Константа связи - Слюсаренко Сергей Сергеевич - Страница 59

Вороны, словно догадавшись, что просто так кабинку не взломать, стали ломиться в одну точку, пытаясь проникнуть в щель в двери. Их удары стали прицельнее. У Малахова, державшего ручку изнутри, было ощущение, что снаружи ее кто-то дергает и пытается открыть. Да и сама дверь, ненадежная, на проржавевших петлях, предательски скрипела и вибрировала.

Когда казалось, что выхода нет, сквозь птичий гам и треск ударов прорвался звук пулеметной очереди. Шип, понимая, что спастись под прицепом у него шансов еще меньше, чем в телефонной будке, ухитрился надеть свой мотошлем и проскочить к пулемету на трайке. Огненная лавина разрезала стаю ворон пополам. Птицы сначала отступили, но потом, перестроив ряды, сосредоточились на мотоцикле единым клином.

Черной струей они ринулись на Шипа. А ему это было как раз на руку. Плотный птичий поток разбивался о смертельный огневой вал шестиствольника, разлетаясь в стороны ошметками птичьей плоти. Две струи — одна из раскаленного свинца, вторая из черных птичьих тел — встречались в небе и словно пытались побороть одна другую. Юрий, выбрав момент, на мгновение перенес огонь на основную воронку, в которой, как будто она была монолитная, очередь пробила брешь в том месте, откуда отделялась атакующая стая.

Потеряв связь с основной стаей, все еще вращавшейся в адском круговороте, птицы перестали двигаться сплошным потоком и, словно потеряв всякий интерес к людям, разлетелись в стороны тысячами черных точек. Шип, видя, что ему уже ничего не грозит, перенес всю мощь огня на воронку. Он полосовал ее вдоль и поперек. В воронке возникали бреши, и она теряла свою практически идеальную форму. Это только раззадоривало сталкера. Наконец воронка утратила силу, стала проседать, уменьшать скорость вращения, и вдруг, словно устав от борьбы, вся стая огромной бесформенной тучей ринулась прочь.

Байкалов с Вадимом, озираясь, вышли из будки. Вокруг лежали черные сугробы из перьев, вся телефонная кабинка была покрыта смесью помета, крови и черного пуха. Сотни раненых птиц лежали на земле, беспомощно хлопая переломанными крыльями. И тут раздался телефонный звонок. Древний таксофон разрывался от унылого звука. Вадим автоматически вернулся в кабинку и снял с крючка тяжелую черную трубку.

— Алло, — сказал он в микрофон, чувствуя, что совершает нечто безумное.

— Папа! Это я! Ты где? — раздался из трубки звонкий голос его сына.

— Андрюша! Ты как смог мне позвонить? — У Вадима бешено застучало сердце.

— Я из автомата! Ты когда приедешь, я соскучился! — голос ребенка дрогнул.

— Скоро, Гусенок, скоро. Как ты там? — У Вадима перехватило дыхание.

— Тут плохо! Я во дворе с пацанами еще не подружился, мы вот деремся. И мама долго на работе. Папа, приезжай, да?

— А как мама?

— Мама нормально! Папа, а твоя командировка когда кончится?

— На днях. И я приеду!

— Папа, если ты не приедешь, я найду тебя сам. Поэтому приезжай!

В трубке раздались короткие гудки. А потом исчезли и они. Телефон был мертв. Вадим вышел из телефонной будки и обошел ее. Сзади висели обрывки кабеля.

— Что-то сильно тебя? — Шип, все еще разгоряченный боем, подошел к Вадиму. — Ты чего такой бледный?

— Да так. Звонок странный. Сумасшедший какой-то звонок.

— А что в Зоне не сумасшедшее? — покачал головой сталкер.

А телефон не успокоился и зазвонил опять. Шип вошел в будку таксофона и поднял трубку.

— Байкалов, тут говорят, что это тебе. — Юрий высунулся из кабины.

Дмитрий, скривив губы, подошел и взял телефонную трубку из рук Шипа.

— Да, Байкалов у телефона!

Бай молча слушал, что ему говорят, потом потянул за рукав сталкера, вытащил его из кабинки, зашел туда сам и плотно закрыл дверь.

То, что говорил Байкалов, было трудно разобрать. Доносились только обрывки слов «А что в Думе? Так сколько можно? А когда доставят?».

После долгого разговора Байкалов вышел из будки возбужденный и злой.

— Вот суки! Полгода заднюю дверь ждать, а деньги уже заплатил. Уроды. И что за чушь, что в Москве водку запретили?

— Не может такого быть, — убежденно сказал Шип. — Верить артефактам в Зоне — так вообще спокойно спать не будешь. Ну, где это видано такое?

Что такое — выяснить не удалось. Телефон зазвонил опять.

— Ну, теперь точно — тебя, — сказал Бай сталкеру.

Шип возражать не стал. Он аккуратно вошел в кабинку, аккуратно запер дверь и аккуратно снял трубку. Чтобы его не подслушивали, он отвернулся лицом к таксофону. Разговаривал, а больше слушал Юрий долго. Потом он резко повесил телефонную трубку, вышел и, ничего не говоря, отправился к трайку. Лицо у сталкера было пунцовым. Из прицепа Шип достал противотанковую гранату, добытую еще в ангаре, вернулся к телефону, сорвал чеку и бросил гранату внутрь. После этого закрыл дверь, отбежал и заорал:

— Ложись!!!

Впрочем, и без его команды Бай с Вадимом бросились на землю и вжались в нее. Ахнул взрыв. Обломки будки долго падали на землю, посыпая людей ржавчиной и стеклянным крошевом.

— Ты чего разбуянился? Мы же могли тут все сдохнуть от твоих аттракционов! — закричал на сталкера Байкалов.

— Ну не сдохли же. — Шип с трудом выбрался из-под двери, которая плашмя приземлилась на него. — А слушать гадости по телефону я не намерен! Не было этого никогда! Поехали отсюда на хрен. В Дом культуры «Энергетик», например, или куда там еще. Пора завязывать с этим идиотским походом. Блин, ну как можно было про меня такую гадость говорить!

Глава двадцать пятая

Темный лес кругом, как утерян глаз,

Но приветный дом ожидает нас,

Скатерть на столе, светлый образок,

Впереди во мгле золотой глазок.

Дескать, не робей, тут обману нет.

Мы бежать скорей на оконный свет.

Где ужом виясь, где с размаху лбом,

Через мох и грязь, через бурелом.

Нам ли брать взаймы беговую прыть.

Добежали мы. Нет, не может быть.

Не божись и не плюй через плечо

На осклизлом пне желтый светлячок.

Посветил чуток и, мигнув, потух.

Под ногами — топь, в нос — болотный дух.

Ненадежна гать, круг болота — лес.

По всему видать, нас морочит бес.

Александр Маслов

— А давай все-таки навестим его, этот ваш Радар, не хочется отклоняться от намеченного маршрута, — спокойно предложил Малахов, вытряхивая из карманов мусор, налетевший туда после взрыва. — Вот только надо поосторожней, не хочу, чтобы нас опять хватали, били по башке и вели торжественно на расстрел. Давайте мы скрытно к нему…