Фантом ручной сборки - Куликова Галина Михайловна - Страница 21

– Мужчин на свете много, – заметила Элина. – Вы можете думать о каком-то одном, а я имею в виду другого.

– Другого? – завороженно повторила Инга.

– Он красив. Да, очень красив. Женщины заглядываются на него, но он отдаст свое сердце вам.

– Но...

– А теперь о самом главном. Я вижу возле вас тени умерших.

– О господи! – воскликнула Инга и схватилась руками за щеки, не в силах справиться с волнением.

Она права! Возле нее – тени. Но Элина не могла заранее знать о Гладышевском, верно? Значит, у нее подлинный дар.

– Тени могут помешать вам добиться желаемого, – продолжала прорицательница.

Еще бы! Если Инга еще раз встретится с тем трупом лицом к лицу, то просто умрет на месте, и уж тогда, конечно, никакому счастью не бывать.

– А что... Что мне предпринять? – прерывающимся голосом спросила Инга.

– Я сделаю для вас оберег, – непреклонным тоном заявила Элина. – Будете повсюду носить его с собой, и несчастья обойдут вас стороной. Скажите мне только дату вашего рождения, хорошо?

– А сколько это будет стоить? – тотчас спохватилась Инга.

– Я его сделаю бесплатно, – Элина посмотрела на огромный перстень с бирюзой, закрывавший половину ее указательного пальца. – Я люблю помогать людям. Но организовывать, так сказать, малое предприятие не желаю. Мне нужна... ну... крыша, понимаете?

Инга побарабанила пальцами по столу и спросила:

– А кто вы по образованию?

– Терапевт, – коротко ответила Элина.

– Шутите?

– Никаких шуток. Десять летя служила в районной поликлинике. А потом мне стало невмоготу лечить больных традиционными методами, потому что я способна на большее. Кроме того, я видела их будущее, и это угнетало меня.

– Могу себе представить...

– Так что? – спросила Элина, и ее магическая лошадиная улыбка распорола пространство.

– Вы приняты, – ответила Инга. – Терапевта с таким опытом работы я возьму без звука. А когда будет готов оберег? Он помешает... м-м-м... – она осторожно подобрала слово. – Теням... на меня напасть?

– Тени не нападают в том смысле, какой мы привыкли вкладывать в это слово.

– Я чувствую, что мне срочно нужна защита.

– Знаю. Постараюсь сделать все побыстрее, – заверила ее Элина. – Но обещать с точностью до минуты не стану. Это все-таки не пирог испечь.

Инга тут же подумала, что Таисия обиделась бы за пирог. Она считала выпечку пирогов святым делом, для которого нужен истинный дар. Кстати, именно сегодня они собирались встретиться в кафе и поговорить. Инга хотела поделиться с подругой своими переживаниями и одновременно боялась, что рационалистка Таисия поднимет ее на смех.

Когда Элина ушла, Инга позвонила Григорьеву и предупредила, что задержится.

– Только ради бога, – с легким раздражением в голосе попросил он, – не сидите с Таисией до Ночи, а то потом тебя опять придется подбирать где-нибудь на улице.

Инга немедленно рассердилась на него, и в этот момент в кабинет вошел Треопалов. Сегодня на нем был красивый синий свитер," из-под которого выглядывала белая рубашка. Одежда смотрелась на нем так выигрышно, что он мог бы демонстрировать ее перед публикой.

– Послушайте, я потрясен, – сказал он и прошелся вдоль стола. – За один день вы совершили невозможное – набрали группу. Как?!

– Это вопрос к вашему тренеру, – вздохнула она. – Доброскок нашел людей, врача на вторую ставку и уже начал занятия.

– А почему вы сказали «к вашему тренеру»? – улыбнулся он. – Это ведь вы принимали его на работу. Значит, он ваш.

– Я только дала свое согласие, а взял его на работу Бумской.

– Ерунда какая-то, – хмыкнул Треопалов. – Мы с Игорем были в кабинете вдвоем, когда пришел этот человек и заявил, что претендует на место тренера. Мы отправили его к вам.

– Но он так себя вел, что я подумала: его уже утвердили.

– Забавно. Вероятно, это он сам себя утвердил.

Инге стало стыдно. Тоже мне – директор с огромным опытом работы! Густые сливовые пятна выступили у нее на щеках, и Треопалов немедленно растрогался:

– Может быть, мы поужинаем вместе?

