Красивым жить не запретишь - Куликова Галина Михайловна - Страница 54

– Что могли искать в этой квартире? – выразила недоумение Женя, водя лучом по двери.

– Может быть, Венька не просто раздобыл компромат, а откопал вещественное доказательство? Именно за ним идет охота?

– А вдруг там кто-нибудь сейчас есть? – указала дрожащим пальцем на дверь Женя.

– Глупости, – успокоил ее Мартынов. – Уверяю тебя, в квартире нет ни одной живой души.

Он осторожно вставил ключ в замочную скважину и повернул сначала один раз, потом другой. Дверь дрогнула под его натиском и бесшумно пошла внутрь.

– Давай, – кивнул Жене Мартынов.

– Я первая не пойду! – пискнула она.

– Тогда отдай мне фонарик.

Они гуськом вошли в коридор, потом Мартынов обошел Женю и запер дверь на задвижку.

– Блеск, – уже немного громче сказал он. – Никто не откроет, даже будь у него сто отмычек.

Женя слегка расслабилась.

– Свет можно включать? – спросила она.

– Сейчас задернем шторы и включим.

Мартынов бодро направился в гостиную. Расшатанные паркетные доски поскрипывали под его ногами.

– Все, можешь включать! – скомандовал он Жене, проверив, чтобы между шторами не осталось даже самого ничтожного зазора. – Только не люстру, а ночник.

Женя послушно выполнила приказание и застыла в позе часового.

– Пойди проверь маленькую комнату, – велел Мартынов.

– А что там проверять?

– Просто окинь взглядом обстановку. Если что не так, ты сразу заметишь. Возможно, в квартире что-то искали. И только мы с тобой, как жильцы, сможем это определить. Я пока схожу на кухню.

На кухне он тоже устроил светомаскировку и лишь тогда включил лампу над столом. Прошелся придирчивым взором по всем поверхностям. Делал он это, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Когда круг завершился, в дверях он увидел Женю. Вид у нее был престранный: глаза выпучены и смотрят в одну точку, руки висят вдоль тела, а рот то открывается, то закрывается, причем совершенно бесшумно.

– Ты похожа на зомби, – поделился с ней своим впечатлением Мартынов. – Случилось что?

Женя перевела на него безумный взгляд и выдавила из себя звук, похожий на предсмертный хрип.

– Понимаю, – сказал Мартынов, – тебе страшно и ты хочешь поскорее убраться отсюда.

Женя энергично закивала головой и снова исторгла из себя что-то нечленораздельное. При этом она вяло махнула рукой в направлении комнаты.

– Да-да, сейчас я приду туда.

Мартынов перестал обращать на нее внимание и начал лазить по ящикам стола. Женя завозилась за его спиной и вдруг басом сказала:

– Там!

Мартынов подпрыгнул и уставился на нее.

– Боже, что с твоим голосом?

– Там! – снова повторила Женя и громко икнула.

– Ну уж это ни в какие ворота! – расстроился Мартынов. – Я и представить себе не мог, что ты так впечатлительна. Впрочем, памятуя о твоих вечных обмороках, мне надо было оставить тебя в машине.

– Там! – снова сказала Женя все тем же ужасным басом.

– Что – там? – почти рассердился Мартынов. – Что ты там увидела? Привидение?

Женя еще сильнее выпучила глаза и снова закивала головой.

– Отлично! Оно висит под потолком или нырнуло в шкаф?

Увидев, что Мартынов все-таки обратил внимание на ее призывы, Женя нашла в себе силы выговорить:

– Там Веня.

Мартынов так и подпрыгнул.

– Милочка, ты что-то путаешь, – мрачно сказал он. – Веню сегодня похоронили.

– Он лежит на кровати, – возразила Женя, к которой с трудом вернулся голос. Был он, правда, странно скрипучим и неприятным.

Мартынов тут же перестал иронизировать и быстрым шагом направился в спальню. Глазам его предстало поистине кошмарное зрелище: Веня Лаптев лежал на кровати в позе полнейшего умиротворения – руки сложены на груди, глаза закрыты, губы улыбались. Он был в пижаме и белых махровых носках, волосы его выглядели влажными и были аккуратно зачесаны набок. От него яростно пахло шампунем и одеколоном.

