Блондинка за левым углом - Куликова Галина Михайловна - Страница 22

Лайма полезла в сумку за пистолетом – рука ходила ходуном, а сердце стучало высоко в горле, словно примеривалось выпрыгнуть изо рта. От тяжести пистолета в руке страх не ушел, но тело стало слушаться лучше. Она сделала еще несколько шагов, а потом быстро пошла в темноту.

Возле мусорных баков лежала старушка. Она была крохотная, будто игрушечная – и живая. Было слышно, как она постанывает.

– Вам плохо? – спросила Лайма, присев на корточки. – Вы меня слышите?

И в этот момент в переулке появился еще один человек. Он двигался с той, дальней, стороны и приближался очень быстро – прыжками. Длинными высокими скачками – так по лугу несутся ошалевшие от свежего воздуха дети. Это было так необычно, так страшно, что Лайма присела, выставив перед собой пистолет. Однако человек тоже заметил ее и перешел на обычный шаг. И тогда она крикнула:

– Эй, люди! Помогите! На помощь!

Силуэт выплыл из черноты и оказался молодым мужчиной. Даже в этом темном пространстве, где все выглядело призрачным, словно на дне океана, ей удалось заметить, что незнакомец очень модно и дорого одет. А вот выражение лица у него было растерянным – вероятно, он вовсе не ожидал, что его окликнут в таком месте.

– Кто это здесь? Ни черта не видно!

– Тут бабушке плохо, – ответила Лайма строгим голосом. – Она у мусорных баков лежит. Давайте вызывать «Скорую». Вы ведь можете вызвать?

– Сейчас, – ответил мужчина. Достал из кармана сотовый и начал набирать цифры, пробормотав: – И что она делала тут ночью, эта старушенция? Дома им не сидится, старым перечницам. Шастают, как мыши, повсюду. Кстати, врачи еще могут и не приехать. Вызываем их неизвестно куда – к мусорным бакам!

– Тогда лучше сначала в милицию позвонить, – предложила Лайма, вороватым движением спрятав пистолет обратно в сумку. – Или вообще вынести бабушку отсюда к супермаркету – он большой, там, может, и медпункт какой-нибудь есть. Здесь даже не видно ничего.

– Хотите, чтобы я ее туда отнес? – с неудовольствием спросил мужчина. Подумал и вздохнул: – Ну, ладно, отнесу. – И пробормотал себе под нос: – Отнесу, куда ж я денусь?

Он легко поднял старушку, а Лайма поискала вокруг и нашла маленькую сумочку с застежкой «поцелуйчик» и двумя короткими ручками. Сумочка была крохотной, как раз под стать хозяйке, и Лайма торопливо засунула ее в свою, удобную и вместительную, – чтобы не потерять впопыхах. Повесила сумку на плечо и побежала вслед за незнакомцем, который двигался широкими шагами к выходу из переулка.

– Куда ее? – спросил он, не оборачиваясь. – Прямо ко входу в магазин, что ли?

Когда они вышли на свет, первое впечатление Лаймы подтвердилось – тип действительно оказался одет дорого: льняные штаны, умопомрачительные штиблеты из тисненой кожи, шелковая рубашка и сверхмодные часы. Волосы пострижены затейливо и уложены парикмахером. Мужчина был смугл, белозуб и недружелюбно настроен. Как будто ему специально подсунули старушку, чтобы сбить его с намеченного пути.

– Называется, выскочил за сигаретами! – сетовал он. – Меня дома целая компания дожидается.

– Чего же у вас тут так темно? – спросила у него из-за спины Лайма.

– Да черт его знает! Кому объяснять, где фонари вешать? Ну, так куда бабусю?

– Не знаю, – растерянно ответила Лайма. – Может быть, вот сюда, на скамейку пока положить? Бедная, бедная бабушка! Я побегу, попрошу помощи.

– Ну, бегите, – согласился мужчина.

Лайма помчалась навстречу охраннику, который увидел процессию еще издали и вышел из своей тесной будки, похожей на школьный пенал. Пока они объяснялись, незнакомец тихо исчез. Лайма расстроилась – ей не нравилось, что она оказалась главным действующим лицом уличного инцидента. И теперь трусливо озиралась по сторонам, раздумывая, как бы и ей тоже улизнуть незаметно.

