Загадка «Веселого дельфина» - Сейвил Малкольм - Страница 30

— Мы еще кое-что знаем… — хотел продолжить Дики, но испуганно замолчал, когда мисс Бэллинджер зажгла сигарету и зло блеснула на него очками.

— Ах так — «мы» знаем? Ну что ж, тогда, пожалуй, вам стоит остаться.

— Можете говорить все, что угодно, но мы Пенни не бросим. Вы ничего ей не сможете сделать. Она наш лучший друг, и, если кто-то из вас только подойдет, мы… мы… мы будем с вами драться не на жизнь, а на смерть! — выкрикнул Дики.

Мисс Бэллинджер презрительно фыркнула:

— Не будем терять время. Вы двое можете сесть здесь, если уж вам так хочется. Сидите и слушайте, что я скажу «вашему лучшему другу». И помогите ей уяснить, что, чем быстрее я получу то, что мне нужно, тем быстрее мистер Грэндон отвезет вас домой… Итак, мисс Уоррендер, уберите это упрямое выражение со своего личика и послушайте меня. Вы достаточно взрослая, чтобы понять — я не шучу.

Еще несколько минут назад Пенни была испугана. Но когда мисс Бэллинджер, заговорив, показала всю свою вульгарность и грубость, на какую была способна, ее захлестнул гнев. Она чувствовала, как жаркая волна поднимается к ее щекам и руки дрожат от ярости. Много лет назад миссис Уоррендер говорила ей, что следует подавлять в себе вспышки гнева, которые так характерны для рыжеволосых, и такого с ней уже давно не бывало. Потом это прошло, она начала остывать, но почувствовала себя гораздо увереннее.

Мисс Бэллинджер без обиняков заявила, что намерена заполучить карту, которая, по ее убеждению, должна существовать, а также любые другие бумаги, имеющие отношение к сокровищам.

— Я тебе заплачу, девочка, если ты откажешься от поисков сокровищ. Тебе и твоим друзьям известно, что сокровища есть и их можно найти. И вы знаете, что я об этом осведомлена. И я намерена их найти во что бы то ни стало. Я действую по поручению и от имени моего друга.

— Какого еще друга?

— Мистера Грэндона, конечно. Я уже говорила вам, что являюсь специалистом по антиквариату, и мистер Грэндон попросил меня помочь ему. Но я еще не говорила вам, дети, что старый дядя миссис Уоррендер, владевший «Дельфином», намеревался передать мистеру Грэндону эти сокровища в награду за верную службу. Когда придет время и сокровища найдутся, в доказательство мы представим это письмо мистера Чарльза Уоррендера.

— Это неправда! — с негодованием воскликнула Пенни. — И вы сами это знаете.

— А ты откуда знаешь, что это неправда? — быстро спросила мисс Бэллинджер.

Пенни, слишком рассерженная, чтобы заметить быстрый взгляд, которым обменялись белокурая девушка и ее тетя, попала прямиком в расставленную ловушку.

— Откуда я знаю? Я знаю, потому что я видела письмо дяди Чарльза Джону, в котором он пишет, что эти сокровища для… Ой, что я сказала! — Она поднесла руки к глазам, чтобы спрятать внезапные слезы досады.

Пенни поняла, что проговорилась. За этим последовала долгая пауза. Мисс Бэллинджер смотрела на них со злорадным торжеством. Проныра беспокойно переминался с ноги на ногу у двери. Девушка, развалившаяся в ленивой позе в кресле, коротко рассмеялась:

— Теперь мы все знаем! Я так и думала, что они что-то нашли.

— Теперь мы знаем, — повторила мисс Бэллинджер с бесстыдным простодушием, отчего даже Дики вздрогнул, а Макбет, зажатый под рукой у Мэри, предупреждающе зарычал. — Грэндон, выбросьте эту мерзкую собачонку за дверь, она мне здесь не нужна. Опусти собаку на пол, девочка, и не спорь.

Но Мэри, глядя на нее огромными потемневшими глазами, только крепче прижала к себе своего друга.

— Вы оба гадкие и злые! — заикаясь, проговорила она. — Не смейте и близко подходить, а то я ему скажу и он вас загрызет. Мы вас не боимся, и Маки везде будет со мной, куда бы я ни пошла…

— И я буду с Мэри, куда бы она ни пошла, — добавил Дики, вздернув подбородок. — Это из-за вас Пенни плачет, вы ее довели!

