Загадка «Веселого дельфина» - Сейвил Малкольм - Страница 15

— Не будем задерживаться в этом отвратительном месте дольше, чем это необходимо, — произнес женский голос. — Вы принесли их?

Джон с удивлением понял, что голос определенно принадлежал не мисс Бэллинджер. Это был гораздо более молодой и приятный голос, который он никогда прежде не слышал.

Мистер Грэндон ответил не сразу.

— Есть у меня кое-что… Кое-что важное, но я пока не знаю, что это означает.

— Дайте, я посмотрю, — быстро проговорила незнакомка. — Да ладно, ладно, что вы в нее вцепились… Я только посмотрю. Ведь все равно мне придется отнести это ей. Вы же знаете, что вам сейчас нельзя с ней видеться. Если не отдадите, я скажу, что вы скрыли это от меня, и вы знаете, что тогда будет. Ну же, дайте взглянуть… Только-то? Но это же какая-то бессмыслица… «НЗ 8 апрель 7». Здесь больше ничего не было? Вы уверены, что это все?

Голос Проныры прозвучал обиженно, и Джон легко представил себе, как он теребит при этом свои тонкие усики:

— Есть и другие бумаги, и я знаю, где они. Но ей нужно набраться терпения. Необходимо действовать осторожно. Никто не должен заподозрить ограбления… Все будет не так просто, как я думал, но я это сказал для тебя, а не для нее, поняла? А эта бумажка — я нашел ее сегодня, — она должна что-то означать, я уверен, потому что она действительно старая.

— Где вы ее нашли? Говорите быстрее, мне пора возвращаться и передать это ей.

— Этим детям, которые мне совсем не нравятся, в особенности нахальная рыжая девчонка, отдали комнату Торговца наверху. Они что-то пронюхали, но я пока не выяснил, что именно, — времени не было. Я думаю, другие бумаги они хранят в железном ящике и держат его все время на замке, бестии… Сегодня утром, когда они ушли, я наведался туда…

Тут Джон чуть не присвистнул от удивления. Он все еще твердо верил, что, когда они ходили в церковь, входная дверь комнаты оставалась запертой. У него затекла нога, и он тихонько пошевелил ею.

Проныра продолжал:

— Этот обрывок пергамента валялся на полу. Кто-то из них, видно, его обронил… Надо тебе сказать, что эти дети отнюдь не дураки… Они ужасно любопытны, настырны и даже могут быть опасны… И я подозреваю, что им многое известно, но они сами не понимают значения этого… Нам надо срочно выяснить, что зашифровано на этом обрывке. Да, как можно скорее.

— Конечно, — спокойно отозвалась незнакомка. — А вы должны срочно выяснить, что именно на самом деле знают эти дети. И если вы сами не сможете это сделать, нам придется предпринять другие шаги. Я знаю, она так скажет. Нам очень важно немедленно выяснить, что они узнали.

Что ответил Проныра на эту спокойно произнесенную угрозу, Джон так и не узнал, потому что в этот момент чуть не вскрикнул от внезапной острой боли — ногу свела судорога. Инстинктивно он согнул ее и принялся растирать мышцу голени, при этом его кроссовка шаркнула по полу, и он услышал, как женщина испуганно вскрикнула:

— Ой, что это?

Кусая губы, чтобы не закричать от боли, Джон услышал, как Проныра сказал:

— Крысы, что же еще? В любой старой развалюхе вроде этой их всегда полно! — И засмеялся, когда его собеседница с визгом бросилась наружу.

Мистер Грэндон последовал за ней, но не столь быстро. Джону было так больно, что хотя он и полез к проему лестницы, но спускаться по ступенькам не решился, пока боль не утихла. Когда же он вновь обрел способность ходить, то обнаружил, что наступает на ногу с трудом. Однако, несмотря на это, он все же сумел кое-как спуститься, не сломав себе шею.

Гроза уже прошла, и солнце вновь ярко сияло, когда Джон осторожно пробирался по знакомой углубленной дороге обратно в Уинчелси. Ему встретилось несколько человек, но Проныры среди них не было. Джон шел, размышляя, нельзя ли выйти из города другим путем, минуя смотровую площадку, но тут вдруг понял, что теперь уже не имеет значения, там ли мисс Бэллинджер или нет, поскольку не с ней у Проныры состоялась встреча.

Оказалось, что художница все еще на прежнем месте. Она даже окликнула его, когда он проходил мимо.

