100 великих любовниц - Муромов Игорь Анатольевич - Страница 47

Лола думала, что, если она занимает такое высокое положение, ей и надлежит заниматься чем-либо серьёзным. Лола хотела помочь своему другу королю в управлении государством, а для этого надо было ознакомиться с механизмом управления. Она также одолевала короля просьбами прибавить к её имени и положению титул графини, втайне надеясь стать одним из советников короля.

Людвиг был готов исполнить и это её желание. Он уже подарил своей фаворитке небольшой дворец на Барерштрассе и назначил ей ежегодную пенсию в 70 000 гульденов, а также пожизненную пенсию как артистке придворного театра, купил дорогие платья, драгоценности, экипаж и небольшую придворную конюшню, заказал её портрет для дворцовой галереи… Так пусть же завистники злятся, услышав о её возвышении, которое будет только венчать все эти сокровища!

Красотка Лола упивалась своим триумфом и приставала к королю с просьбами привести к ней в салон всех министров. Людвиг, как всегда, безоговорочно поддержал её притязания.

Лола Монтес использовала красоту и очарование своего тела для достижения собственных целей. Она знала, чего добивается! А король просил министров почаще бывать у Лолы, хотя так и не встретил у них понимания.

Фон Маурер совершенно откровенно объявил, что будет держаться как можно дальше от общества так называемой графини. Лола посчитала это оскорблением. Король вскоре уволил министра.

Лолу уже совершенно открыто обвиняли в грубом вмешательстве в государственные дела. Её упрекали в наглом и вызывающем поведении и жаловались на роковое влияние этой гетеры на повелителя, который променял любовь своего народа на заезжую артистку. Во всех концах города и во всех слоях общества скандальные пересуды стали обычными. Конечно, нашлись и лизоблюды, которые одолевали красотку Лолу просьбами. Она и вправду начала думать, что действительно обладает властью. Народ называл её «Правительницей».

Свои письма она сначала подписывала по-французски «Мэтресс дю руа» (куртизанка короля), пока король не запретил ей это безобразие…

Мюнхенские студенты образовали общество «аллеманов», члены которого, принадлежавшие к баварской знати, обязались защищать короля и его возлюбленную от любых нападок. Они сопровождали Лолу на прогулках. Однажды на Монтес напала возмущённая толпа, и, несмотря на защиту аллеманов, она с трудом добралась до королевского замка. Нападение было приписано студентам, противникам аллеманов, и университет был закрыт. На экстренном собрании в ратуше было решено потребовать от короля удаления фаворитки, в случае же отказа 30 000 горожан обещали взяться за оружие. На следующий день, 11 февраля 1848 года, толпа пошла на штурм дома Монтес. Уже трещала железная решётка на окнах, и Лола приготовилась отстреливаться, но прислуга силой вывела её через чёрный ход и усадила в приготовленный полицией фиакр, который умчал её из Мюнхена. После отречения Людвига (20 марта 1848 года) новое правительство признало недействительным выданный Монтес диплом на графское достоинство. Монтес перебралась в Лондон, где вышла замуж за поручика Гульда.

Последние годы своей жизни Монтес постоянно выступала в печати с идеями эмансипации женщин. Хотя её жизнь вряд ли могла служить примером для пропаганды этих идей.

После изгнания из Мюнхена Лола Монтес вела беспутную бродячую жизнь. Везде её окружали старые и молодые франты. Она жила то в Лондоне, то в Париже и наконец вместе со своим импресарио Виллисом отправилась в 1852 году в Америку, где выступала в Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии и в Нью-Орлеане. А в Сан-Франциско она появилась на сцене в качестве освободительницы баварцев от ига ультрамонтанов!

Когда-то прославленная и талантливая танцовщица умерла всеми забытая в глубокой нищете. На церковном дворе в Гринвуде под Нью-Йорком ещё и сегодня можно увидеть надгробную плиту с надписью: «Мисс Элиза Джилберт, умерла 17 января 1861 года в возрасте 42 лет».