— Нет, Дики, они меня не довели, — горячо возразила Пенни и обняла его за плечи. — Это просто потому, что я очень разозлилась… Все равно то, что я сказала о письме, — неправда. Я это придумала… Ну, теперь вы нас отпустите? Мы ничего не можем сказать вам об этих сокровищах, о которых вы без конца твердите, потому что мы ничего не знаем.

— Понятно, — спокойно проговорила мисс Бэллинджер. — Я вижу, мы понапрасну теряем время. Учтите, если мы не поторопимся, погода совсем испортится и вы вообще не сможете вернуться домой. У меня есть новое предложение. — И она вдруг уселась на стол, возле которого по-прежнему стояли дети, с вызовом глядя на нее. — Вы, дети, могли бы помочь мне больше, чем вы думаете, так что давайте-ка закончим с этим делом поскорее, чтобы остаток каникул вы могли провести весело и приятно.

Тут Пенни почувствовала, как Дики вздрогнул.

— И для этого я готова сделать вам каждому подарок. Возможно, близнецов устроят красивые новые велосипеды?

— У нас есть, — буркнул Дики.

— Или еще одна собачка, — предложила мисс Бэллинджер с лукавством, которое казалось совершенно неуместным.

— Зачем это нам еще одна собачка? — фыркнула Мэри.

— А ты, Пенни? Наверняка есть что-то, чего тебе очень хочется? Скажи мне, и это у тебя будет в обмен на одну маленькую простую услугу.

— А именно? — спросила Пенни, подняв голову.

— Сейчас, немедленно, напиши записку своему кузену Джонатану и попроси его приехать сюда с письмом, о котором ты упомянула, и всеми остальными бумагами, которые вы обнаружили в том ящике в своей комнате в «Дельфине»… Если ты напишешь записку прямо сейчас, мистер Грэндон отвезет ее Джонатану и вернется с ним сюда, а после вы все вместе поедете домой и будете радоваться жизни и забудете обо всех этих мелких неприятностях.

На мгновение, только на одно короткое мгновение, Пенни заколебалась. Нет, она не может сдаться сейчас! Опустив голову, она посмотрела исподлобья на трех своих врагов.

Мисс Бэллинджер, сидящая всего в трех футах от нее, пристально, в упор следила за ней сквозь толстые стекла очков.

Пенни приложила руку к вдруг запылавшему лбу и жестом, который был так хорошо знаком Джону и миссис Уоррендер, упрямо вскинула голову.

— Я не буду ничего писать, — сказала она. — Даже если бы у нас были бумаги, о которых вы говорите, я бы не стала писать. Зачем? Вы нам ничего не можете сделать, и вы не имеете права задерживать нас здесь. — Она посмотрела на Проныру: — А что касается вас, мистер Грэндон, лучшее, что вы сейчас можете сделать, это немедленно отвезти нас домой… Сегодня утром вы, кажется, говорили о перемирии, не так ли?

Мисс Бэллинджер уронила голову в ладони. Теперь она казалась отчаявшейся и сломленной. Ее племянница следила за ней со все возрастающим удивлением.

— Мы едем сейчас же, — более твердо повторила Пенни.

— Хорошо, — согласилась мисс Бэллинджер. — Возможно, это самое лучшее. Я не могу держать вас здесь, но я очень надеялась, что вы сделаете разумный выбор… Мистер Грэндон отвезет вас домой… — И она, тяжело встав, повернулась к двери.

Глаза Пенни блестели от волнения. Она победила! Все три их врага повержены, и уже через двадцать минут она и близнецы будут дома, и все это покажется им страшным сном.

Но она не заметила ни того, как мисс Бэллинджер кивнула своей племяннице, ни того, как Проныра и девушка выскользнули из комнаты в прихожую. Когда она опять подняла глаза, мисс Бэллинджер злобно смотрела на них в щель полузакрытой двери.

— А теперь слушайте — в последний раз! — прорычала она. — Вы останетесь здесь, пока бумаги не будут у меня в руках. Раз вы не желаете добром помочь мне получить их, я вынуждена прибегнуть к другим методам. Существует множество способов, как убедить Джонатана Уоррендера принести их мне!

— Взять ее, Маки! Взять! — крикнула Мэри, и ее маленький черный защитник метнулся через комнату на врага.

Но дверь захлопнулась, и щелкнул замок.

— Быстрее! — выкрикнул Дики. — К окну! Мы сможем вылезти. Разбей его!

Но не успел он договорить, как Грэндон и мисс Бэллинджер подошли к окну снаружи и с грохотом закрыли тяжелые деревянные ставни.