Константа связи - Слюсаренко Сергей Сергеевич - Страница 42

— Какого черта ты не остановил? — выговаривал Валерию Цукерман. — Он же не знал, что прошивка со сбоем, а если он того, что мы будем делать?

Малахов, окончательно придя в себя, подошел к лежащему на полу Уве. Пульса у того не было.

— Мне кажется, у вас труп, господа. Помер ваш фашист. Вы не потрудитесь мне объяснить, что здесь вообще происходит? У меня подозрения, что эксперимент, который здесь проводился, в любом случае бы закончился одним трупом. Но, видимо, не тем, который мы сейчас имеем.

Вадим наклонился еще раз над мертвым и обыскал его. «Беретта» из кобуры дорогой кожи перекочевала Малахову за пояс, документов или чего-либо, что могло бы прояснить, кто такой этот Уве, не нашлось.

— Итак, я повторяю свой вопрос, — настойчиво и строго спросил Вадим. — Вы должны понять, что без ответов я отсюда не уйду. И не надо тянуться к рации.

Он вытащил из-за пояса пистолет и, внимательно осмотрев его, опять вернул на место. Демонстрации силы было достаточно.

— Я, я… просто хотел вам ее отдать. — Смущенный Цукерман передал терминал УКВ-радиостанции Вадиму. — На всякий случай.

— Итак?

Вадим не проявил никакой благодарности, но рацию взял.

— Это Уве Шёнеберг, он наш спонсор. Он дал нам денег на проект и тщательно следил за тем, как ведется работа. И на стадии исследования, и на стадии исполнения опытного образца, — сообщил Цукерман, а потом добавил с тревогой: — А почему вы навали его фашистом?

— Что за разработка? Вот эти блоки? — Вадим показал на стойку с аппаратурой, от которой тянулись провода к трупу Уве.

— Я могу вкратце, если позволите? — Цукерман повеселел, видно, ему очень нравилось говорить о своей работе. — Вы, конечно, знаете, что такое пси-поле?

— Наслышан, можно не объяснять, — кивнул Вадим.

— Так вот, многие исследовательские группы в последнее время пришли к выводу, что в Зоне имеется феномен спонтанного возбуждения этих полей. Но вот господин Уве привлек нашу группу не к спонтанным, а к искусственным источникам этих полей… Вернее, сами генераторы пси-полей хорошо известны, неоднократно применялись и на одиночных пациентах-экспериментаторах, и в реальной обстановке. Шёнеберг от имени одной частной меценатской группы предложил заняться чем-то совершенно новым, а именно адаптивным пси-полем. Это понятно?

— Нет, вот с этого места поподробнее! — попросил Малахов.

— Ну, представьте, вернее, не представьте, а вспомните, были великие гипнотизеры, ну, о Вольфе Мессинге вы точно слышали. Так вот, как они могли работать? Есть версия, что они могли влиять на психополе реципиента и изменять его. Это практически невозможно повторить в экспериментальных условиях. Но! Уве предложил невероятно интересный путь! Ведь можно генерировать пси-поле с обратной связью, а именно менять его так, чтобы добиться от реципиента наиболее сильной и программируемой в нужном, очень точном направлении, реакции. Ведь раньше как — врубят антенну и все вместе начинают орать что-то ритмическое и бессмысленное. Или толпа впадает в состояние немотивированной агрессии. Или плачет в состоянии немотивированной любви к новому богу. Ну или богине, как кому больше нравится. Это все пошло и примитивно! Мы, используя наш пси-модулятор, можем добиваться невероятных результатов. Но мы не остановились на этом! Господин Уве любезно предоставил нам результаты своих разработок! — Цукерман от волнения и гордости стал ходить по лаборатории туда-сюда, по-учительски размахивая карандашом, зажатым в правой руке.

— Ну, так расскажите же, мне очень интересно. — Вадим присел на краешек стола, стараясь не выпускать из круга зрения Пашнева, который безучастно сидел в кресле в дальнем конце лаборатории.

