Королевский маскарад - Демченко Оксана Б. - Страница 11

Драконэль довольно прикрыла веки. Когда живешь так долго, особенно приятно не быть обманутой и осознать еще раз свою мудрость. Однажды она сохранила жизнь старому приятелю-эльфу, когда его подстерегла беда – злые сородичи гнали больного, как дичь, – и теперь добро возвращается.

Мать ступила на плиты Дороги и уверенно пошла по ним, не пытаясь свернуть в сторону, не отвлекаясь на изучение окрестностей – все равно тут нет песка для кладки! Она ловко обвила языком Риолу и забросила себе на спину. Катать друзей – приятно. Это очень старая и совсем забытая забава.

Десять дней спустя ящеры вступили в обжитые земли Ронига. И это была процессия, достойная королевы ящеров! Норники шли впереди и по бокам – четыре отборных десятка. Гномы следили, чтобы зеваки не донимали мать ящеров. Своевременно убирали с дороги возы и кареты. И крестьяне уступали путь столь же охотно, как самая высокородная знать: вид королевы ящеров потрясал воображение. Огромная, гордая, неторопливая и неутомимая. Дети двигались следом, выстроившись в цепочку. Самцы расправили свои великолепные воротники из цветных костяных пластин, радуясь жаркому солнцу и простору. Если бы барханов было хотя бы два, старшая дочь великой матери давно жила бы своей семьей. А они, младшие из взрослых, устраивали бои за право сопровождать ее.

От кормежки к кормежке, безостановочно, ящеры уходили все дальше на юго-восток по теплым плитам Дороги гномов.

Два месяца труда и непрестанного удивления огромности и красоте незнакомого мира. Они сошли с Дороги в полусотне верст от границы Рэлло и двинулись на юг проселками. К реке, вдоль которой можно спуститься к огромному пресному озеру, ограничивающему владения эльфов с юга. Все дальше и дальше, вычерчивая следы шипастыми хвостами.

Пока наконец однажды, тихим утром, когда солнышко только прогревает шкуру и наполняет тело жизнью, Драконэль не увидела свой новый, а точнее, давно покинутый древний и исконный край. Счастье наполнило ее душу. Там, за неширокой полоской воды, начинались пески. Сперва вкусные – покрытые зеленью, а потом и самые важные – барханы. Настоящие, живые и горячие!

Мать перевела племя через речушку и величественно зашагала к новому дому. Просторному и жаркому – настоящему.

Риола стояла на холме и всхлипывала. Моффр сморкался в огромный платок, время от времени смущенно намекая на насморк и стесняясь сентиментальности. А потом рассмеялся.

– Знаешь, родная, теперь ни один скотокрад не обеспокоит Рониг! Твоя мама Сэльви не учила нашу агромадную упрямицу беречь скотокрадов, они вкусные… а про коров да баранов ты ей расскажи толком, чтоб бед не приключилось.

– Уже сказала.

– Вот и ладно. Пошли, доведу и тебя до дома, чтоб в покое двигаться к Гхроссу. Эх, хороша у нас будет Песочница! А ящеров я навещу, как жена к зиме новых копчений наделает.

– Это правильно.

– Ну идем, не время бездельничать попусту. Наши гномы вроде войну затевают, тебе надо бы сестре помогать, трудно ей одной, без мамки с папой, образумить буянов. Да и сеструха твоя на востоке что-то затеяла, слухи ползут… Я раньше-то и говорить не хотел, дело нельзя бросить.

– Войну? – испуганно охнула Риола и отвернулась от песков. – Тогда я уж одна, бегом, дядюшка Моффр. Я быстрая.

Глава 4

Лэйли: У людей нет истины, их правда – многолика

Лэйли-а-Тэи знала, что общаться с теми, кто далеко, достаточно трудно. Этому самых одаренных учат долгие десятилетия. И всегда – вышедших успешно из четвертого круга, совсем взрослых, обычно отметивших десятивековой юбилей. Но Лэйли с младенчества была талантлива и упряма. Она дочь ведьмы и освоила свои способы, не одобряемые эльфами, но вполне результативные. Сплести полноценное заклинание не получится? Но использовать узкую тропинку, ведущую к общению по границе сна… а потом понадеяться на чужие полноценные способности дальнего общения.