Однако вокруг уже собралась небольшая толпа, состоящая из ночных посетителей супермаркета и гуляющей молодежи. Лайма оказалась в самом центре, словно лев, выпущенный на арену цирка. Тут как раз приехали врачи, уложили бабушку на носилки, занесли в машину и велели Лайме отправляться с ними.

– В больницу поедем, девушка, – строго сказала очкастая докторша. Полы ее накрахмаленного халата хрустели, как капустные листья.

– В какую больницу? – воспротивилась Лайма.

Докторша объяснила, в какую. Номер больницы назвала и улицу, где она расположена. И заверила, что это совсем недалеко.

– Я не могу, – уперлась Лайма. – Что я в вашей больнице делать буду? Я просто мимо проходила!

Куда она поедет? Она же вроде как на шухере стоит. В этот миг зазвонил ее сотовый, она приложила трубку к уху и услышала голос Корнеева:

– Послушай, мы сейчас в том самом ресторане, про который ты говорила. Жди меня в машине. Сама не звони и не подходи ко мне, поняла? Мой спутник не должен тебя видеть, ясно? Ты мне можешь все испортить.

И он отключился. Лайма посмотрела на трубку негодующе, будто та сама только что безапелляционным тоном отдавала ей приказы.

– Вам следует поехать с нами, – наседала докторша, приближаясь к Лайме. – Это же вы пострадавшую нашли, как мы можем вас отпустить? Женщину по голове стукнули, понимаете?

– Разве у нее не сердечный приступ? – опешила Лайма. – Я думала... Ну, ладно, – якобы сдалась она, решив самым наглым образом скрыться с места происшествия. На бабушку, которую уложили внутри машины, она старалась не смотреть. – Сейчас, только мужа предупрежу.

Она бросилась через дорогу и оказалась прямо напротив двери в офис Абражникова. Дверь по-прежнему была приоткрыта. «Интересно, с кем Корнеев пошел в ресторан? С самим сыщиком? Или он встретил в его офисе кого-то другого? Но почему они, уходя, дверь не заперли?» И тут же в голову ей пришла продуктивная мысль – прямо здесь и спрятаться. Она на всякий случай стукнула в дверь кулачком, но никто не отозвался. Отлично, просто отлично. Вероятно, там предбанник, или общий коридор, или еще что-нибудь в том же духе.

Лайма нырнула внутрь с улыбкой на губах – вот как ловко отделалась от неприятной обязанности! – однако улыбка тут же померкла. За дверью оказалось абсолютно темно, хоть глаз выколи. Не слишком приятное чувство. В поисках выключателя Лайма похлопала по стене сначала справа, потом слева и неожиданно угодила прямо по клавише. На потолке зажглась негостеприимная лампочка – тусклая и пыльная, втиснутая в треснувший плафон. Лампа светила еле-еле, как будто с минуты на минуту собиралась отдать концы.

Лайма огляделась. Совершенно пустая квадратная комнатка, в которой может поместиться разве что коврик для собаки. Наполовину застекленная дверь, ведущая непосредственно в офис, закрыта. Лайма подошла и нажала на ручку.

Не просто так нажала, а с умыслом. Если и эта дверь не заперта, она тут немножко поработает. Вероятно, Корнеев не смог как следует осмотреться в офисе. Он пришел, наткнулся здесь на Абражникова, наплел ему что-то и отправился с ним в ресторан. А вот она, Лайма, сейчас все тут аккуратненько обследует. И, может быть, даже сфотографирует. Корнеев вручил ей недавно крохотный цифровой фотоаппарат размером с пудреницу, который она всегда носила с собой. Правда, еще ни разу им не пользовалась в интересах дела. Два раза просто так сфотографировала Медведя, но ему снимки не понравились.

Дверь таинственно скрипнула и легко отошла к стене, показав Лайме сумрачное нутро офиса частного сыщика. Запах здесь стоял какой-то странный, удушливый, как в оранжерее, где выращивают экзотические цветы. Выключателя не оказалось ни справа, ни слева – вероятно, он был спрятан где-то между многочисленными полками. Тогда, чтобы не терять времени на поиски, Лайма решила зажечь настольную лампу.

Стол стоял у противоположной стены, справа от входа, и выглядел массивным, словно положенный на бок шкаф. Неплохой психологический ход – сразу же поразить клиента основательностью. Лайма сделала несколько шагов в его направлении и протянула руку к лампе. И неожиданно всей кожей ощутила, что в комнате, кроме нее, есть кто-то еще.