— Шёнеберг представил нам интереснейшие алгоритмы, по классу выполнения, я бы даже подумал, что это просто записи альфа-ритмов мозга реального человека. Если наложить их на наш модулятор, то можно добиваться просто невероятных результатов. При этом оператор может получить полный контроль над психикой, всей психикой реципиента и даже, ну как бы сказать, полностью поглотить эту психику. Мы пробовали на приматах, вы не поверите. От обезьяны оставался высушенный труп! При этом оператор словно наполнялся энергией! Господин Уве лично работал оператором, не мог доверить нам. Или, может, просто был отважным ученым. Нет. Вы все-таки уверены, что он фашист? Это же тогда меняет все дело.

— Вы понимаете, что вы сделали? Ведь такая работа преступна, — оборвал его Малахов. — Вы создали орудие смерти.

— Мы не создавали никакого орудия смерти, — обиженно поджал губы Цукерман. — Мы создавали прибор для изучения и контроля над психикой. Это фундаментальные исследования! Мы работали на прогресс всего человечества! А потом, что вы понимаете в этом? Нам платили деньги, и мы делали свою работу. Это раньше надо было только по-украински говорить, и уже за это платили, теперь нет такого! Нам никто, кроме Уве, не платил. Все меняется.

— А вы не задумывались ни на секунду, что это, — Вадим ткнул пальцем в приборы, — вы делаете для мерзавцев?

— Это меня не должно волновать! — категорически ответил Цукерман. — Не мое дело воспитывать людей! Этим занимаются другие институты. Мое дело — дело прогресса! Фундаментальная наука не предназначена ни для кого конкретно! Только для человечества!

— Ну а вы не боитесь, что к таким невоспитанным и попадет ваша разработка? А если потом к ним в руки вы попадете? И с вами поиграют так, как со мной сегодня пытались? И прошивка будет уже работоспособная.

— А мне плевать! Я не боюсь, — гордо сообщил Цукерман в запале спора.

— Так уж и не боитесь? Поверьте — ужасное ощущение. Видимо, так и «Циклон» note 6 действовал в свое время.

— От «Циклона» спасает противогаз. А тут можно… — Цукерман осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

— Ну-ка, ну-ка, расскажите. — Вадим оживился. — Вы хотите мне рассказать про противогазы, которые раздавали в крематории Освенцима?

— Ничего я вам не скажу! — Цукерман театрально отвернулся и стал изучать потолок.

— Я сначала пристрелю вашего напарника, хоть он, может быть, человек порядочный. Потому что нельзя, чтобы такие разработки увидели свет. Потом привяжу вас к этой вот стойке и подожгу тут все. Солдатики прибегут уже к обуглившемуся трупу. Учтите — ничего личного, я просто буду спасать человечество. — Вадим говорил бесстрастно, словно читал по бумажке.

— Вы меня не так поняли! Я только собирался вам рассказать, — стал оправдываться изрядно побледневший Цукерман. — Мы же и защитой занимались.

Впечатленный Цукерман в изнеможении сел на стул, он пытался совладать собой, но руки предательски дрожали.

— Ну и? — поторопил его Малахов.

— Только для вас, вы мне очень симпатичны, я готов дать на испытания нашу разработку по пассивной защите. Вас в Зоне никакое пси-поле не сумеет поразить… Одну минутку! Валера, достаньте «ковер».

Валерий, видимо, человек безвольный и впечатлительный, полностью оправился после инцидента с Уве, кивнул и стал рыться в ящике лабораторного стола. На свет он извлек сверток из черной ткани. Пашнев развернул рулон на столе. В развернутом виде эта ткань представляла собой что-то вроде капюшона с длинным хвостом.

— Вот смотрите, это надо надеть на голову, а вот этот протектор, — Цукерман взял в руки хвост, — наложить на позвоночник. Там есть микро-, я даже не побоюсь такого слова, наношипы — они проникают в кожу и полностью закрывают собственным пассивным, безвредным, именно безвредным полем и спинной, и головной мозг.

— А как же на голове? Сквозь волосы?

— Там сложнее, — ответил за шефа Пашнев, который, видимо, разбирался в технике гораздо лучше своего шефа, — там вот, посмотрите.

Валерий раскрыл капюшон — внутри он был словно меховой, ворсинки из такого же черного волокна, из которого сделана вся защита, устилали его по всей поверхности.