100 великих тайн России XX века - Веденеев Василий Владимирович - Страница 33

Калапуш осмотрел тайник, хорошо ли он завален камнями, потом приказал выгнать животных в долину, а людям покинуть расщелину. До темна всадники скакали без передышки, удаляясь от гор, и устроили привал лишь когда на землю пала темнота. Утром все три дервиша оказались мертвы — Калапуш перерезал им горло. Гвардейцы согнали животных, выстроили подобие каравана и повели его к Бухаре, оставив на месте ночлега три невысоких каменных холмика. Караван быстро продвигался к столице эмирата, а за сутки пути до Бухары его встретил Низаметдин с эскортом своих солдат. Усталых гвардейцев ждало обильное угощение и отдых. Когда измученные дорогой гвардейцы заснули, стоявший на часах солдат подал условный сигнал. Калапуш обнажил длинный кривой кинжал и вошёл в караван-сарай, где спали его подчинённые. Оскалив зубы, он вонзил клинок в грудь лежавшему у дверей гвардейцу…

Эмир осыпал Калапуша милостями. О погибших дервишах и вырезанных гвардейцах никто не вспоминал — главное, надёжно сохранить тайну сокровищ! Сид Алимхан в мельчайших подробностях расспрашивал Калапуша, как вёл караван дервиш Даврон, где находится расщелина и хорошо ли замаскирована пещера, в которой спрятано золото.

— Мой повелитель, — заверял полковник. — Всего два человека знают тайну ущелья.

— Нет, дорогой, — тонко улыбнулся эмир. — Один я!

Подкравшийся сзади палач накинул на шею полковника шёлковую удавку.

— Готовьте коней, — обернулся эмир к почтительно склонившемуся Низаметдину…

С отрядом верных телохранителей численностью в сто сабель Сид Алимхан бежал из Бухары. Не доверяя никому, он намотал на руку поводья двух вьючных лошадей, тяжело нагруженных золотыми слитками и драгоценными камнями. Рядом скакал Низаметдин, но вскоре один из телохранителей эмира неожиданно в упор выстрелил ему в затылок, и бездыханное тело топчибаши свалилось под копыта бешено мчавшихся коней.

Эмир благополучно пересёк границу Афганистана, спустя некоторое время он купил дворец, окружил себя верной стражей и завёл гарем с красивыми наложницами. Помогали деньги и давние друзья Алимхана — англичане: у бывшего владыки Бухары прорезалась коммерческая жилка — он широко развернул торговлю каракулем, который поставлял в Париж, Лондон и на пушные аукционы за океан. Тесные связи Алимхан поддерживал с английской разведкой — к его помощи прибегал знаменитый английский разведчик полковник Лоуренс, проводивший на Востоке работу против СССР и устроивший в Афганистане государственный переворот. Эмир поддерживал и басмаческое движение, но оставленное на родине золото не давало покоя прежнему властителю Бухары. Он неоднократно посылал разведывательные партии в район Лангара, но… Видно, эмир опасался до конца раскрыть тайну своим посланцам, а площадь поисков составляла по меньшей мере 100 квадратных километров!

В 1930 году Алимхан послал на поиски сокровищ доверенного человека — Ибрагим-бека: он перешёл границу с отрядом головорезов в пятьсот сабель. На его ликвидацию ГПУ бросило значительные силы. Ибрагим-бека сумели захватить в плен, отрубили ему голову и… послали её в подарок в Москву. Всех родственников Даврона и Калапуша уничтожили: у них надеялись вырвать тайну эмирских сокровищ. Говорили, это дело рук басмачей, но ведь золото эмира упорно искали и чекисты?! Однако за много лет никто ничего не сумел найти.

Потом золото эмира искали многие главари местных организованных преступных группировок, коррумпированные государственные чиновники, откровенные московские и питерские бандиты, романтики и даже ваххабиты. Сокровищами бухарского эмира интересовались советская, немецкая и английская разведки. Последняя имела прямой выход на Алимхана. Но тот упрямо держал рот на замке. Советская и немецкая разведки в предвоенный период не раз пытались подобраться к эмиру, но англичане бдительно «пасли» своего богатого протеже.

Сокровища не найдены, а эмира давно нет в живых. В тех местах, где находится таинственное ущелье — это на границе Афганистана и Таджикистана, — давно идёт война.

Тайна сокровищ монгольского вана

После разгрома частей адмирала Александра Васильевича Колчака на юго-востоке России создалась достаточно сложная обстановка. Советское правительство в Москве, не желая обострять отношения с императорской Японией, высаживавшей войска во Владивостоке и других населённых пунктах Дальнего Востока, поддерживало создание так называемой буферной Дальневосточной республики. На самом деле Народно-революционная армия республики постоянно получала военную помощь от Советской России и фактически являлась частью Красной армии.

Находившаяся под властью Китая Монголия граничила с Дальневосточной республикой. Это беспокоило китайских и японских представителей политических, военных и деловых кругов. Для них находкой стал генерал-лейтенант Роман Унгерн, барон фон Штернберг, предложивший создать под его командованием боевые части для активной борьбы с красными. Барон имел большой боевой опыт и прекрасное военное образование, отличался личной храбростью и умением вести дипломатические переговоры — дар, весьма редкий для профессионального военного.

В Монголии, в Урге, Кобдо и Улясутае, китайские чиновники — хубэй-амбани — собрали монгольских князей, возглавлявших роды — аймаки, и предложили им немедленно дать деньги на создание войск под командованием генерала Унгерна. Монголы были много должны китайским купцам и китайским ростовщикам, поэтому хубэй-амбани рассчитывали в сжатые сроки собрать приличные средства. Получив вперёд часть денег, генерал Унгерн приступил к формированию Азиатской дивизии, названной по примеру Дикой Кавказской дивизии. Полки он формировал из казаков, монголов и бурятов, а частично — из офицеров бывшей колчаковской армии.

Тем временем китайцы собрали с монголов деньги. Получилась значительная сумма в золотых монетах русской царской чеканки, серебряных китайских монетах и драгоценных камнях — эти средства составили казну Азиатской дивизии, которую барон Унгерн смело повёл в бой. В начале зимы 1920 года Азиатская дивизия вступила в бой с частями Народно-революционной армии Дальневосточной республики. Но скоро генерал-лейтенант Унгерн понял: он имеет дело с частями огромной Красной армии, и не только о победе, но даже о частных успехах не может быть и речи.

Азиатская дивизия потерпела поражение, и барон Унгерн увёл свои потрёпанные в кровопролитных боях части в Монголию. Он надеялся отдохнуть и переформировать дивизию, но вопреки его ожиданиям Народно-революционная армия Дальневосточной республики следом за его полками вошла в монгольские степи и начала преследовать измотанные части Унгерна, не давая ему передышки. Барон был опытным в деле войны человеком и прекрасно понимал: он проиграл, положение безнадёжно, а полное поражение его разноплемённого войска неизбежно. В одну из ночей генерал пригласил к себе несколько казаков из личного конвоя.

— Станичники, — процедил барон. — Кроме вас довериться некому. Казну дивизии нужно надёжно спрятать от красных. Чтобы всю жизнь искали и не нашли!

Казаки на свежих лошадях ускакали в ночь, увозя золото, серебро и драгоценные камни. Вернулись они более чем через сутки и доложили генералу: его поручение выполнено в точности. И на ухо прошептали, где схоронен клад…

В мае 1921 года к ламе монастыря Нарабакчахур Джелусу приехали два гостя: измождённый, поседевший блондин, барон Роман Унгерн, и следовавший за ним в поисках приключений польский журналист Оссендовский. Лама принял их и, по просьбе барона, погадал на лопатке чёрной овцы. Духи сказали, что жить Унгерну осталось всего сто тридцать дней.