Леди из нержавейки - Куликова Галина Михайловна - Страница 25

– Я здесь. – Она вышла из соседнего кабинета, приглаживая руками волосы. – Вижу, ты узнал что-то потрясающее.

Виктор послушно опустился на стул, сложил руки на коленях и теперь напряженно глядел на Глеба. Левка устроился прямо на краешке рабочего стола, Полина заняла вертящееся кресло. Возбужденный Глеб бегал из угла в угол, то и дело взлохмачивая свои волосы. Вернее, то, что от них осталось после стрижки.

– Может быть, ты сначала избавишься от усов? – робко поинтересовался Левка. – А то я тебя совсем не узнаю.

– Нет, пока не буду. Вдруг мне придется сегодня еще куда-нибудь поехать. Маскировка что надо. Даже родная тетка узнала меня только с четвертой попытки.

Он рассказал о том, как уламывал тетку Дарью пуститься в авантюру с бесплатными обедами. Последний его аргумент, кстати, был совсем нестандартный: «Будь покладистой хотя бы ради своей племянницы. Для Полинки это в буквальном смысле слова вопрос жизни и смерти». Сказал и сам задумался. Действительно, создавалось впечатление, что его сестрица кровно заинтересована в том, чтобы проблема скорее решилась. Подспудно Глеб догадывался, что беспокоилась она вовсе не о своем родном брате.

Вооруженный этим подозрением, он легко перехватил короткий выразительный взгляд, который Полина кинула на Астахова. Так и есть. Она все-таки втюхалась в Витьку!

– Ты! – воскликнул Глеб, наставляя на Виктора указательный палец и стараясь не думать о нем, как о своем потенциальном родственнике. – Сейчас будешь отчитываться во всех подробностях о своем американском вояже. Мнится мне, вся эта фигня закрутилась во Флориде.

Он поведал про Ракитина и про то, что «Линия добра» получает бывшую в употреблении одежду прямо из Майами.

– Это просто золотое дно для бандитов! – горячился он. – Можете себе представить, сколько перед ними открывается возможностей?

– Нет, – сказал озадаченный Левка. – Сколько?

– Одежду наверняка грузят в контейнеры. Майами – это огромный порт, провезти через него контрабандой по документам благотворительного фонда в этих контейнерах можно что угодно!

– Ну, что, например? – спросила Полина.

– Например, краденые машины.

В лаборатории повисла тишина. Все таращились друг на друга, не находя ни одного аргумента против этого предположения.

– А я тут при чем? – наконец подал голос Виктор. – Клянусь, что не угонял во Флориде ни одной самой паршивой тачки. И вообще... Мы все время были вместе с Мишкой. Если бы что-то пошло не по правилам, он бы сообщил.

– А ты уверен, что Мишка разбогател именно так, как рассказывал?

– Да как можно сомневаться? – возмутился Виктор. – Ты же знаешь Мишку!

– Да, действительно, это немножко не тот вариант, – тут же согласился Глеб. – Ему для счастья нужен только кусок хлеба и телефонная розетка, чтобы подключить модем. Вряд ли он согласился участвовать в каких бы то ни было махинациях ради личного обогащения. Тем более, семьи у него нет. Так что если он и разбогател, то и в самом деле случайно.

– А я что говорил? – обрадовался Виктор. – Нет, тут все чисто. Кстати, где мой пакет, который я привез с собой в самый первый раз?

– Кажется, я сунул его в стол, – вспомнил Левка.

– У меня там флоридские фотографии. Я сразу хотел их вам показать, да обстановка была нерасполагающей. А сейчас самое время.

Разыскав пакет, он извлек оттуда увесистую пачку снимков.

– Ничего себе! – воскликнул Емельянов. – Здорово вы там порезвились!

– А женщинам смотреть можно? – спросила Полина.

– Конечно. Я готов рассказать, но не думаю, что вы найдете в наших вполне невинных забавах что-нибудь криминальное. Если уж я сам навскидку ничего не могу припомнить, то уж вы, с чужих слов...

– Может, я смогу помочь? – неожиданно встрял Левка и гоголем вышел на середину комнаты. – Подозреваю, что у меня открылись необыкновенные способности.

– Какие? – с недоверием спросил Глеб. – Вокальные?

– Мне кажется, народ, что я – медиум.

