Никогда не называй это любовью - Иден Дороти - Страница 28

Итак, в ее будуар вновь вошла эта туманная, зеленая и вечно беспокойная страна, темным призраком маячившая за их спинами во время их ночных бдений у камина. За ними неотступно следовала эта зловещая тень, и Кэтрин никак не могла избавиться от нее – иначе ей пришлось бы избавиться от человека, которого она так любила. А мысли об Ирландии все чаще и чаще отражались в его глазах, отчего выражение его лица становилось тревожным и печальным.

Однажды он сказал:

– Как жаль, что Майклу Девитту не так удобно в тюрьме, как мне здесь.

Он разрабатывал свои правила для гомруля. Новый Земельный акт, сказал он, возможно, окажется лучше ожидаемого ими. И есть смысл поверить, что Гладстон все больше и больше сочувствует их делу. Но даже если этот акт и будет неплох, ему все равно придется выступить против него со своим актом о гомруле – более объективным и намного более важным. Он не может позволить себе окончательно поверить, что нечто, сделанное правительством, совершенно.

К тому же имело смысл убедиться, что Гладстон станет приветствовать некоторые формы переговоров с ирландской партией до тех пор, пока все это будет держаться в тайне.

– Мне бы хотелось, чтобы после моего ухода ты зашла к нему на Даунинг-стрит [20]. Подожди несколько дней, а потом пошли туда записку с просьбой, чтобы он принял тебя. Ты сделаешь это для меня?

– Предположим, он откажется встречаться со мной?

– Тогда тебе придется пойти на риск и «отловить» его, как тогда меня. Помнишь? – Его глаза весело заискрились, и она улыбнулась.

– Мистеру Гладстону уже за семьдесят. И вряд ли, получив записку от незнакомой женщины, он примет ее за любовное послание. Когда ты намереваешься отправляться, Чарлз? И куда?

– Говоря по правде, я вообще не хочу уходить отсюда. Но должен. Думаю, я уйду в понедельник. Собираюсь сесть на поезд до Харуича и отправиться во Францию. Оттуда я могу вернуться в Дублин. Будет намного безопаснее, если все решат, что я скрывался не в Англии, а во Франции.

– Но ведь это такая продолжительная поездка!

Он ласково погладил ее волосы.

– Вот и славно. У меня будет время свыкнуться с тем, что я снова один.

– Чарлз… я подумала еще об одном… Допустим… я… Предположим, у нас будет ребенок.

Его пальцы в ее волосах даже не дрогнули.

– Я тоже об этом думал.

Она страстно посмотрела на него.

– Мне бы очень хотелось иметь от тебя ребенка.

Наступила тишина. Очень долгая.

– Дорогая Китти! Мне тоже!

Сейчас, должно быть, все, о чем он думал долгое время, о чем он мечтал, молнией промелькнуло у него в голове: позор, крах, полный отказ от всех своих стремлений и амбиций, предательство своего народа.

Словно угадав его мысли, она вскричала:

– Не волнуйся ни о чем! Я справлюсь.

Он взглянул на нее, и невысказанный вопрос так и застыл в его взоре.

– Разумеется, придется справиться и с Вилли, – на этот раз совершенно спокойно проговорила она.

– Существует только один способ устроить все это!

– Да. Его я и имею ввиду.

Он посмотрел на нее с таким искренним изумлением, что ей пришлось объяснять очень быстро и очень хладнокровно.

– Тебе пришлось столь многим пожертвовать ради твоей страны. Что ж, будет еще одна жертва.

– Но это же ты, Кэт. А ты – моя.

Он прижал ее к себе с такой неистовой силой, что она вскрикнула от боли.

– Этого пока не случилось. Все это пока лишь гипотетически. Но об этом надо было поговорить. А теперь, нравится тебе это или нет… – она высвободилась из его жестких объятий, – я буду молиться о том, чтобы у нас был ребенок.

Его руки бессильно упали вниз. Он посмотрел в ее лицо, искаженное мукой.

– Нам надо быть очень осмотрительными, – произнесла она.

Но когда слезы заблестели в его глазах и они почернели от боли, она заколебалась, тут же лишившись своей уверенности.

– Мне хочется кое-чего еще, – прошептала она.

– Ты хочешь меня.