Анна-Констанция Козель (1680–1765)

Леди Монтегю рассказывала, что, когда Август Сильный первый раз пришёл к госпоже фон Гойм, в одной руке у него была подкова, которую он при ней сломал, а в другой — мешок с сотней тысяч талеров. Таким образом он силой и деньгами домогался милости женщины, которая среди всех его куртизанок занимала особое место. Это, конечно, только одна из легенд, сложенных об известнейшей куртизанке польско-саксонского короля.

Анна-Констанция фон Брокдорф происходила из старинного голштинского дворянского рода. Её отец был датским кавалерийским полковником, мать — богатой голландкой. У неё было два брата, поступивших на польско-саксонскую службу, сестра её рано умерла. Сама Анна уже в возрасте пятнадцати лет была принята в свиту дочери герцога Кристиана-Альберта Голштейн-Готторпского. При этом миниатюрном дворе Анна прославилась тем, что энергично защищалась оплеухами от нежных приставаний наследника. Здесь же она познакомилась с дворянином Адольфом фон Гоймом. Он был старше её на двенадцать лет и женился на ней через много лет после помолвки, когда ей шёл уже двадцать третий год. Однако брак этот не был счастливым. Очень скоро муж стал вызывать отвращение у молодой жены, она отказалась от совместного с ним проживания. 8 января 1706 года брак был расторгнут.

Позднее именно Август был назван разрушителем этого брака, и тому есть свидетельство некоторых современников, среди которых сам Гойм, утверждавший, что его жена превосходила всех придворных дам в красоте и грации.

Судя не только по воспоминаниям современников, но и по сохранившимся живописным портретам, баронесса, должно быть, была тем редким типом женщин, в которых сочеталась природная красота и грация с мужским умом, силой характера и решительностью. Пельниц пишет, что у неё было овальное лицо, прямой нос, маленький рот, удивительной красоты зубы, огромные чёрные блестящие лукавые глаза. Походка её всегда была грациозна, а смех — чарующим и способным пробудить любовь даже в самом холодном из сердец… «Волосы у неё были чёрные, руки и плечи — само совершенство, а цвет лица — всегда натуральный. Фигуру её можно было сравнить с произведением великого скульптора. Выражение лица у неё было величественным, а в танце она была непревзойдённой».

Подробно и с восхищением рассказывает нам о ней Хакстаузен, сын гофмейстера Августа, который общался с ней и был одним из немногих, кто остался ей верен даже после её падения: «Красивая, хорошо сложённая, прекрасно владевшая собой, с прекрасным цветом лица, с красивыми глазами, ртом, зубами, которые, правда, начали портиться. Она была очень умной, очень живой, всегда в одинаковом расположении духа и очень остроумной. Говорила много, но никому это не надоедало. Очень откровенная, она никогда не лицемерила и всем говорила правду, поэтому у неё было много врагов. Резкая и вспыльчивая, храбрая, одинаково хорошо владевшая саблей и пистолетом, Анна-Констанция не была злопамятной. Очень экономная, она умела копить деньги, однако не принимала взяток. Ревнивая до умопомрачения, она преследовала своих соперниц как только могла и старалась изгнать их из королевского двора. Сам король побаивался её и относился к ней с большой осторожностью. Так как у него было множество любовниц, он был вынужден выдумывать тысячи увёрток, чтобы отделаться от её постоянного наблюдения. Она так командовала им и так за ним наблюдала, что ему зачастую удавалось с большим трудом свободно располагать своим собственным временем, и совещания с министрами, строительство, охота и многое другое служило ему поводом, чтобы сбежать от неё». Хакстаузен прибавляет, что она спала с Августом каждую ночь и так хорошо развлекала его, что он часто обо всём забывал.

Уже в конце бракоразводного процесса начались отношения баронессы с Августом: в июне 1705 года она стала получать подарки от короля — вино, мебель, дома, турецкие ковры, а из русских субсидий ей было выплачено 30 000 талеров. После развода она потребовала, чтобы он окончательно расстался со своей прежней любовницей княгиней фон Тешен и выплачивал полное содержание в 15 000 талеров, которое та до сих пор получала, а также торжественно пообещал, что после смерти королевы она займёт её место, а родившиеся у них дети будут признаны законными детьми Августа.