Неяркий свет ночника, проникавший из большой комнаты в спальню, не достигал постели, зато через окно туда падал отблеск большой синей вывески на соседней башне. Из-за этого Веня казался синим.

– Матерь божья! – прошептал Мартынов, невольно отступая. – Я не большой специалист по покойникам, – пробормотал он, – но, насколько мне известно, спустя несколько дней после смерти человек должен выглядеть как-то не так.

– Надо подойти к нему поближе, – предложила осмелевшая Женя. Шок Мартынова почему-то придал ей храбрости.

В этот момент ей показалось, что труп пошевелил пальцем левой ноги. Женя вздрогнула, но вслух ничего говорить не стала. Если бы нога была голой – другое дело. А так... Может, это блик на носке.

Не смея включить верхний свет, Мартынов медленно двинулся в сторону кровати.

– Почему он в пижаме? – шепотом спросила Женя, неслышно ступая за ним.

– Спроси что-нибудь полегче, – пробормотал тот и обежал лучом фонарика стены и мебель.

– Балкон закрыт, – заметила Женя.

Мартынов ничего не ответил и направил свет фонарика на лицо предполагаемого трупа.

– Выглядит очень хорошо, – сказал он и повел лучом вниз. – Я бы сказал: невероятно хорошо.

В это время труп открыл глаза и некоторое время тупо смотрел в потолок. Потом сделал видимое усилие и начал медленно подниматься.

Мартынов выронил фонарик и громко, с выражением произнес непечатное слово. «Господи, дай мне возможность упасть в обморок!» – подумала похолодевшая Женя. Господь откликнулся на ее призыв, и в тот момент, когда труп широко улыбнулся, она сделала глубокий выдох и отключилась.

– Один приставил мне острие ножа к печенке, а второй велел немедленно раздеваться.

Голос Вени Лаптева доносился из кухни. Сама Женя располагалась на софе, укрытая пледом. Под носом у нее лежал кусочек ваты, воняющий нашатырем.

– Они забрали у меня все, вплоть до штанов, ты представляешь? Бумажник, документы, даже дискету с моим любимым вирусом!

Женя довольно быстро сообразила, что Лаптев на самом деле жив и в настоящий момент рассказывает Мартынову историю своего невероятного воскрешения. Она хотела было встать и сообщить им о том, что пришла в себя, но сил не было. Поэтому продолжала лежать и слушать.

История оказалась простой и подходила Лаптеву идеально. Пожалуй, ни с кем больше не могло случиться ничего подобного. Раздетый до трусов в пригородной электричке, которая проскакивала без остановок станцию за станцией, он долго бился в дверь к машинисту, но ему никто не открыл. Нетушкина, за которой он следил, сошла как раз в тот момент, когда его грабили. В конце концов Веня оказался один на темной незнакомой платформе. Вокруг были лес и полное безмолвие. Не работала даже билетная касса, и только где-то вдали виднелись едва заметные огоньки.

Полуголый Веня двинулся по тропинке, задолго до него протоптанной пассажирами. Она вела от окончания лестницы в мрачную неизвестность. Через полчаса быстрой ходьбы он оказался в поселке, где имелись асфальтовые дороги и даже горело несколько фонарей. Поселок спал. Все окна в двухэтажных кирпичных домах были погашены, кроме одного. Веня двинулся туда, позвонил в квартиру, где не спали, и попытался объясниться. Пожилая женщина, впустившая его в дом, сказала, что рада помочь, но телефонная линия в настоящее время занята.

В квартире, кроме женщины, находился ее двенадцатилетний внук, привезенный родителями из города вместе с лэп-топом, оснащенным модемом. В момент вторжения Лаптева в квартиру ребенок сидел в Интернете.

Дальше Веня мог бы ничего не рассказывать. Вместе с этим самым ребенком он пару суток блуждал по сети, пока сердобольная женщина не напомнила ему о том, который сейчас день недели. Тут-то Лаптев и вспомнил о работе и куче других сопутствующих обязательств. Женщина дала ему кое-что из одежды, вот только с обувью пришлось туго.

– Но убийство все-таки произошло, – донесся до Жени голос Мартынова. – Правда, вместо тебя убили вора, который в твоей одежде, с твоими документами в кармане открывал твоим ключом твою квартиру.