Муха на крючке - Куликова Галина Михайловна - Страница 31

– Привет! – сказал он, усмехаясь. Со вчерашнего дня в его поведении произошли разительные перемены – в нем появилась та нагловатость, которую Василиса ожидала увидеть в нем с самого начала. Шоколадные глаза принялись с порога сверлить Василису. Два эбонитовых зрачка действовали, как два буравчика, ввинчиваясь в нее, словно желали добраться до мыслей, которые она прятала глубоко внутри.

Василиса окаменела.

– А Игоря Михайловича нет! – кое-как взяв себя в руки, пролепетала она. – Вероятно, он сейчас придет.

– Не сейчас, – коротко ответил Барсов и, рывком захлопнув дверь, медленно двинулся в направлении ее стола. Василиса почувствовала, что бледнеет – кровь от щек убежала куда-то вниз, и ногам стало жарко, а голове – холодно. Даже губы сделались бледными и вялыми, словно их заморозили. Еле-еле разлепив их, Василиса пробормотала:

– Что вам угодно?

– Что мне угодно? – вкрадчиво переспросил Барсов и, опершись двумя руками о стол, перегнулся через него, вплотную приблизив свое лицо к Василисиному. – Мне угодно вас.

«Так я и знала! – ахнула про себя Василиса. Все, что еще оставалось в ней живого, помертвело вслед за губами. – Этот болван Кудесников! Он так и не узнает, кто меня убил. Опять у него на руках будут только догадки и ни одного доказательства». В тот момент, когда Барсов входил в приемную, Василиса соединяла бумаги скрепкой. Скрепка так и осталась у нее в руке. Сейчас она задумала героический поступок. Надо было отвлечь Барсова и, мороча ему голову разговорами, нацарапать фамилию убийцы на крышке стола. Потом, когда обнаружат ее красивое задушенное тело, Кудесников оценит Василисин подвиг.

Еле-еле шевеля языком, словно он был пудовым, Василиса ответила:

– Я уже давно догадалась. – Подцепив ногтем кончик скрепки, она отогнула его и нацелила вниз.

– О чем? – Барсов слегка покачивался на руках, и его красивое лицо с трепещущими ноздрями охотника то удалялось, то снова приближалось к Василисе. От него внятно пахло цитрусовым одеколоном. Василиса почувствовала, что от этого последнего, вероятно, в ее жизни запаха у нее горько на языке. Она собрала свою волю в кулак и с силой провела скрепкой по полировке, одновременно кашлянув, чтобы заглушить царапающий звук. Потом кашлянула еще раз. Буква Б была готова! Обрадовавшись тому, что у нее все получается, Василиса зашлась в кашле, упав грудью на стол и прикрыв таким образом руку. Так она доцарапала фамилию коммерческого директора до конца. «Теперь пусть душит! – с веселым отчаянием подумала она. – Не уйдет, сволочь, от правосудия!»

– О чем вы догадались? – переспросил Барсов, терпеливо дожидавшийся того момента, когда Василиса перестанет содрогаться в приступах кашля.

– О ваших намерениях.

– Неужели? Учтите, что все началось с ваших намерений, а не с моих!

«Почему он не достает леску? – думала между тем Василиса. – В приемную в любой момент может кто-нибудь зайти».

– Что ж, начинайте, – низким голосом сказала она, уставившись прямо в лицо коммерческого директора. – Что вы стоите? Действуйте, иначе я не выдержу напряжения!

– Прямо здесь? – воскликнул шокированный Барсов. – На рабочем месте? Оно не кажется мне привлекательным.

– Знаю, вы любите делать это на природе. – Василиса прикрыла глаза, потом решительно вскинула их: – Но теперь у вас просто нет выхода. Раз уж вы заговорили об этом, придется доводить дело до конца.

– Почему это? – опешил Барсов, легко превращаясь из атакующей стороны в обороняющуюся. – Я бы охотнее занялся этим у себя дома. Или у вас дома, как пожелаете.

– А вы не боитесь, что я закричу?

– Вы ведь сами хотели! Просто нарывались.

– Все равно вас разоблачат!

На лице Барсова появилось недоумение.

– Разоблачат? – переспросил он. – Кто? – Тут его осенила догадка: – Вы что, замужем?

До Василисы стала медленно доходить подлинная суть предложения коммерческого директора.