– О! – пробормотал Виктор. – Признавайся, что ты натворил? Повалил взглядом рекламный щит на Минском шоссе? Или силою мысли сбил голубя с головы памятника Пушкину?

– Я способен посылать в своих врагов сгустки энергии, – обиженно возразил Левка. – Если обо мне кто плохо подумает, я могу весь негатив вернуть ему обратно.

– Как раз сейчас я очень плохо о тебе думаю, – признался Глеб. – Давай, действуй.

– Ты мой друг, – растерялся Левка. – Я не хочу причинять тебе боль.

– Для чистоты эксперимента! – потребовал тот.

– Ну хорошо, – Левка поднял руки над головой и собрал пальцы шишечками. – Смотри на меня. Думай обо мне что-нибудь ужасное!

– Уже, – пробормотал Глеб.

– Пыш-ш! – с воодушевлением произнес Левка. – Пыш-ш!

– Что он делает? – сердито поинтересовалась Полина.

– Тихо, – ответил Виктор. – Не видишь: он кидается сгустками энергии.

– Ну, – напряженно спросил Левка у Глеба. – Что-нибудь чувствуешь? Негативное?

– Нет.

– А тебе не хочется упасть на пол и дергаться в конвульсиях?

– Определенно нет.

– Тогда... гм. Тогда давайте оставим мой талант в стороне. Позже мы к этому вернемся, – неуверенно сказал он. – Теперь не время.

– Я могу продолжать? – ехидно спросил у него Глеб. – Спасибо.

– Доверься моему брату, – ободрила Полина Виктора. – И ты убедишься, что у него потрясающие аналитические способности.

– Да, ты мне уже говорила об этом. Ну, что ж, я готов. Начинаем?

Он стал увлеченно описывать свой полет во Флориду, но Глеб тут же перебил его:

– Подожди, начни прямо с аэропорта. Как ты проходил паспортный контроль, не толкнул ли тебя кто, не заглядывал ли в твои документы? Где ты ждал начала посадки? Не оставлял ли ручную кладь без присмотра? Давай вспоминай все в подробностях.

Виктор перестал улыбаться и начал вспоминать. Глеб по ходу дела буквально выворачивал его наизнанку, постоянно приговаривая:

– Черт побери, какая у тебя плохая память! А я-то думал, что у всех математиков вместительные мозги.

– Слушай, кончай к нему придираться! – в конце концов не выдержала Полина, и Глеб тут же насупился.

«Как же, растаяла, – подумал он с раздраженным недоумением. – Столько лет терпеть не могла, и вот, пожалуйста! Может, Витька как-то изменился в лучшую сторону? Да нет. Только загорел разве что».

– Мишка продумал все, – распинался между тем Астахов. – Номера в отеле «Интерконтиненталь», шикарная машина, взятая напрокат...

– Шикарная – это какая? – спросил въедливый Левка.

– Желтый «Крайслер Ле Барон» с откидывающимся верхом. Мы ездили на нем на Ки-Вест. Это сеть коралловых островов, которые называются по имени последнего – Ки-Вест. Все острова соединены автострадой. Зрелище, я вам скажу, просто потрясающее. Вот, смотрите. – Он нашел нужные снимки и, придвинувшись к столу, разложил их веером. – Мы там ныряли с аквалангами. Чистейшая вода...

– Под водой вы тоже фотографировались? – съехидничал Глеб.

– Нет, но могли бы. Там находится единственная в мире подводная гостиница. Это такой комфортабельный батискаф. Богатые молодожены обожают проводить там первые дни своего медового месяца – кроме рыб, в окошко никто не заглянет. И не надо вешать на дверь табличку: «Не беспокоить».

Глеб снова начал занудничать, допытываясь, не познакомились ли они с кем-нибудь в столь романтической обстановке, в чем лежали вещи, которые они брали с собой, и как выглядели их соседи, когда они обедали в ресторане.

– Что ты хочешь выяснить? – с любопытством спросила Полина.

– Сам не знаю, – вздохнул Глеб. – Это должно быть что-то особенное. Я думаю, если услышу, то сразу догадаюсь.

– Еще мы были в национальном парке, – продолжал тем временем Виктор. – Вообще-то это знаменитые болота, кишащие рептилиями. Мы катались по ним на катере с пропеллером наверху. Там был гид, он пугал нас историями о крокодилах и показывал девственную южную природу.

В ход снова пошли снимки. Левка сладко и длинно зевнул: