100 великих супружеских пар - Мусский Игорь Анатольевич - Страница 81

28 января 1947 года. «…Я очень скучаю по тебе. Сегодня сижу у себя и листаю „Историю одной любви“. Вдруг понял, что это была хорошая пьеса, а главное, нагрянули воспоминания — трепетные, бестолковые, дерзкие, весёлые, печальные, всякие — репетиции, прогулки, ночные блуждания, дребезжащие разбитые такси, бог знает что, и среди всего этого упрямое и сильное, не от самодовольства, а от любви, предчувствие общей жизни, годов ласк, ночей, ссор, примирений, разлук, гнева и обожания…».

Валентина Серова была разной, непредсказуемой. Она слегка выпивала ещё во время войны — с мужем, красиво, «за здоровье тех, кто на фронте». Теперь же пила всё больше и больше, ей уже хватало одной рюмки, чтобы захмелеть. Пила так, что болезнь стала необратимой. Симонов же постоянно находится в командировках. Он добился положения в обществе, но с любимой женщиной справиться не смог.

Из письма Симонова к Серовой:

«…Валя, я боюсь за тебя, я очень боюсь за тебя, невозможно представить, что ты погибла, загубив и себя, и свой талант. Я очень люблю тебя, и перед нами только ещё чуть-чуть забрезжила наша настоящая жизнь такой, какой она может быть. Как ты смеешь не беречь ни себя, ни своего таланта, ни нашей любви, ни своего будущего…»

Но когда Симонов возвращается домой, гости не переводятся. В этих застольях Валентна находится в центре внимания. Симонов строит дачу в Переделкине, несколько позже — вторую, под Сухуми, на Чёрном море. Семья живёт в полном достатке. С бывшей женой Константина, Евгенией, Валентина ладит, его сынишка часто гостит у них в Переделкине, и, кажется, ничто не предвещает краха…

11 мая 1950 года у Валентины родилась дочь Маша. Серова сыграет немало ролей в Театре имени Моссовета, снимется в фильме «Бессмертный гарнизон» по сценарию Симонова. Он будет радоваться её успехам, её призванию к сцене.

Но наступит день, когда Константин Михайлович напишет ей: «…Люди прожили вместе четырнадцать лет. Половину этого времени мы жили часто трудно, но приемлемо для человеческой жизни. Потом ты стала пить… Я постарел за эти годы на много лет и устал, кажется, на всю жизнь вперёд. Я продолжал писать, но один я знаю, чего мне стоило то, что я всё-таки делал в этом аду и что я мог бы сделать, не будь этого ада…»

Он ещё объяснял ей в письмах, что разлюбил, сообщал, что если встретит человека, которого полюбит, то, не колеблясь, свяжет с ним свою жизнь, советовал выйти замуж, желал ей счастья и того, «чтобы ты не разрушила ещё одну жизнь так, как уже разрушила один раз».

Симонов и Серова развелись в 1957 году. Мать актрисы Клавдия Михайловна взяла внучку к себе.

В новой семье Симонова царили мир и покой. Лариса Алексеевна Жадова — преемница Валентины и полная её противоположность — подчинила свою жизнь интересам мужа и создавала ему «условия для плодотворного труда». И потом, после смерти Симонова, она, как истинная жена писателя, делала всё для увековечивания его памяти: в сборнике «Константин Симонов в воспоминаниях современников» Жадова — один из составителей. Имени Серовой в этом сборнике не найти…

В середине 1950-х Серова работала в Театре имени Моссовета. Здесь её любили, она была добрым и отзывчивым человеком, особенно нежна с ней была Фаина Раневская. Она часто жила у Валентины на даче летом и после развода с Симоновым долго поддерживала с ней дружескую связь.

Серова не сумела приноровиться к иной для себя ситуации. В кино она снималась от случая к случаю. В последние годы Валентина Васильевна узнала и безработицу, и крайнюю материальную стеснённость, и унижения.

В 1974 году Серова похоронила сына. Он был добрым, но пьющим, и избавиться от этой беды не сумел.

Осталась дочь Мария Кирилловна Симонова. Она вспоминала: «Друзья и знакомые стали обходить за версту, потянулись бесконечные вечера, когда она поднимала трубку телефона, набирала номер диспетчерской театра и слышала одно: „Для вас ничего нет…“ Ещё пыталась работать, учила — как назло кому-то! — те роли, которые уже никогда не смогла бы сыграть, ещё ездила с шефскими концертами. Но сил подняться у неё уже не было…»

Серова уничтожила почти весь свой архив, многое сожгла. Она умерла в декабре 1975 года — одна в пустой квартире. Врач констатировал смерть от острой сердечной недостаточности. В газете «Вечерняя Москва» появилось коротенькое извещение о смерти заслуженной артистки РСФСР, лауреата Государственной премии СССР Валентины Васильевны Серовой. На эту смерть не откликнулся никто.

Хоронили Серову из Театра-студии киноактёра, там она служила последнее время.

Симонов, напрочь вычеркнув Валентину из биографии, забыть её не сумел. За всеми женскими образами симоновской поздней прозы угадывается Валентина. Как напророчил когда-то: «Я сам пожизненно к тебе себя приговорил…»

За месяц до своей смерти Константин Михайлович попросил дочь привезти ему в больницу письма, которые он когда-то писал Валентине Серовой. Писем было много — четыре больших мешка. Прежде чем выполнить волю отца, Мария Кирилловна — втайне от отца — сняла копии с его писем к матери и сохранила их.

Когда Маша приехала снова, она не узнала отца. Всегда собранный, подтянутый, он теперь как-то сразу постарел, осунулся. Долго ходил, потом остановился и посмотрел на дочь — в глазах было столько боли и страдания, что она до сих пор не может забыть этот взгляд.

«Знаешь, прошло столько лет… А я вот перечитал все эти письма, и ощущение такое, что это было только что… Я говорил тебе, что уничтожу письма. Я уничтожу их. Не хочу, чтобы после моей смерти чужие руки копались в этом».

Помолчал и добавил: «Прости меня, девочка, но то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни… и самым большим горем».

Чарлз Чаплин и Уна О’нил

Великий актёр и режиссёр Чарлз Спенсер Чаплин очень долго искал счастья в семейной жизни. Совершенно особая, идеальная любовь пришла к нему лишь в пятьдесят три года.

Её звали Уна О’Нил. Она была дочерью известного драматурга Юджина О’Нила от его второй жены Агнессы Боултон. Природа наделила её красотой, очарованием и тонким умом. Весной 1942 года в неполных семнадцать лет она была названа «дебютанткой года». Её агент Минна Уоллес, узнав, что Чаплин подыскивает исполнительницу на роль Бриджит в фильме «Призрак и действительность», тут же представила ему Уну О’Нил.

Правда, Чаплин сомневался, что роль Бриджит окажется по силам юной актрисе. Но когда Минна Уоллес сообщила, что её подопечной заинтересовалась компания «Фокс», Чаплин тут же предложил Уне подписать контракт.

Сыновья Чаплина, Сидней и Чарли, впервые увидев Уну в доме, были тотчас же покорены ею: «Когда она глядела на отца, в глазах её читалось немое обожание. Она тихо сидела, внимая каждому его слову. Немногие женщины могли устоять перед обаянием отца, но с Уной был особый случай. Она боготворила его, упивалась каждым его словом, будь то отзыв о последнем сценарии, разговор о погоде или философские размышления. Сама она редко вступала о разговор, но когда изредка по ходу вставляла тонкое замечание, даже отца поражали её интуиция и глубина мысли».

Начало 1943 года прошло в спокойной обстановке. После Рождества Чаплин показывал Уне и её матери «Огни большого города», «Цирк», «Праздный класс» и «На плечо!» «Чем больше я узнавал Уну, тем больше изумляли меня её чувство юмора и терпимость — она всегда с уважением относилась к чужому мнению, — пишет в автобиографии Чаплин. — Я полюбил её и за это, и за многое другое. К этому времени ей едва исполнилось восемнадцать, но я видел, что она не подвержена капризам этого возраста. Уна была исключением из правил, но вначале меня всё-таки пугала разница в возрасте. Однако Уна была настроена решительно, как будто она точно знала, что надо сделать. Мы решили пожениться, как только закончим съёмки „Призрака и действительности“».

Они решили пожениться по достижении Уной восемнадцатилетнего возраста, чтобы она могла обойтись без родительского согласия: если мать всем сердцем приветствовала этот союз, то отец был категорически против.