– Я делю тебя еще с тремя миллионами человек. – Она погладила его волосы, откинула их назад – обнажился высокий лоб, она увидела его красивые брови. – У нас осталось так мало времени! Будем же счастливы каждую минутку этого дарованного нам Господом времени. Только, Чарлз…

– Да, дорогая?

Ее голос прозвучал тихо, но с прежним упрямством:

– Я по-прежнему надеюсь, что у нас будет ребенок.

– И я тоже, – проговорил он, целуя ее в лоб.

План оказался на удивление успешным. Оставалась лишь одна проблема, состоявшая в том, как Чарлзу незаметно выбраться из дома.

Еще не наступил рассвет, и на дворе был лютый мороз. Чарлз стоял в пальто и кашне, держа в руке саквояж.

– Сейчас я уйду.

Они сотню раз могли сказать друг другу «прощай» в этот холодный рассвет; они вели себя осторожно, даже не касались друг друга руками. Они договорились, что он отправится на вокзал, где будет дожидаться поезда. Самым важным было покинуть дом никем не замеченным.

– Я спущусь вниз, – сказала она.

– Нет, оставайся, я сам смогу выйти.

– И по пути сбить сотню каких-нибудь вещей. Нет уж, я пойду первой. Ради Бога, будь осторожен и старайся не шуметь.

Их путешествие по лестнице вниз прошло успешно. В гостиной Кэтрин подумала, что надо бы зажечь свечу, чтобы вывести его через оранжерею.

– Ты уверен, что оделся как следует? Это твое пальто, оно достаточно теплое?

– Со мной все будет прекрасно. Только выведи меня, и все.

Когда они открыли дверь, выходящую в сад, резкий порыв ледяного ветра ударил им в лицо. Весь сад заледенел, где-то на горизонте занимался серый рассвет. Кэтрин вся дрожала от холода. Свечу, которую она держала, задуло ветром.

– Чарлз, береги себя.

– И ты тоже, Китти. Сходи на следующей неделе к Гладстону. Напиши и условься о приеме.

– Хорошо.

– Я уже говорил тебе, что меня всегда можно найти в дублинском отеле «У Мориссона». – Он тщательнее запахнул кашне. – Ух, как на Северном полюсе! Не простудись.

– И ты тоже…

Но он уже уходил, быстрыми и широкими шагами приближаясь к воротам. Спустя несколько секунд его высокая темная фигура растворилась в сером зимнем воздухе.

Идиллия кончилась.

Глава 8

Дом снова ожил, когда его хозяйка «поправилась». К своему огорчению, Кэтрин нашла Кармен похудевшей и осунувшейся. Она очень мало ела, жаловалась мисс Гленнистер. А когда ей говорили, чтобы она ела как следует, девочка начинала капризничать, и ее дважды пришлось наказать.

– Она подумала, что ты собираешься умереть, мамочка, – сказала Нора, а Кармен устремилась к матери и зарылась личиком в ее юбках.

– Какая чепуха, право слово! Я всего лишь сильно устала. Мне только хотелось побыть в тишине. Вот Нора это понимает. Почему же ты не поняла этого, ангел мой?

Она подняла лицо девочки, взволнованное и залитое слезами. Она была еще такой малышкой! Кэтрин было тяжело смотреть на младшую дочь, не думая, что же она наделала.

Другая проблема была с тетушкой Бен. Та постоянно ворчала, что мистер Мередит где-то подхватил простуду и она не подпустит его близко к себе, чтобы потом не начать чихать, набравшись от него микробов. И еще она постоянно заставала своих слуг за тем, что они снимали шляпы перед женщиной, живущей по другую сторону парка.

– Я сказала им, что если еще раз застану их за этим занятием, то всех уволю. Я помню еще войну на Пиренейском полуострове [21]. – Ее старческий рот превратился в угрюмую полоску. – Муж моей дорогой подруги Энни Мирз погиб при Ватерлоо, и я могла бы назвать еще несколько имен. Это было ужасное время! А все из-за этого сумасшедшего корсиканца, которого следовало бы расстрелять, вместо того чтобы позволить ему положить начало королевскому роду. – Ее сердитый взгляд остановился на Кэтрин. – Полагаю, ты знаешь, кого я имею в виду?