– Вы... вы хотите сказать, что хотите меня как женщину, а не как труп?

Глаза Барсова мгновенно превратились в две пуговицы. Он убрал руки со стола и выпрямился во весь рост.

– Бог с вами, девушка, я с трупами не сплю! – испуганно сказал он и даже сделал шаг назад.

Не зная, как выйти из сложившейся ситуации, она грозно воскликнула:

– Значит, вы решили, что я вешаюсь вам на шею?

– А разве нет?

– Да как вы... Да с какой это стати?! Я всего лишь подарила вам пару улыбок!

– Не валяйте дурака! – внезапно рассердился Барсов. – Мне не восемнадцать лет! Вы пытались меня охмурить и не смейте отказываться.

Он подошел ближе и со злостью схватил Василису за запястье. Та, в свою очередь, вскочила на ноги и, вскинув к Барсову лицо, уставилась на него пламенным взором. Именно в этот момент, как повелось, явился Шувалов. Со стороны казалось, что парочка не сводит друг с друга влюбленных глаз. Моргнув, коммерческий директор выпустил руку Василисы и поспешил ретироваться. Ни он, ни Шувалов не нашлись что сказать друг другу при столь необычных обстоятельствах.

– Вы не видели мою записную книжку? – ровным голосом спросил шеф у Василисы.

– Видела. Вон она, на подоконнике лежит.

И тут Шувалов как-то странно вытаращился, а потом внезапно страшным голосом сказал:

– Василиса! Вы что, в детском саду?!

– В чем дело? – искренне изумилась та.

– Что это такое? – Шувалов пальцем указал на стол, на поверхности которого большими неровными буквами было с нечеловеческой силой выцарапано: «БАРСОВ». – Василиса, вы умная девушка! Что заставляет вас опускаться до таких... таких подростковых выходок? Это ведь рабочий стол, а не скамейка в парке!

Она открыла рот, но не нашлась что сказать. В сложившихся обстоятельствах надпись на столе действительно выглядела глупо. Когда рассвирепевший Шувалов удалился, она рысью помчалась в кабинет коммерческого директора. При ее появлении Барсов тихонько застонал, будто у него болел зуб:

– Что вам от меня надо?

Василиса уже обдумала, как сформулировать свою надобность.

– Я знаю вашу тайну, – спокойно сказала она, сложив руки на груди и глядя на Барсова с презрительной полуулыбкой. – Я видела куклу, подстриженную, как я, и с биркой на руке.

– Если вы думаете, что я считаю эту тайну постыдной, то вы ошибаетесь, – сказал Барсов, откидываясь на спинку кресла. Несмотря на небрежный тон, он заметно разрумянился. – Я в некотором роде горжусь своими победами.

«Так это его победы! – вскинулась Василиса. – Когда этому проходимцу удавалось покорить женщину, он покупал куклу, чем-то похожую на нее, и называл именем девицы, поймавшейся на крючок».

– Сколько же лет вы собираете свою коллекцию? – презрительно спросила она.

– Какое вам дело? – грубо ответил Барсов. – Значит, вчера вы специально приехали ко мне домой, чтобы вынюхивать?

– Ничего подобного! – Чтобы не подставлять Таланского, Василисе пришлось соврать. – Я уже давно все разузнала. Кстати, ответьте мне на один вопрос: почему кукла, названная моим именем, голая?

Барсов долго молча смотрел на Василису, но не заметив с ее стороны никакого желания отступать, неохотно признался:

– Это вопрос времени. Потом, позже, я бы одел ее во что-нибудь подходящее.

– То есть вы одеваете куклу после того, как соблазните девушку? Не понимаю... По идее надо было бы все делать наоборот. – И заметив, что Барсов потупился, бросила: – Извращенец!

– Я?! – вознегодовал тот. – Моя личная жизнь вас не касается! Какого черта вы вообще явились сюда задавать вопросы? Я – коммерческий директор, а вы всего лишь вшивая секретарша!

– После такого оскорбления, – заявила Василиса, – вам ничего не останется, как только выбросить куклу на помойку. Или найти себе очередную жертву, похожую на меня. Правда, бирочку придется заменить.

Барсов схватил еженедельник и сделал вид, что занялся просмотром списка дел. Василиса и без дополнительных вопросов поняла, что на последней странице указаны конкретные даты – когда кого Барсов соблазнил.