грани жизни и смерти, – он выкрикивал признания в любви. Представляете?

– Допустим, и что?

– Он влюблен в Лютикову! И ни за что не отцепится от нее. И мне не даст. Я поклялся ему, что буду ее охранять.

– Я подумаю о ее безопасности, – сказал Вихров. – Но мне хотелось бы предварительно с ней поговорить.

– Мы можем позвонить и спуститься.

– Вы спускайтесь первым, а я, если не возражаете, сделаю пока несколько телефонных звонков.

Борис поплелся вниз и нажал на звонок в квартиру Лютиковой. Мила мгновенно открыла ему. Выглядела она совершенно не так, как обычно. В последнее время весь ее шарм пропадал зря, кроме того, она мало уделяла внимания своей внешности. Сейчас же она была умыта, аккуратно причесана и одета в элегантный брючный костюм. Макияж в пастельных тонах делал ее лицо моложе и утонченнее. Борис наметанным глазом отметил крошечные золотые серьги, кольцо и красивые часы, блеснувшие на запястье.

«Когда она вернется к нормальной жизни, Костик и вовсе потеряет от нее голову», – подумал умный Борис, а вслух сказал:

– Мила, с вами должен сейчас встретиться один человек.

– Где же он? – тихо и покорно спросила та, отступая, чтобы пропустить Бориса в коридор.

Тут же на него бросились собаки, желающие понюхать пришельца.

– Фу! – крикнул Борис. – Они слушаются команд?

– Муха изредка, а Трезор никогда. Впрочем, мне-то наплевать, слушаются они или нет. Они не мои, хотя я им благодарна за присутствие.

Мила разговаривала как-то безразлично, и создавалось впечатление, будто бы из нее, словно воздух из надувной игрушки, ушел весь оптимизм.

– Вот увидите, ваша подруга выкарабкается, – попытался подбодрить ее Борис, но Мила в ответ только тихонько вздохнула.

– Я знаю, Константину уже лучше, – сказала она. – Я звоню в больницу... В больницы, – поправилась она. – А что за человек должен со мной встретиться?

– Мой друг Вихров. Он профессионал, так что никаких глупых вопросов задавать не станет.

25

В сущности, вопрос у Вихрова был всего один:

– За что вас хотят убить, Людмила Николаевна?

Он устроился на кухонной табуретке и пытливо смотрел на нее, наклонив туловище вперед, словно спортсмен, намеренный броситься бежать по команде.

– По-вашему, я это знаю, но храню в тайне, бестрепетно наблюдая за тем, как убивают людей вокруг меня? – не удержалась от горькой иронии Мила.

– Готов дать голову на отсечение, что ответ сидит у вас вот тут! – Вихров постучал согнутым указательным пальцем по виску. – Вы просто не можете выстроить причинно-следственную связь. С чего все началось?

– Я пошла в редакцию... – монотонно начала Мила.

– Нет-нет, про это я все знаю, Борис мне рассказал, – жестом отмел ее почин Вихров. – Какое-нибудь особенное событие накануне покушения. Что-нибудь, что нарушило привычный ход жизни. Что это было, Людмила Николаевна?

– Развод, – тут же ответила та. – Я имею в виду мое расставание с мужем. Я застала его в постели с Гул... с... Ну, в общем, с другой женщиной.

– Это было в первый раз?

– Да! – удивилась Мила. – Конечно, в первый.

– А раньше вы не подозревали мужа в изменах?

– Никогда.

– А теперь, когда вспоминаете... ну, допустим, последний год вашей совместной жизни, ничто не кажется вам странным? Его поведение? Может быть, он хотел, чтобы вы узнали об измене?

– Черт побери, неужели вы тоже считаете, что Орехов так боялся раздела имущества, что решил меня «заказать»?

– Да нет, Людмила Николаевна. Если бы он нанял настоящего киллера, вас бы застрелили еще тогда, на редакционном балконе. Лично я ни разу не слышал о случаях, когда наемный убийца столь позорно промахивался. Да еще с двух выстрелов. Потом ведь его поджидали и другие неудачи, не правда ли? Нет-нет, это непрофессионал. Человек, доведенный до отчаяния. Делает одну попытку за другой. Но у вас, Людмила Николаевна, ангел-хранитель с бойцовским характером.

– Но мне ничего не приходит в голову! – простонала Мила. – Я перебрала все варианты, все возможности! Даже если меня и посещали мысли относительно криминальных дел Орехова или кого-то из его близкого окружения, то причин для моего убийства все равно не обнаруживается! Я ни во что не вмешивалась...