Он предложил это уже не впервые, но и теперь Инга вынуждена была отказаться. Вроде бы из-за Таисии.

– Сегодня у меня встреча, – поспешно сказала она. – Но в другой раз обязательно.

Треопалов печально улыбнулся и попрощался.

Инга видела через окно, как он уезжает на своем белом автомобиле, легко и даже небрежно поворачивая руль.

– Инга, я не приду, – огорошила ее Таисия, позвонив пять минут спустя. – Ваш Стас Еремин умолял меня о встрече, и я не могла ему отказать.

– Стас?!

– Ничего личного, он хочет разменять квартиру. Просто ему нужен консультант. А это как раз мой профиль.

– Для чего ему менять квартиру? – спросила Инга.

– Откуда я знаю? Вот встретимся, и выясню.

Надеюсь, ты не в обиде. В конце концов, это твой друг тоже.

– Я не в обиде, а в тоске. Мне некому поведать о своих несчастьях.

– У тебя есть Григорьев, – довольно ехидно напомнила Таисия.

– Ну да, – промямлила Инга.

Делиться своими горестями с Григорьевым ей вовсе не хотелось. К ее рассказу о Гладышевском и том типе с белой физиономией он отнесся с большим недоверием. – И хотя ничего такого не сказал, Инга видела, что он все списывает на ее нервный срыв.

Дорога до дома заняла у нее массу времени: она еле переставляла ноги, и виной всему, конечно, было плохое настроение. Пойти к себе или зайти к Григорьеву? Зайду, решила она. Пешком поднялась по лестнице и уже выставила палец, чтобы нажать на кнопку звонка, когда услышала: в квартире что-то происходит. Пожалуй, бурная ссора. Слышались "крики, топот и рычание. Ни секунды не медля, она достала из сумочки ключи и вошла.

– Никто не смеет оскорблять меня в моем доме! – вопил Григорьев. Он не услышал, как открылась и закрылась дверь.

Инга застыла посреди коридора и вся обратилась вслух.

– Да пошел ты! – ответили ему, и Инга узнала голос Ильи Хомутова.

Вот это да. Григорьев не уставал хвалиться, что они с Хомутовым никогда не ссорятся, никогда не спорят даже по пустякам. Из-за чего же, интересно, они вдруг сцепились? Гадать, впрочем, долго не пришлось.

– Что это ты вдруг стал таким подозрительным, – не без ехидства спросил Григорьев, – на старости лет?

– Твоя Анфиса из кожи вон лезла, чтобы разлучить меня с Надей! – Судя по тону. Хомутов кипел, точно котелок над костром. – Она возжелала, видите ли, чтобы Надя бросила меня и вышла за тебя.

– Анфиса меня любила, и эта любовь порой заставляла ее совершать глупости. Но я никогда не поддавался на провокации.

– Будто бы! – выплюнул Хомутов. – Я отлично знаю, что Надя приезжает к тебе сюда.

– Куда – сюда? – заорал Григорьев. – Здесь живем мы с Ингой, не забыл, дурак набитый?

– Инга не всегда остается у тебя ночевать, об этом-то мне известно!

«Интересно, откуда? – поразилась она. – От той же Анфисы, которой племянник писал в Большие Будки трогательные письма с признаниями личного свойства?»

– Тогда не отпускай жену от себя ни на шаг, если ты так волнуешься. Или разведись, раз сомневаешься в ней. Зачем мучиться?

– Дудки! Ты только и мечтаешь, чтобы мы рассорились и разошлись. Но этому не бывать, так и знай. Я тебя предупредил.

– Пошел ты в задницу!

После этого пожелания послышались возня, кряхтение и стук падающей мебели. Инга поспешно возвратилась к входной двери, вышла на площадку и позвонила в звонок. Потом снова вошла.

– Э-эй! – крикнула она срывающимся голосом в глубину квартиры. – Борис, ты дома?

– Инга! – воскликнул Григорьев, появляясь из кухни в рубашке, на которой не хватало нескольких пуговиц, ив одной тапке. Волосы его торчали в разные стороны, словно он бил противника головой.

– Хомутов тоже вышел Инге навстречу и тоже выглядел далеко не лучшим образом. На щеке – свежая царапина, одна брючина задрана, узел галстука стянут до размеров лесного ореха. Инга решила сделать вид, что ничего не замечает.