Глава Совета мудрых долины Рэлло, Эриль, появилась перед внутренним взором принцессы хмурая, если не сказать сердитая. А кому приятно ощущать, как подаренный перстенек-змейка кусает палец, бесцеремонно погружая в нелепое подобие обморока?

– Почему у короля не родилось шесть сыновей? – вздохнула мудрая. – Все лучше, чем такие нахальные ведьмы! Ты сбежала, уже знаю. Давно. Что дальше? И не морщи нос, я не хочу слушать безобразную мешанину из слов, пересыпанных маминым любимым «того».

– Так и правда – того, – вздохнула Лэйли. – Я не про то даже, что вообще плохо – рабы, людишки мерзкие и пустыня. Дело в ином. У них есть маги, пьющие жизнь для восполнения сил. И еще есть…

Она рассказывала долго. Сначала нервно и сбивчиво, перескакивая с событий на впечатления. Постепенно успокоилась, речь ее стала плавной и внятной. Эриль слушала молча, ее голубые глаза приметно потемнели. Обычно это означало внимание и беспокойство. Когда принцесса закончила излагать события и снабжать их своими многочисленными и не всегда здравыми догадками и идеями, мудрая кивнула.

И стала говорить. Медленно, задумчиво, почти нехотя.

Триста сорок лет назад, когда эльфы еще жили только в долине Лирро и страдали под властью иного короля, а сама Эриль далеко на юге учила магов-людей, у нее были воспитанники с востока, целая дюжина, и их собирались выгнать с восьмого года обучения. Не просто выгнать, но стереть память. Такое наказание применяется редко. Крайне редко. Эти люди учили не боевую магию, а целительство и заклинание погоды. Может, потому к ним и не приглядывались тщательно, не приметили беду раньше. Эриль в первую очередь оценивала душу тех, кто обретал знания причинения смерти, – они особенно опасны для своих же сородичей. Эльфы не позволяют ученикам быть безмерно корыстными, не допуская к совершенствованию в магии склонных к холодной расчетливости без намека на доброту или верность присяге. А восточные маги как раз полагали, что добытое у эльфов знание удастся обратить в золото и власть.

Стерли троих, остальные успели бежать. Тогда не было ни сил, ни возможности преследовать бывших учеников. К тому же заклятий боя маги не учили… Про отступников со временем забыли.

Эриль вздохнула и виновато глянула на Лэйли. Признала с огорчением – напрасно забыли. Беглецы, теперь это очевидно, не утратили магию, а дикости к ней примешали столько, что слушать страшно. И самое неприятное – у нее, мудрой, нет уверенности в том, что хозяин Гэхира шел в Рэлло именно за помощью, а не затевал новый обман. Бывший раб прав: эльфы для обратившихся ко злу заклинателей – богатейший источник жизненной и магической силы.

Возникают очень неприятные мысли: кому и зачем мог понадобиться такой источник?

– Одним словом, пойди и глянь, – нехотя разрешила Эриль. – Заклинать не смей! Если станет худо, пользуйся своими способностями ведьмы и гномьим знахарством, их не знают и не отследят… наверное. В местную жизнь не вмешивайся. Если до зимы не подашь о себе вестей, мы будем полагать, что дело у тебя совсем плохо. И станем спешно собирать тебе в помощь кого следует.

– Эри, ну я же понимаю, я буду осторожна и вообще – умница.

– Верится с трудом. Просто пожалей старую Эри и свою маму тоже. Как мы будем жить, если ты пострадаешь?

– Честное ведьминское, я прямо ни-ни, тише тихого. Я даже Лилю обещала.

– Он за мамой отправился, приглядеть и проводить?

– Да.

– Хоть один серьезный эльф среди вас. За него-то я спокойна, в глупости не полезет. Береги себя, котенок. И помни: твой спутник тебя не обманывает, как не будут обманывать и многие другие вполне нормальные люди. Просто он говорит то, что считает правдой. А тебе следует увидеть, насколько оно – настоящее. Понимаешь? Люди такое иногда за словами прячут – диву даешься. Живут они мало, но и за одну жизнь успевают трижды, а то и чаще, вывернуть правду наизнанку и перекроить под свои интересы. И еще: любой маг людей слабее нас. Но это не должно тебя вводить в заблуждение. Твоей маме, тогда еще человеку, было шестнадцать, когда она умудрялась делать невозможное. И дурить голову папе, взрослому эльфу. Да и мне тоже.