Привратник: 2. Дороги призраков - Голден Кристофер - Страница 15

С корсетами было покончено, на сцену явились нижние юбки, целые ярды кружев, а потом бархатные платья, заказанные Антуанеттой в Париже.

И еще один момент с такой четкостью запечатлелся в ее сознании, что даже сейчас, в Бостоне, спустя по shy;чти век после смерти Анри он возникал у нее перед глазами. Анри Рене встречал двух кузин и родителей Мари около распахнутых кованых ворот своего дома -Гейтхауса. У него был необыкновенно элегантный вид: черный наряд очень шел к его темным волосам и усам. Как грациозно склонился он в старомодном поклоне, как изысканно изъяснялся по-французски, хотя уве shy;рял, что родился в Италии, а большую часть жизни провел в Англии!

Оказалось, что вечер предполагалось провести вне дома; он даже не потрудился пригласить их внутрь, что одним показалось по меньшей мере странностью, а дру shy;гим – просто-напросто грубостью. Общество, состояв shy;шее в основном из близких друзей, разместилось в саду, залитом лунным светом. Наблюдая за гостями, Антуаннета заметила, что они внимательно приглядывают shy;ся к двум кузинам. Антуанетта догадалась, что их рассматривали как потенциальных невест загадочно shy;го и очаровательного Анри Рене.

От Антуанетты не укрылось, что Анри Рене молча наблюдает за ней. Было в нем нечто притягательное, завораживающее. Ей вдруг безумно захотелось позна shy;комиться с ним поближе

Словно почувствовав это, Анри Рене приблизился к ней и протянул руку.

– Мадемуазель, – проговорил он, затаив дыхание. – Хотите прогуляться?

– Да, месье, – ответила она и последовала за ним, даже не подумав взять спутницу и не удивляясь, поче shy;му никто не сопровождал их.

Она проигнорировала и язвительный шепот Мари, обжегший ее ухо:

– Похоже, дорогая кузина Антуанетта, ты пылаешь вовсю.

И действительно, это была страсть, выходившая-за грань физического и земного. Под серебряной луной, в саду, благоухающем розами, он излил свое сердце и свою душу. Остальные гости были просто иллюзией, воплощениями, которые он создал при помощи магии и волшебства.

– Не знаю, как это получилось, но ты связана с моим домом, – сказал он.

Потом он взял ее на руки. Соглашение было заклю shy;чено.

Жан-Марк родился три года спустя. Несмотря на поддержку магии, роды оказались долгими и мучитель shy;ными. В ту ночь, приняв, на руки сына, Анри распла shy;кался:

– Мне так жаль. Прости меня. Ты еще не сказал ни одного слова, а твоя судьба уже решена.

Через некоторое время в гавани Бостона появился кошмар, который решил и судьбу Антуанетты.

Джайлс стоял у окна своего дома, наблюдая за дву shy;мя членами Совета, которые якобы охраняли его. Они явились только сегодня, и при первом же разговоре выяснились некоторые тревожные факты.

Во-первых, никто не видел Микаэлу, и Совет На shy;блюдателей официально объявил ее умершей. Джайлс опечалился, но не потерял надежду. Во-вторых, никто не слышал о человеке по имени Мэтт Палламэри. По shy;следний факт не удивил Джайлса. Этого человека явно подослали к нему, чтобы как-то нейтрализовать, но не убить. Однако он не мог понять, какую цель они пре shy;следовали. И наконец, по последним сведениям, полу shy;ченным всего несколько часов назад, Ян Вильяме, слу shy;жащий при штабе Совета, исчез.

Этого и надо было ожидать. Совет выделил охранни shy;ков для Джайлса, и Вильяме догадался, что они разобла shy;чат Палламэри. А Вильяме лично поручился за него.

К несчастью, Вильяме вышел на контакт с Баффи, Ангелом и Озом в Англии и отослал их в Лондон. Джайлс молился, чтобы там не оказалось западни. Он не мог связаться с ними и сильно переживал. Джойс чувствовала его беспокойство, поэтому он предпочи shy;тал болтать со своими «стражами», чем маячить у нее перед глазами.

Наконец раздался телефонный звонок. Это была Баффи.

Джойс стояла рядом и жадно ловила каждое слово, пока Джайлс разговаривал по телефону. Куратор жеста shy;ми объяснил ей, что передаст трубку, когда сам закончит разговор. Ее страх за Баффи был настолько велик, что Джайлсу хотелось хоть чем-нибудь успокоить ее. Обыч shy;ные советы не волноваться здесь были неуместны.