— Добрый вечер, мой юный друг, — громогласно приветствовала она его из-за своего мольберта. — Я вижу, ты уже побывал в Уинчелси? Иди сюда и расскажи, как он тебе понравился… А где же наш Рыжик? Пенни, кажется, так ты ее называл. Да-да, Пенелопа, конечно! Голова у нее болит? Ах, бедняжка! Какая неприятность и в такой прекрасный день! Стало быть, ты один исследуешь новые места. Подойди поближе, мой мальчик, и скажи, узнаешь ли ты эти старые ворота? Двадцать раз я писала их в разные времена года, и ни разу они не выглядели одинаково… Этот свет над лугами… Его невозможно передать на холсте… Так ты говоришь, исследовал новые места? И что же ты такое исследовал, мой юный друг? Ты только посмотри на свои колени — они все в пыли!

С ужасом Джон понял, что она заметила то, чего не заметил он сам! В этот день на нем были шорты, и его загорелые коленки стали черными от пыли и грязи после ползанья на старой мельнице.

— Сам не знаю, где это я сумел так вывозиться, мисс Бэллинджер. Может, когда залезал на дерево сегодня утром — посмотреть на гнездо диких голубей… Мне очень нравится ваша картина. Да, очень! Она просто замечательная.

Она продолжила свою работу, одновременно забрасывая его разными дотошными вопросами о его маме, о «Дельфине», о том, что он сам думает об этом старом доме и успели ли они его уже обследовать.

— Меня очень интересует все старинное: дома, вещи, документы, — говорила она. — Так что обязательно сообщите мне, если найдете какие-нибудь старые бумаги или карты. И уже конечно, не тащите их в лавку старьевщика в Гастингсе или Рае. Принесите их мне, и я их у вас куплю.

В этот момент к церкви подошел автобус, и, увидев на нем табличку «Рай», Джон поспешно крикнул «До свидания» и сбежал, радуясь такой удаче. Когда автобус замедлил ход на повороте, он вскочил на подножку. Мисс Бэллинджер подняла в приветствии кисть и крикнула:

— Я скоро к вам приеду!.. Да-да, мы еще с вами встретимся когда-нибудь в Рае. Но вы со своей сестрой обязательно загляните в мою хибарку на чай. Не забудь. До скорого!

Откинувшись на спинку сиденья, Джон вытер взмокший лоб. Будет что рассказать сегодня Пенни, довольно думал он, выходя из автобуса у моста и поднимаясь по ступеням Прохода Торговцев.

Пенни стояла наверху у стены, теребя в руках веточку тамариска. Взгляд ее выражал глубокую задумчивость. Увидев Джона, она заговорила первой, не дав ему раскрыть рта:

— Ничего не говори — не надо. А то я этого не вынесу. Похоже, ты не зря потратил время. Да-да, я по твоей дурацкой улыбке вижу, что все приключения достались тебе. Я так и знала! Ты ведь сам выбрал себе мельницу в Уинчелси. Ты с самого начала знал, что у меня ничего интересного не будет. Ладно, пока мы не пошли ужинать, скажи мне только одно: кто с ним встречался?

— Я не знаю, Пенни, кто это был. Я ее не видел.

— Не видел? Но как же так? Ты прошел всю эту дорогу, отыскал мельницу, видел Проныру… Ведь ты его видел, правда? Ну конечно, видел. Но не видел «ее»? Хотя зачем тебе было на нее смотреть, мы ведь и так знаем, что это была мисс Бэллинджер, так?

Он покачал головой:

— Нет, это не она. Но ее я тоже видел.

Глава V

ПОНЕДЕЛЬНИК: ЧАЕПИТИЕ В БУНГАЛО

— Чем вы сегодня собираетесь заняться? — спросила миссис Уоррендер за завтраком на следующее утро. — Почему бы вам не прихватить с собой сэндвичей и не пойти обследовать округу, пока погода хорошая? В Кэмбере, например, отличный песок. И там расположен этот старый замок. Правда, сама я там еще не была. Сегодня не могу вами много заниматься, потому что во второй половине дня приезжают первые постояльцы.

— Как жалко! — вздохнула Пенни. — Наверное, мне «Дельфин» не очень понравится, если кругом будут чужие люди… Да-да, тетя, я помню, мы не должны мозолить им глаза и вертеться у них под ногами. Обещаю, что мы будем вести себя примерно. Но что они собой представляют?