– Итак, – сказала Баффи, – этот Ян Вильяме пред shy;полагал, что нас съест… Ангел, как она называлась? Я не знаю, какая-то орлица-монстр, и ей почти удалось уне shy;сти Оза. А уж если бы у этой твари не получилось, то наготове были Сыновья Энтропии, они бы о нас поза shy;ботились, если бы не сгорели на лужайке перед домом.

– Вот как? – Джайлс не на шутку встревожился.

– Именно так, – сердито подтвердила Баффи. – Вашим Хранителям нельзя доверять.

Джайлс вздохнул и поглядел в окно. Один из охран shy;ников приветствовал его. Он помахал в ответ.

– Где вы сейчас?

– В особняке Сыновей, – ответила она. – А теле shy;фон, по-видимому, прослушивается, но мы ведь все равно подвергаемся опасности, правда, Джайлс?

Джайлс надел очки и на секунду задумался.

– Необходимо учесть тот факт, что разведка Сове shy;та Наблюдателей себя скомпрометировала. Может быть и другая утечка.

– По-моему, у них вся крыша течет, – отрезала Баффи.

– Поэтому я и советую тебе избегать их. И сам по shy;стараюсь, – добавил он. – Но нам придется довести игру до конца.

– Мне это все не нравится, – кисло сказала Баффи. – Мне крайне неприятно, что у вас нет защиты…

– Ну что ты, Баффи, – протянул он, растроганный. Она продолжала:

– …Потому что моя мама живет в вашем доме. Закончив фразу, Баффи искренне рассмеялась, и он

понял, что в душе восхищается ею. Безусловно, она свободна от всяких условностей, но зато отличается необычайным умом и смелостью. Джайлс был уверен, что Баффи являлась лучшей Истребительницей из всех, которые когда-либо жили на земле.

– Я буду осторожным. Ей не терпится поговорить с тобой, – добавил он. – Передать трубку?

Поговорив с Баффи, Куратор спустился по сту shy;пенькам, прошел через вестибюль и оказался на ули shy;це. Двое телохранителей не сводили с него дружелюб shy;ного взгляда.

– Мне очень жаль сообщать вам это, – сказал он, – но, по-моему, вы уволены.

Бостон, 1875 год

Туман заволакивал город. Он уже полностью по shy;крыл гавань. Сирены на море заунывно предупрежда shy;ли корабли об'опасности. Но смертельную опасность для всего, что находилось рядом, представлял не ту shy;ман, а то, что в нем скрывалось.

Однажды в полночь Анри натянул пальто, в левый карман положил розовый кварцевый кристалл, в пра shy;вый – позолоченный шар, внутри которого лежал пер shy;гаментный свиток с молитвами о защите на латыни, древнееврейском и французском. Именно с этим талис shy;маном семья Рене вступила в Новый Свет.

– Я столько раз мог умереть, – говорил ему отец, Ричард Рене, лежа на смертном одре, – но точно та shy;лисман хранил меня. Если бы Екатерина Медичи по shy;слушала моего совета… но она давно повержена в прах. Такая же участь ждала и всех детей Фулканелли…

– А что ждет нас, отец? – с жаром спрашивал Анри. – Неужели мы тоже будем лишь прахом?

– Мы призваны выполнить свою миссию, – горько промолвил Ричард. Он выглядел древнее, чем сама смерть: губы и руки иссохли, лицо приобрело землис shy;тый цвет. – Мы – доказательство того, что в мире есть Добро.

– Да, но жизнь не проживешь заново, – с тоской промолвил Анри.

– Наша жизнь – служение людям, – возразил Ри shy;чард, накрыв руку сына ладонью. – Никогда не забывай, что высшая цель, к которой может стремиться че shy;ловек, – умереть за других.

Обернувшись к Антуанетте, Анри сказал:

– Я ухожу. Ты будешь молиться за меня?

– Как всегда. – Она привстала на цыпочки и поце shy;ловала его в губы.

Он закрыл глаза и склонил голову. Нет, он не досто shy;ин этой женщины!

– Наверное, я поступил нечестно, Антуанетта, по shy;тому что не сказал тебе всей правды о страданиях, ко shy;торые ждут тебя, если ты станешь женой Привратни shy;ка. Но я так хотел, чтобы ты была моей! Ты мне необ shy;ходима.